Буря в Техасе, стр. 31

Палач выхватил огромный, отливающий серебром «отомаг» и пошел напролом, метким и частым огнем пресекая любую попытку оказать ему противодействие. «Отомаг» — мощный автоматический пистолет «магнум 44», который Мак иногда называл «большим громом», неизменно оказывал на противника потрясающий психологический эффект. Во-первых, его грохот действительно напоминал удары грома, от которых закладывало уши, а во-вторых, утяжеленные пули со спиленными наконечниками при попадании в голову человека превращали ее в кошмарный фарш из мелких обломков костей и мяса. Чем ближе оказывалась цель, тем ужаснее были последствия, и если уж пуля попадала в человека, у него практически не оставалось шансов. Мало кто мог выстоять под огнем «отомага», особенно когда он находился в руках такого непревзойденного стрелка, как Болан, в бегство обращались даже самые решительные и отчаянные мафиози.

Мак снова взглянул на хронометр: время таяло на глазах. По его расчетам Клингманы уже должны были добраться до насосной станции. Посчитав, что здесь делать ему больше нечего, Палач вышел из боя, будто растворился в темноте, вернувшись в лоно матери-ночи.

Перед Боланом стояла еще одна важная задача — найти и обезвредить пульт управления, с которого должны были подаваться команды на подрыв нефтяных скважин, а затем совершить бросок на запад и нанести удар по законсервированной технике. На все это у Мака оставалось около двадцати минут. Если он не уложится в это время, то останется один на один с целой армией озверевших головорезов. Трудно даже представить, какое ожесточенное сопротивление они окажут, придя в себя после неожиданного удара. Несомненно одно: впереди его ждали «солдаты» мафии, которые теперь еще больше жаждали заполучить голову Палача.

Но пока ситуация складывалась в пользу Мака Болана — за молниеносным, словно выпад ядовитой змеи, ударом последовал стремительный отход.

Для воина-одиночки это был единственно приемлемый способ ведения войны, если он хотел и дальше продолжать свою борьбу.

А именно об этом больше всего мечтал Болан. Он считал, что его война еще далека до завершения.

Глава 23

Передовой отряд мафиози числом более дюжины Болану удалось обнаружить очень быстро. Они расположились внутри и вокруг пункта управления нефтепроводом.

Ни один из них, по-видимому, не покинул пост, чтобы разведать обстановку в основном лагере. Они были начеку, дожидаясь, когда же птичка сама впорхнет в клетку, что тут же захлопнуть за ней дверцу. Мак понимал, что добиться успеха может только активными действиями, нанося молниеносный лобовой удар.

Он снял с себя лишнее снаряжение, бросил под самую дверь аппаратной дымовую шашку, по осколочно-фугасной гранате в укрытия, за которыми притаились охранники, и по-спринтерски рванул вперед, отчаянно паля по сторонам из «отомага» скорее для острастки, чем в надежде поразить конкретную цель.

Болана встретил шквальный огонь с обеих сторон, но его неожиданный бросок, сопровождаемый громоподобным грохотом «отомага» и гулкими разрывами гранат, несколько охладил пыл защитников аппаратной, и в несколько гигантских скачков Мак достиг спасительного дымового облака, которое, клубясь, росло и ширилось. Всем телом Болан ударил в дверь и с треском вынес ее вместе с косяком. От страшной черной фигуры, возникшей в дверном проеме и окутанной клубами дыма, отскочили два гангстера, забыв от ужаса, что они вооружены. «Отомаг» громыхнул дважды, и оба парня рухнули наземь, как телята на бойне.

Еще один тип в белом комбинезоне технического персонала вскочил из-за пульта и демонстративно направил пистолет в пол. Он поспешно затараторил:

— Подождите, мистер, не стреляйте! Я просто работаю здесь! — акцент выдавал в нем техасца.

Позади Болана прозвучал выстрел. Мимо просвистела пуля и отколола кусок облицовки. Мак развернулся и трижды быстро выстрелил в зияющий чернотой дверной проем. В темноте кто-то вскрикнул и упал.

Болан ушел в сторону с линии огня и, перезаряжая «отомаг», спокойно сказал технику:

— Сейчас вы работаете на меня. Мне нужен блок системы подрыва буровых. Не пытайтесь обвести меня вокруг пальца, и тогда, возможно, вам удастся когда-нибудь рассказать об этом приключении внукам. Я видел схемы и знаю, что мне нужно.

Техник, не задумываясь, направился к задней стене аппаратной, снял декоративную деревянную панель и начал копаться в открывшейся мешанине проводов.

На эту операцию ушла одна минута, в течение которой Болан отразил еще одну попытку мафиози подобраться ко входу в аппаратную. Он вынул опустевшую обойму и ловко вогнал в рукоять «отомага» другую, снаряженную патронами и разрывными пулями. Тем временем техник принес ему блок системы подрыва.

— Да, то, что надо, — кивнул головой Болан, швырнул блок на пол и всадил в него пару крупнокалиберных пуль. — О'кей, теперь покажите мне, как можно отсюда незаметно уйти.

— Сзади есть пожарный выход.

Болан изобразил подобие улыбки.

— Спасибо, — сказал он. — Вот вам сувенир на память о сегодняшнем дне.

Палач бросил технику снайперский значок, и тот ловко поймал его налету. Болан поспешил к выходу.

Это была дверь с засовом на всю ширину. Мак ударил ногой по засову, распахнул дверь и прыгнул головой вперед, словно нырял в омут. Его осветила вспышка пистолетного выстрела. Лицо обдало жаром, и пуля, просвистев перед самым носом, с противным визгом отрикошетила от бетонной стены насосной станции. В тот же момент он сам нажал на спуск, и грохот «отомага» заглушил звук выстрела чужого пистолета.

Болан упал на плечо, перекатился через себя и оказался рядом с распростертым на земле человеком, который хрипло и часто дышал. Он скреб по земле скрюченными пальцами, но никак не мог дотянуться до выпавшего из рук пистолета. Перед Палачом в луже крови лежал сам Джим Толуччи — босс местного гарнизона.

Краем глаза Болан заметил сбоку какое-то шевеление. Доведенным до автоматизма движением он вскинул «отомаг» и дважды нажал на курок. Напарник Низкочастотника, не издав ни звука, ткнулся лицом в песок и замер.

Болан тоже не шевелился, ожидая, когда его глаза привыкнут к темноте. В ушах звенело — Толуччи стрелял почти в упор, но в падении Мак сбил его с ног и не дал как следует прицелиться.

«Легкая контузия, через минуту пройдет», — подумал Болан.

Толуччи протяжно захрипел и зашелся в лающем кашле.

— Привет, Джим, — шепнул ему на ухо Болан. — Вот видишь, сколько веревочке ни виться, а концу все равно быть.

— Не добивай меня, — просипел Толуччи. — Я смогу выжить,

— Ты уже мертвец, парень.

— Нет! Только нога. Кажется, ты отстрелил ее.

Болан перевел взгляд на ногу Толуччи. Разрывная пуля попала Низкочастотнику чуть выше колена, перебила кость и разорвала сухожилия. Раненого терзала, должно быть, невыносимая боль, но мафиози не жаловался. Он хотел только одного — выжить.

— С меня хватит, Болан. За этот день ты достал меня дважды. О'кей, я созрел для тихой жизни. Клянусь, я завязываю и выхожу из игры.

Но Палач знал, что такие, как Толуччи, не выходят из игры до тех пор, пока их не похоронят.

Обостренные чувства Болана подсказывали ему, что вокруг происходит какая-то подозрительная возня. Он понял, что сюда, как гиены на падаль, сползаются люди Толуччи. Мак потряс головой, чтобы избавиться от звона в ушах, и приподнял длинный ствол «отомага».

— Я клянусь, — хрипел Толуччи.

Палец Палача лег на курок, и в этот момент раздались характерное шипение и потрескивание, затем, искаженный динамиком, послышался знакомый, неприятно резкий голос, который Болан слышал совсем недавно. На связь с Толуччи вышел Лилео.

— Эй, Джимми! Что у тебя происходит? Что горит?

— О Боже! — простонал Толуччи.

— Джим, отвечай, черт тебя побери! Мы на подходе. Доложи обстановку.

Низкочастотник попытался приподняться на локтях, но со стоном снова упал.

— Полоса заминирована, — прохрипел он. — Скажи им, Болан. Садиться нельзя!