Лука и огонь жизни, стр. 28

— Замечательно. Огромное спасибо, — поблагодарил Лука.

— На здоровье! — ответил Никтопапа неприязненным тоном. — Помнится мне, ты сам все это затеял. Я отчетливо помню твои слова: «Пошли». Может, я тогда ошибся?

Это явно говорил не отец. Это говорило существо, которое намеревалось высосать из отца жизненные соки. Лука заподозрил, что все приключение изначально было затеяно, чтобы потянуть время, пока Никтопапа исполняет свой замысел. Просто занять чем-нибудь Луку.

— Нет, — покачал головой Лука. — Нет, все правильно.

И тут он услышал страшный шум.

Очень громкий, громкий, ГРОМКИЙ шум.

На самом деле с тем же успехом можно назвать цунами большой волной. Если взять для сравнения Гималаи, подумалось Луке, тогда этот шум оказался бы Джомолунгмой или, по крайней мере, одним из других восьмитысячников, только не из камня и льда, а из звука. От Рашида Халифы, который был кем угодно, только не альпинистом, Лука узнал, что на Земле таких высочайших гор четырнадцать, как то (по нисходящей): Джомолунгма (Эверест), Чогори (К2), Канченджанга, Лхоцзе, Макалу, Чо-Ойю, Дхаулагири, Манаслу, Нанга-парбат, Аннапурна, Гашербрум-I, Броуд-Пик, Гашербрум-II и прекраснейшая Шишабангма. Перечислить все эти четырнадцать уровней громкости звука — трудная задача сама по себе, но в одном он был твердо уверен: этот шум принадлежал к первой тройке. Значит, примерно достигал уровня Канченджанги.

Шум все нарастал и нарастал, и Лука заткнул уши пальцами. Вокруг них в Средоточии Магии началось настоящее столпотворение. Во все стороны мчались сонмы разнообразных существ, крылатые создания взмывали в воздух, обитатели вод заполнили реку, всадники седлали лошадей. Всеобщая мобилизация. Лука изо всех сил напрягся и наконец понял, что это был за звук. Боевой клич.

— Условия игры слегка изменились, muchacho [9], — на бегу прокричал Койот прямо в ухо Луке. — Тебе действительно нужна помощь. Такого шума-грома никто не слыхивал уже сотни лет. Это Большой Шум. Пожарная Тревога.

— Огнежук! Это он поднял Пожарную Тревогу, — сообразил Лука, укоряя себя за то, что недооценил крошечного, но весьма опасного агента службы безопасности Волшебного Мира. — Он мерцал над плечом капитана Аага, а потом исчез. Мы не приняли его в расчет, а теперь расплачиваемся за собственное легкомыслие.

В конце концов сирена Пожарной Тревоги смолкла, но бешеная активность обитателей Волшебного Мира не только не пошла на убыль, но, наоборот, набирала бешеные обороты. Сорайя затащила Луку в заросли рододендрона.

— Когда звучит пожарная сирена, это может означать две вещи, — выпалила она. — Аалим знают, что кто-то задумал похитить Огонь Жизни. И еще: все обитатели Средоточия Магии наделяются способностью видеть пришельцев, пока не прозвучит отбой. А он не прозвучит, пока вор не пойман.

— То есть теперь меня сможет увидеть любой? — ужаснулся Лука. — И Пса с Медведем?

Услышав это, оба верных спутника немедленно ринулись в кусты рододендрона, куда поманила их Сорайя.

— Да, — подтвердила царица Выдрии. — Есть только один путь. Ты должен забыть о своем плане и спасаться бегством на ковре-самолете. Я постараюсь набрать предельную скорость и высоту. Может, это позволит доставить тебя в начальную точку, прежде чем ты будешь выслежен. Поймают — пощады не жди. Уничтожат без суда и следствия, не затрудняя себя поиском оснований для казни. Или же будут судить, но все равно уничтожат в конечном счете. Приключение окончено, Лука Халифа. Пора домой.

Лука помолчал, а потом он произнес одно только слово:

— Нет.

Сорайя хлопнула себя по лбу:

— Да ты хамишь мне!

— Нет, — повторил он.

— Ну-ка, поделись со мной своим грандиозным планом, юный герой. Нет, подожди! Я сама угадаю! Ты собираешься одолеть всех богов и чудовищ Средоточия Магии вместе со своим Псом, Медведем и четырьмя драконами, так? Хороша армия, нечего сказать!

И ты все еще надеешься похитить то, чем никому не удавалось завладеть на протяжении сотен лет, а потом добраться домой? Так? А я должна ждать, пока ты все это совершишь, и доставить тебя к границам Реального Мира. Ну что ж! Вперед. Этот замечательный план должен сработать.

— Ты почти права, — признал Лука. — Только забыла про Койота и его отвлекающий маневр.

— Ну-ну, chico, не горячись, — встревожился Койот. — Подожди. Разве я не сказал тебе, что правила игры изменились? Беру назад мое предложение.

— Послушай, — обратился к нему Лука, — что делают воры, когда звучит сигнал тревоги?

— Бегут со всех ног, спасая свою жизнь. По крайней мере, так было раньше, хотя уже сотни лет этого никто не делал. Сражаться бесполезно. Даже древнего Титана поймали, приковали к скале, и теперь гриф терзает его печень.

— Орел, — поправил Лука. — Ты говорил про орла.

— Разное толкуют насчет этой птички. Все сходятся только в одном: печень она терзает.

— Значит, так, — решительно заявил Лука. — Бежать бесполезно, если только ты не бежишь в неожиданном направлении. И раз уж прозвучал сигнал Пожарной Тревоги, скажи: где нас никак не ожидают?

Ответил Никтопапа:

— На пути к Огню Жизни, к Средине Средин. На пути к опасности. Ты прав.

— Ну вот, — подвел черту Лука, — туда мы и отправимся.

Глава 7

Огонь жизни

Все обитатели Волшебного Мира были подняты по Пожарной Тревоге. Шакалоголовые божества Древнего Египта, жестокие люди-скорпионы и люди-ягуары, одноглазый людоед-циклоп, ассирийские девы-рыбы, сотворенные из золота и драгоценных камней, что завлекают похитителей в ядовитые сети; кентавры, играющие на флейте и заманивающие чужаков в расщелины скал, где их заточают навечно; летающие грифоны с их смертоносными когтями; василиски, способные убивать взглядом; валькирии на облачных конях; быкоголовые минотавры; ползучие женщины-змеи и гигантские птицы Рух, побольше той, что унесла в свое гнездо Синдбада-морехода. Все они сновали по углам и закоулкам Волшебного Мира, рыскали на земле и шныряли в воздухе, откликнувшись на Пожарную Тревогу. Охота на пришельцев развернулась вовсю. Когда прозвучал сигнал опасности, из глубин Кругового Моря всплыли русалки, запели сладкоголосые сирены, завлекая чужаков на верную погибель. Огромные морские твари величиной с остров — гигантские головоногие моллюски-кракены, колоссальные черепахи-заратаны и громадные скаты — сторожили у самой поверхности Кругового Моря. Если бы кому-нибудь пришлому вздумалось отдохнуть на таком «острове», чудовище мгновенно унесло бы его на неизмеримую глубину или там поглотило. Но страшнее всех монстров был безглазый Червь-Самоед, всплывший из молчаливых морских глубин с ужасным ревом и готовый растерзать негодяев, из-за которых поднялась Пожарная Тревога, прервавшая его двухтысячелетний сон.

Посреди этого хаоса во всем своем величии поднялись Боги Огня, чтобы защитить единственный ведущий в Средину Средин мост Вибгьор — радужную дугу, способную разделить воды моря и пропустить в земли Аалим избранных гостей. Из своей пещеры вышла японская богиня солнца Аматэрасу, скрывавшаяся там целых два тысячелетия после ссоры с братом, богом грозы; Аматэрасу, вооруженная магическим мечом Кусанаги и лучами, вылетавшими из ее головы подобно копьям. Рядом с ней шел пылающий младенец Кагуцути, убивший собственную мать, божественную Идзанами, породившую дитя-пламя. Был там и правящий вулканами великан Сурт с огненным мечом, в сопровождении своей подруги Синмары, тоже вооруженной смертоносным клинком-пламенем. А еще кельтский Бел. И полинезийская Махуика с огненными когтями. И хромой Гефест, кузнец Олимпа, рядом со своим бледным отражением — римским Вулканом. А также Инти из сонма инкских богов, Солнце с лицом человека, и Тонатиу, кровожадный бог ацтеков, управляющий пятой мировой эпохой, ради сохранения молодости которого ежегодно приносили в жертву двадцать тысяч человек. Над всеми возвышался вознесшийся в небо столбом пламени верховный египетский бог Ра с головой сокола, зорко высматривающий дерзких воров, которые осмелились покуситься на Божественный Огонь. На плече у него сидела Бенну, серая цапля, птица-феникс в преданиях египтян, и держала в лапах страшное оружие — солнечные диски. Эти колоссы, головы которых уходили за облака, охраняли мост и ждали врагов, готовые убивать и убивать.