На теплой земле (сборник), стр. 39

Выдры уцелели только в самых глухих и нетронутых местах. Живут выдры очень скрытно, их трудно увидеть и поймать.

Подобно выдрам, у глухих лесных ручьев и речек водятся небольшие проворные зверьки – норки. Они также умеют хорошо нырять, по ночам ловят мелкую рыбешку. Норки – хищные и прожорливые зверьки. Они разоряют птичьи гнезда по берегам лесных рек и, подобно хорькам, не стесняются нападать на крупных птиц. По ночам забираются даже в курятники, расположенные недалеко от берега реки.

Возвращаясь однажды с глухариного тока, я нашел спрятанную в лесном ручье, под корнями росших на берегу ольховых кустов, мертвую, еще теплую глухарку с отгрызенной головою. На месте преступления валялась кучка окровавленных перьев. Перышки убитой глухарки плыли по течению лесного ручья. По-видимому, большую и сильную птицу злая, проворная норка загрызла в то время, когда глухарка, чтобы напиться, неосторожно подошла к ручью. Лесной разбойницы-норки я так и не видел.

Бурундук

В самом конце лета, охотясь на берегах реки Камы, я жил у приятеля моего, лесника, в глухом прикамском лесу. Сидя у открытого окна, я увидел, как в лесниковом небольшом огороде, почти рядом с окном, сам собою колышется тяжелый цвет дозревающего подсолнуха. На подсолнухе сидел маленький красивый зверек. Он хлопотливо выдергивал из гнезд зерна спелого подсолнуха и набивал ими защечные мешки.

Это был бурундук, проворный и ловкий зверек, похожий на маленькую белку. Живут бурундуки под деревьями, в земляных неглубоких норах. В этих норах они устраивают вместительные кладовые, где прячут обильные зимние запасы: кедровые орехи, подсолнухи, хлебные семена. Быстрый бурундук всегда находится в движении. Он бегает по сучьям деревьев, по кучам хвороста, сложенного в лесу. Живого, очень любопытного зверька нетрудно поймать. Я видел, как ловят бурундуков в лесу деревенские ребята. В руках они держат легкую палочку с привязанной на конце волосяной петлею. Стоит посвистеть в берестяную или ивовую дудочку, и любопытный бурундук выбегает из своей норы. На шею ему нетрудно накинуть легкую петельку. В неволе веселые бурундуки приживаются быстро. Их можно держать в большой клетке, кормить орехами, семенами. Они очень весело гоняются друг за дружкой по клетке, и на их веселые игры и схватки приятно любоваться.

У бурундуков в лесу много лютых врагов. Их уничтожают хищные птицы, ловят домашние кошки, а кладовые бурундуков находят и разоряют в лесу медведи.

Мне очень приятно вспоминать маленьких бурундуков. Я помню глухой таежный лес, освещенные солнцем, окруженные высокими деревьями зеленые поляны и маленьких зверьков, оживлявших таежную глушь и тишину.

Заяц

Это было много лет назад. Ранним утром я возвращался с дальнего глухариного тока. С трудом перебравшись через горелое топкое болото, я выбрал удобное место, присел отдохнуть у большого зеленого пня, очень похожего на мягкое кресло.

В лесу было тихо, солнце взошло. Я раскурил трубочку и, развалившись у пня, положив на колени ружье, стал прислушиваться к звукам. Было слышно, как шумят на болоте журавли, токуют в позолоченном небе бекасы. Где-то поблизости прогремел и засвистел рябчик.

Весной я никогда не стрелял рябчиков, но с костяным старым пищиком из пожелтевшей заячьей кости никогда не расставался. Мне нравилось пересвистываться с рябчиками, близко смотреть на подлетавших на свист задорных петушков, с распущенными крылышками и хвостами шустро бегавших по колодам и кочкам почти у моих ног.

Покуривая трубочку, пересвистываясь с подлетавшим рябчиком, я вдруг увидел за стволами деревьев тихо ковылявшего прямо на меня зайца-беляка. Усталый, он возвращался на лёжку после веселых ночных похождений. Коротенькими прыжками он тихо ковылял по моховым рыжеватым кочкам. На его мокрых ляжках смешно болтались клочки вылинявших зимних порточков.

Я сидел не двигаясь, не шевеля пальцем, сливаясь с высоким зеленым пнем. Когда заяц подбежал совсем близко, почти в колени, я немного пошевелился и тихо сказал:

– Ага, попался, Косой!

Боже мой, что стало с зайцем, как подхватился он, как замелькали между кочками его порточки, коротенький хвостик! Громко смеясь, я крикнул зайцу вдогонку:

– Улепетывай, Косой, поскорее!

У каждого охотника в запасе много воспоминаний о неожиданных встречах и происшествиях в лесу. Обычно такие охотники рассказывают о своих удачных выстрелах, о застреленной и добытой дичи, о работе умных собак. На охотничьем долгом веку я много перестрелял крупной и мелкой дичи, не раз охотился на волков и медведей, но – странное дело – простая встреча с забулдыгой-зайчишкой запомнилась больше, чем самые удачные и добычливые охоты.

Я как бы и теперь вижу лес, тихое утро, слышу свист рябчиков, отчетливо вижу зайчишку-беляка, мокрые его порточки.

Улепетывай, брат Косой, на доброе здоровье!

Последний русак

Лет десять-пятнадцать назад в лесу, подле нашего карачаровского домика, еще водилось много всяческой дичи. Отойдя несколько десятков шагов от крыльца, я поднимал выводки рябчиков. У ближнего болотца, где на кочках растет много брусники, гнездились тетерева. Несколько раз в лесу я видел глухарей и глухарок. Особенно много было зайцев-русаков. На зиму нам приходилось обвязывать колючим еловым лапником молодые яблони, чтобы их не попортили зайцы, каждую ночь бродившие вокруг нашего домика. Зимою, проходя полем после пороши, я не раз любовался чудесной грамотой звериных и птичьих следов. На чистом белом снегу отчетливо были отпечатаны ночные следы кормившихся русаков, валялись орешки заячьего помета. Тонкой и ровной цепочкой тянулись лисьи следы. Возле кустов в поле я не раз поднимал стайку серых куропаток.

Ни заячьих, ни лисьих, ни птичьих следов теперь мы не видим. Трудно объяснить причину убыли лесной и полевой дичи. Несомненно, в истреблении дичи повинны недобрые охотники, не желающие соблюдать правил и сроков охоты. Очень возможно, что некоторые звери и птицы погибают по другим причинам, еще недостаточно изученным людьми. С каждым годом все меньше и меньше встречаешь в лесу птиц и зверей. Давно не вижу рябчиков, не поднимаю у знакомого болотца старых и молодых тетеревов. Обеднела вальдшнепиная тяга, мало осталось водяной и болотной дичи.

Года три назад к нашему домику еще приходил один уцелевший заяц-русак. Зимою на огороде я видел иногда его робкие следы. Осенью однажды на утренней зорьке меня разбудил далекий лай гончих собак. Лай приближался к нашему домику. Я отчетливо слышал голоса гончих. «Наверное, собаки подняли и гонят последнего нашего русака!» – подумал я с тревогой.

Лай собак слышался ближе и ближе. Почти у самого дома собаки вдруг замолчали. И только через несколько минут я вновь услышал гонный лай. Теперь собаки гнались за зайцем по открытому полю, отделявшему наш домик от большого поселка. Я слушал удалявшийся лай и с тревогой ждал конца. Скоро послышались два ружейных выстрела, и лай прекратился.

Утром жена рассказала, что выходила на зорьке на огород посмотреть прополотую, приготовленную к зимовке клубнику. Нежданно-негаданно к ней в ноги прикатил и заяц-русак. От неожиданности жена присела. Присел и заяц-русак. Так несколько секунд они смотрели друг на дружку. Потом заяц схватился, прижал к спине уши и пустился наутек в открытое поле, где его опять подхватили гончие собаки.

Наверное, это был тот самый русак, следы которого я видел зимою вблизи нашего домика. В это осеннее утро, уходя от наседавших собак, он прибежал спасаться на наш огород. Теперь возле нашего домика я не вижу заячьих следов. Было очень жалко последнего русака. Захотелось в память о нем написать этот короткий рассказ.