Лесные тайнички (сборник) (с илл.), стр. 27
Полез Мухомор опять в кузов, а его опять выпихнули.
– Значит, так и не пустите? – рассердился он.
– Так и не пустим! Лучше и не проси! – отвечают поганки.
– До трёх считаю: раз, два… – пригрозил Мухомор.
– Три, четыре… – издеваются поганки.
– Ну, поганки, держитесь! – заорал Мухомор. – Пеняйте на себя теперь! Я вас сейчас всех на чистую воду выведу! Все ваши приметы и хитрости грибникам выдам. «Мы – как белые! Мы – как шампиньоны!» Хоть вы и похожи, да не одно и то же! – И выволок из кузова грибы Жёлчный и Сатанинский, схватил их за шляпки и поставил рядом с Боровиком. – Смотрите все и запоминайте! По виду эти поганки и в самом деле похожи на гриб Боровик. Но если Сатанинскому надломить шляпку – вот так! – то на изломе она станет лиловатой, а если то же сделать с грибом Жёлчным – вот так! – то его шляпка на изломе станет розовой. Запомнили? А у тебя, благородный гриб Боровик?
– А у меня излом шляпки всегда белый! – ответил гордо гриб Боровик. И сам надломил себе шляпку. – Видели? Беленькая, чистенькая и не горькая!
А Мухомор не унимается:
– Теперь, Бледная поганка, твоя очередь! Становись рядышком с Шампиньоном. Сверху ты и впрямь на него похожа, а вот снизу – совсем другая! Какие у тебя пластинки под шляпкой? Белые, бледные. А у Шампиньона? А у Шампиньона они розоватые, а то буроватые. Вот и весь мой сказ! Кто там ещё в кузове прячется? Ага, ещё Ложный опёнок с Ложной лисичкой! Ну, эти обманщики не страшные, если их съедите – не отравитесь. Кыш по кустам!
Разогнал Мухомор всех поганок, посадил в кузовок гриб Боровик и гриб Шампиньон и говорит:
– Ну а меня-то вы уж ни с кем не спутаете! Как говорится – по Сеньке и шапка. И рад бы божьей коровкой прикинуться, да пятнышки выдают!
И снова под листок спрятался.
Вернулся грибник, взял свой кузовок и пошагал домой. Так ничего и не заметил. Вот растяпа!
ЛЕСНЫЕ СИЛАЧИ
Ударила первая капля дождя, и начались соревнования.
Соревновались трое: гриб Подосиновик, гриб Подберёзовик и гриб Моховик.
Первым выжимал вес Подберёзовик. Он поднял листик берёзы и улитку.
Вторым номером был гриб Подосиновик. Он поднял три листика осины и лягушонка.
Моховик был третьим. Он раззадорился, расхвастался. Раздвинул головой мох, полез под толстый сучок и стал выжимать. Жал-жал, жал-жал – не выжал. Только шляпку свою раздвоил: как заячья губа стала.
Победителем вышел Подосиновик.
Награда ему – алая шапка чемпиона.
ТАИНСТВЕННОЕ ОЗЕРО
Озеро это красивое и большое. Называется оно Городно. На нём много островов, полуостровов и заливов. А сколько разных мысов! Окуневый мыс, Долгий мыс, Перевозный мыс и даже Собачий.
Городно – капризное озеро. То тишь да гладь, и тогда все его острова и полуострова как бы повисают в млеющей дымке, отражаясь в зеркальной воде. То вдруг почернеет, взъярится, оскалится белыми гребешками, раскачает волну – и давай бухать в берега.
Хороши у озера берега: песчаные, каменистые, травяные. На берегах звонкие мачтовые сосны с зелёными парусами вершин.
Но главная прелесть озера в его таинственной необычности…
Странные события происходят в нём. Однажды вдруг все мысы его стали вытягиваться и подниматься из воды! Дальше – больше. За мысами стали расти острова. Они соединялись между собой, потом соединялись с берегом и превращались в полуострова. Тут и там из воды, словно спины гигантских тюленей, стали всплывать новые острова, до этого никем не виданные.
Неудержимо стали расти пляжи. Самый большой пляж – Белые пески – был шириной в десять шагов. И вдруг стал в двадцать, потом в тридцать, сорок шагов! Изумлённые купальщики сперва радовались, а потом испугались: пляж вырос в десять раз и стал шириной в сто шагов!
А заливы стали исчезать. Там, где недавно кипели волны, стало вдруг сухо. Где плескались щуки и окуни, теперь бегали птицы и порхали бабочки.
У деревни подсохли мостки и причал. За водой для банек, некогда стоявших у самой воды, теперь приходилось бегать с вёдрами далеко. Вода уходила из озера, как из дырявой лоханки!
Уходила, уходила – да и ушла! От озера в девять километров осталась лужа метров на сто.
Обнаженное дно стало сохнуть и трескаться, словно торцовая мостовая. На другое лето всё дно заросло травой – превратилось в луг. На дне озера стали пасти лошадей, коров. Ещё через лето косари косили на дне траву. Посеяли на дне овёс. Превратилось озеро в поле. Накатали по дну дороги. Натоптали тропинки. По ним запылили телеги со снопами и сеном…
И стали уже забывать, что не так-то уж и давно над этими полями овса и пыльными дорогами качались челны рыбаков…
Но озеро напомнило о себе. Маленькая, но глубокая лужа, что осталась от озера, как-то однажды вздулась, перелилась через край и поползла на берега! «Яма рыгнула» – так называют это местные жители. Впадающие в лужу ручьи вдруг повернули вспять. Стали тонуть луга; странно было видеть ромашки и колокольчики… под водой! И уже не бабочки порхали над ними, а серебристые рыбки. Тонуло жнивьё – жители торопливо увозили с полей снопы. Утонули дороги. Утонули шалаши и копны сена. Горки снова превратились в острова. Полуострова отделялись от берега. Снова появились заливы. Мыски укорачивали носки, а пляжи сужались на глазах. Снова из края в край покатились по озеру синие волны, и над утонувшими дорогами и полями снова закачались челны.
А яма неистовствовала, яма гнала и гнала воду – «рыгала»! Гнала с такой же яростью, как когда-то её всасывала.
Вода подошла к порогам изб. Баньки очутились в воде. В баню приходилось теперь ездить на лодке, нагружая её дровами, тазами и вениками.
За долгую историю озера так бывало не раз. Вода то куда-то уходит, то откуда-то наливается. И вместе с водой, по неведомым подземным ходам и тоннелям, уходит и приходит рыба. И всё это через одну дыру в дне, «яму», как говорят местные жители, или «понор», «прорву», как говорят краеведы.
Ни один человек ещё не видел понора озера Городно. Ни один аквалангист не стоял на краю этой чёрной ямы. Никто не знает, куда ведут и где выходят наружу подземные карстовые ходы. И куда время от времени исчезает на год, на два, на три года огромное озеро со своей рыбой?
Туман лёг на воду. Не видно ни островов, ни берегов. Кричат в тумане гнусавые чайки. Туман. Тишина. И тайна…
ЗАГАДОЧНЫЙ ЗВЕРЬ
Кошка ловит мышей, чайка ест рыбу, мухоловка – мух. Скажи, что ты ешь, и я скажу, кто ты.
И слышу я голосок:
– Угадай, кто я? Я ем жуков и муравьёв!
Я подумал и твёрдо сказал:
– Дятел!
– Вот и не угадал! Ещё я ем ос и шмелей!
– Ага! Ты птица-осоед!
– Не осоед! Ещё я ем гусениц и личинок.
– Гусениц и личинок любят дрозды.
– А я не дрозд! Ещё я грызу сброшенные лосями рога.
– Тогда ты, наверное, лесная мышь.
– И вовсе не мышь. Бывает, я сама ем даже мышей!
– Мышей? Тогда ты, конечно, кошка.
– То мышка, то кошка! И совсем ты не угадал.
– Покажись! – крикнул я. И стал вглядываться в тёмную ель, откуда слышался голосок.
– Покажусь. Только ты признай себя побеждённым.
– Рано! – ответил я.
– Иногда я ем ящериц. А изредка рыбу.
– Может, ты цапля?
– Не цапля. Я ловлю птенцов и таскаю из птичьих гнёзд яйца.
– Похоже, что ты куница.
– Не говори мне про куницу. Куница мой старый враг. А ем я ещё почки, орехи, семена ёлок и сосен, ягоды и грибы.
Я рассердился и крикнул:
– Скорей всего, ты – свинья! Ты лопаешь всё подряд. Ты одичавшая свинья, которая сглупу забралась на ёлку!
– Сдаёшься? – спросил голосок.
Ветки качнулись, раздвинулись, и увидел я… белку!
– Запомни! – сказала она. – Кошки едят не только мышей, чайки ловят не только рыбу, мухоловки глотают не одних мух. А белки грызут не только орешки.
БАБОЧКИ
Бабочки только тогда живут, когда хорошо живётся. Чуть только им плохо – холодно, ветрено, сыро, – они обмирают. Впадают в особый сон: ничего не видят, не слышат, не чувствуют. И тогда всё плохое и неприятное проходит мимо, будто и вовсе его нет. Нет в жизни бабочек дней тяжёлых и пасмурных – только светлые, тёплые, солнечные. Потому-то так беззаботно и весело порхают они над лугом.