Русалочья заводь (СИ), стр. 46

Он был горячим, неистовым, неимоверно сильным. Тот, кому не посопротивляешься. Тот, кому не откажешь. Тот, кто не услышит, даже, если попросить. Властный, не терпящий возражений, неудержимый. И что же в нем было такого, что даже в этот момент Лир казался мне самым лучшим?

Ни слова. Только его частое дыхание где-то рядом. Я хотела бы это остановить, но не смогла. Лиру было плохо. Я даже сейчас это чувствовала. И в какой-то момент, он вернулся. Пусть ненадолго, но стал моим прежним Лиром. Его руки запутались в моих волосах, губы стали покрывать спину и плечи долгими поцелуями. Он — мой. Он — меня любит. Во что мне еще оставалось верить, если тело ответило даже на его грубость пару мгновений назад?

И небо показалось мне огромным и бездонным, растворяясь в ярких огнях.

Глава девятнадцатая

Я проснулась перед рассветом. Потянулась рукой к Лиру, и поняла, что его рядом нет. Села, стараясь не издавать стоны, потому что все тело ныло и болело, словно в первый раз. А потом заметила Лира. Он сидел на подоконнике и смотрел на меня. Полностью одетый. Лицо — бледное, руки сжаты в кулаки, под глазами — тени.

— Не молчи, Ари, — сказал он совсем тихо, и как-то сломлено.

Я потерла рукой глаза. Что ему сказать-то?

— Я ненавижу себя за то, что сделал с тобой вчера.

— Что? — спросила я ошарашено.

Очень уж неожиданно получилось.

— У тебя синяки по всему телу.

Я улыбнулась.

— Ерунда.

— Ерунда? — спросил Лир в отчаянии, а потом мысленно послал мне образ прошедшей ночи.

Меня, сжимающуюся в комок, цепляющую белые простыни руками. И дрожали у меня не только руки, но и губы, искусанные до крови и опухшие. Глаза были огромными. Дыхание — сбившимся.

— Всего лишь миг, Лир, — спокойно заметила я, смотря на его безумно уставшие глаза. — Потом ты был другим. Прежним, — сказала я, тоже посылая ему картинку.

Тогда он не был грубым. Уже. Целовал меня мягко, осторожно, касаясь горячей кожи, и я замирала, особенно тогда, когда наши взгляды встречались, и он начинал пить мои поцелуи.

Лир резко выдохнул.

— Тебе было плохо, нужно было отвлечься, прийти в себя. И мне удалось помочь тебе в этом. Вот и все, — заметила я, стараясь прикрыть синяк на локте. — Синяки, кстати, после вчерашнего испытания могут быть.

Лир молчал. И это пугало. Словно чужой. Невыносимо. Я заставила себя улыбнуться.

— Ари, — прошептал он в еще большем отчаянии. — Как ты можешь мне улыбаться? Как ты можешь улыбаться так счастливо? Почему ты не пытаешься сбежать от меня? Почему ты…

— Я люблю тебя, — сказала я твердо, прерывая его речь.

Долго, поди, репетировал.

— Как ты можешь, такое мне говорить? Как ты можешь любить меня после всего того, что я с тобой сотворил?

Его отчаяние и паника довели меня до предела. Я вылезла из-под одеяла, подошла к окну и села на колени к Лиру.

— Ари…Я, я…

Боль в его глазах была сильной, хотя злость, сжигающая его до черноты внутри, исчезла.

— Тебе стало легче, — заметила я, вспоминая, что до этого он превратился, чуть ли не в камень.

— Не смотри на меня так, Ари, — сказал Лир с отчаянием.

— Как?

— Тепло. С надеждой. Я не стою этого. Я вчера перегнул палку.

— Знаю, — усмехнулась я.

— Ненавидишь меня? — вопрос сорвался, прежде чем Лир захотел.

— Нет, — ответила я удивленно.

— Боишься? — спросил он тихо.

— Нет. Когда я тебя боялась? — спросила удивленно.

Лир помолчал с минуту.

— Прости меня…, - слова у него снова сорвались, прежде чем нужно.

Я посмотрела на него, улыбнулась.

— Мне было хорошо, — сказала я спокойно.

— Не лги мне, — голос на грани крика.

— Я и не лгу, Лир. Сначала, когда ты ну…сам знаешь, что сделал…ну…обошелся со мной, как с вещью, мне показалось это ужасным, я чуть не ударилась в истерику…

— Ари, — прошептал он, не зная, что еще сказать, и сжимая мои плечи так сильно, что я чуть не вскрикнула от неожиданности.

— А потом…я вдруг поняла, что даже это с тобой — прекрасно, — сказала я, чувствуя, что краснею.

Лир застонал и уткнулся мне в плечо.

— У меня не было выхода. Ты не смог бы остановиться. Меня бы не услышал. А терять тебя еще раз — это как будто сотни раз умирать. Я просто напомнила тебе, кем я была для тебя. Ты можешь злиться. Ты можешь кричать на меня. Ты можешь делать вид, что ты равнодушен ко мне, и что я тебе безразлична. Одно ты не можешь — отрицать, что любишь меня. Мне нужно было тебя вернуть. И нужно было, чтобы ты пришел в себя. Ты напугал меня своей болью, — сказала я очень тихо, прижимаясь к нему всем телом.

— Прости, я обещаю, что никогда так больше не буду делать, — прошептал он в отчаянии.

Я взяла его лицо в ладони, мягко поцеловала в губы.

— Хорошо, Лир. Я тебе верю. Всегда верила. Ты же знаешь. А вчера мы просто увлеклись.

— Ты себя в зеркало не видела, Ари, — сказал Лир тихо. — Как я мог забыть, что ты — такая хрупкая?

Я хихикнула. Да уж, хрупкая. Вчера вон полосу препятствий прошла без трудностей всяких.

Лир обнял меня. Ну, наконец-таки.

— Спасибо. Не знаю, чтобы я без тебя делал, Ари. Последнее время мне кажется, что ты одна удерживаешь меня на грани.

Я внимательно посмотрела на него.

— А ты меня, Лир.

Поцелуй вышел долгим. А потом меня стали купать, лечить синяки и царапины, кормить и даже помогли одеться и косу заплести.

Заботливый мой.

— Твой, — согласился он, когда мы снова оказались за городом, и мысли Лира перестали сводить меня с ума своим отчаяньем.

Вторым испытанием объявили бой на мечах.

— Ты не участвуешь, — спокойно сказал Лир.

И я не смогла поспорить. Просто поцеловала его в губы, и заставила себя не паниковать. Лир — хороший воин. Я сама видела. К тому же он тренировался. И еще…

Ари, не паникуй. Если вдруг дело плохо будет, можешь мне свои силы отдать. Такое не запрещено. И у меня всего два соперника — гоблины.

Голос Лира в голове был спокоен, но я все равно переживала. Удача ведь штука коварная и неожиданная. Дрались до первой раны. Главное — не попасться. Иначе — все, все надежды рухнут.

Лир выступал последним. Я заставила себя смотреть. Гоблин. Обычный такой. Аран поинтереснее в таком обличии будет. У этого и черты лица острее, и…

Ари, не волнуйся.

Понятно. Лира отвлекает.

Первого гоблина он победил почти без усилий. За восемь минут. У меня сосед орк время засек. Ранил в руку, и все. А вот второй… Я сразу почувствовала подвох. В скользящих, как у змеи шагах и движениях, в обманчиво равнодушной позе, во взмахах меча. Так не стараются ранить. Так хотят убить. Странно очень.

А потом поняла еще одну вещь — он не гоблин. Вот руку на отсечение даю, что это так. Сильный маг.

И темный, — добавил Лир, уходя от очередного удара.

Бой длился долго. На жарком солнце, вглядываясь в каждое движение Лира и его противника, я жадно следила за обоими, и пыталась понять, в чем тут дело. Было смутное ощущение, что этот маг мне кого-то напоминал. Только кого?

Лир догадался первым, и резко наплевав на все, ранил мага в плечо, одним, вроде бы случайным, движением.

Личина с него слетела. Тезуэль. И через мгновение снова возникла иллюзия.

Руки Лира сжали в руках меч. Крепко так. Сильно.

Лир. Нет. Уходи. Ты победил. Сейчас не время сводить счеты, — закричала я мысленно, при этом почему-то снова добавляя ему сил.

Сама себе противоречу.

Ты обещал мне. Ты обещал мне честный поединок. Прошу тебя. Умоляю. Слышишь?

Меч в руках Лира исчез. Он развернулся и пошел в противоположную сторону.

Я вздохнула с облегчением. Вот и славно. Жаль, что с трибун, которые соорудили тут, не уйти, толпа хлынула, обсуждая поединки и победителей с проигравшими. Лира я нашла возле выхода. Он стоял, облокотившись о дерево, и смотрел куда-то вдаль. Неужели опять этот приступ боли и…