Обет Меченого (СИ), стр. 3

— Не шибко вы мной дорожите, так бы кровосос и схарчил меня на ужин, — попрекнул Шнырь наёмников, когда его наконец отпустили и дали возможность подняться.

— Зона не курорт, сам должен понимать, — прозвучал сухой ответ. — Но имей в виду, если не оправдаешь ожиданий, то от яда сдохнуть не успеешь — отправим на корм местной фауне. Усёк? Тогда топай на другой конец платформы.

Так они втроём и дошли до другого края крановой опоры, где между ней и выпускными воротами станции раньше пронизывали пространство щупальцами множество «Электр», иногда сверкая на всю округу сполохами убийственной цепной разрядки. Однако после крайнего выброса (суеверные сталкеры, как и военные, избегали слова «последний») эти аномалии, похоже, мигрировали на новые места. Сейчас у бывшей сторожки ведомственной охраны стояли американские бронетранспортёр Страйкер, оснащённый специальными противокумулятивными решетками для защиты от РПГ, и ган-трак на базе пятитонного грузовика М939. Последний смотрелся как инвентарь из футуристичного фильма-апокалипсиса: обшитые листовой бронёй кабина и кузов, а также два пулемёта — Браунинг пятидесятого калибра, как курсовой над кабиной водителя, и М60 — у заднего борта, впечатляли. Шнырь уже видел эту технику, когда служил в составе украинского контингента в Ираке. И вот — она на родной земле. Приехали, как говорится. На броне БТР и в кузове грузовика сталкер насчитал восьмерых натовцев и наёмников, если приплюсовать двух рядом с ним и тех, кого не видно из-за брони, то получается солидная компания. Что же им надо? И когда американцы успели спеться с наёмниками? Без году неделя в Зоне, а уже шуруют!

Получив тычок в спину, следопыт спустился вниз и, не колеблясь, подошёл к наёмнику в традиционной полумаске, в котором по манере держаться безошибочно определил старшего группы. Под тёмно-синим с чёрными вставками обмундированием главаря угадывалась мощная и в тоже время пластичная в каждом своём движении фигура атлета. Он возвышался над сталкером на полголовы, и его глаза смотрели на Шныря сверху вниз пристально, но без эмоций.

— Буду краток, — начал он. — Нам известно, что ты из числа тех, кто хоронил Стрелка. Укажешь нам его могилу — у тебя появятся варианты, будешь врать или отмалчиваться — умрёшь лютой смертью, а мы выдернем другого, знающего это место и более сговорчивого. Решай, на раздумье у тебя минута, время пошло.

Шнырь нервно сглотнул, мысли метались в поисках выхода, но не находили его. Умирать категорически не хотелось.

— Время!

— Хорошо-хорошо! Уболтали, черти языкастые, укажу я место.

— Рассказывай прямо сейчас и в деталях.

— В здании управления станции, в бывшей диспетчерской, куда военные ракету засадили. Там крыша разрушена и пол разворочен, внутри глубокая, до земли, воронка — вот прямо в её центре и присыпали Стрелка. Стены диспетчерской устояли, так что там ему от всяких падальщиков покой.

— Сейчас проверим. Лезь в кузов, поедешь с нами.

За несколько минут они добрались до здания управления станции. Страйкер подогнали к стене так, чтобы залезть с брони на крышу, а уже оттуда и внутрь диспетчерской, по обрушенным балкам, попасть несложно. Двое наёмников, направленные на разведку, вскоре доложили, что нашли могилу. Пара натовцев отправилась к ним на помощь, прихватив чёрный пластиковый пакет.

Следопыт понял, что пора прояснить ситуацию.

— Это, мужики, а насчёт противоядия что? Время капает, а я своё слово сдержал.

— Сейчас выпишем тебе лекарство, — усмехнулся главарь. — Пристрелите его и закопайте на месте Стрелка.

— Постойте! Почему?!

— Ничего личного, просто так надёжнее.

Один американец что-то раздражённо прогнусавил.

— Слон, уважь амеров, они не хотят, чтобы им кузов пачкали, прикончи нашего гостя снаружи.

— Стойте! — следопыт, когда его ухватили за рукав, в останавливающем жесте вытянул вперёд руки с открытыми ладонями, прося паузу. — А если я выкуплю у вас свою жизнь?

— Да что у тебя, засранца, есть? — раздался грубый смех.

— Про артефакт «Мамины бусы» наверняка вы все слыхали. Только вот у многих ли из вас он есть? Скорее всего — вообще ни у кого. Тем, кто под пулями постоянно ходит, парочка таких никогда не помешает! Согласны? Так вот…

— Ага. И спрятаны они у тебя, конечно, на деревне у дедушки в Новокукуево. В самом лучшем случае — в Новошепеличах. Знаем эту сказку, не ты первый рассказываешь, — скептически оборвал старший наёмник.

Слон, двухметровый громила, с силой дёрнул Шныря за рукав, но тот уцепился за борт.

— Да нет же, нет! Смотрите! — затараторил следопыт, одной рукой всё ещё держась за борт, а второй расстёгивая поясной ремень и затем ширинку.

— Хочешь сказать, что они у тебя в трусах? — с недоверием протянул Слон.

— Ну да, самое надёжное место! Никому ведь неохота шарить в паху у сталкера, который неделю по свалкам да по болотам лазал и провонял весь!

Штаны наконец сдались, и Шнырь запустил обе руки в трусы, рискнув отцепиться от борта. Главарь, на то и главарь, что по жизни умнее и осторожнее подручных. То ли понял быстрее остальных, что происходит, то ли просто решил подстраховаться, но он не стал дожидаться разинув рот, как его подчинённые, что же достанет сталкер, а выхватил из набедренной кобуры «Глок» и дважды выстрелил в Шныря. Однако через мгновение стало понятно, что эта спешка оказалась всё равно запоздалой. Дело в том, что Шнырь по инерции успел извлечь из потайного кармана руки, и все увидели: на указательном пальце его левой болтается кольцо предохранительной чеки, а в правой, вместо обещанного выкупа, зажата Ф-1. С характерным звуком «дзеньк» отлетела спусковая скоба гранаты. Сталкер, не разжимая мёртвой ладони, осел у водительской кабины и медленно завалился вбок на гранатный ящик, перевернувшись животом вниз. Желающих рискнуть и попытаться за оставшиеся мгновения перевернуть мертвеца, разжать ему руку и выкинуть лимонку подальше — не нашлось. Рефлексы сделали своё дело — главарь метнулся через борт первым, за ним стремительно последовали остальные. Даром, что борта у ган-трака вдвое выше, чем у обычного грузовика. Когда замедляющий фитиль прогорел, звук взрыва, многократно усиленного практически мгновенной детонацией боезапаса, потряс окрестности, подняв в воздух тут же заистерившее вороньё, а заодно всполошив всех остальных обитателей этого нечистого места.

И всё-таки Шнырь отплатил убийцам. Двое американцев, сидевших в кабине бронированного монстра, никак не отреагировали на факт выстрелов, видимо, ожидаемых, а про сюрприз от сталкера их никто не предупредил, так как все в тот момент спасали свои шкуры. Очевидно, натовцы перед смертью даже не поняли, что случилось. Двум наёмникам, стоявшим у правого борта и прыгавшим соответственно через него же, повезло не сильно больше. Бронированный борт просто вырвало взрывной волной, поскольку гранатный ящик располагался ближе к нему, а затем огненный смерч настиг «солдат удачи» и превратил их в изуродованные куски мяса. Прыгавшие слева все поголовно схлопотали контузии разной степени тяжести, на ком-то горело обмундирование, на которое попало топливо то ли из раскуроченных баков, то ли из запасных канистр. В здании диспетчерской, одного из наёмников, вытаскивавших чёрный мешок с останками на крышу, ударной волной скинуло со стропил и нанизало на прутья арматуры, торчавшие внизу из обломков. Следопыт мог спать спокойно вечным сном — он сам отомстил за свою смерть.

Глава 2. Справедливость, про которую нет в Уставе

Гвардии капитан Жердев поднялся на второй этаж блокпоста и поднёс к глазам тепловизор. Смеркалось, и силуэты становились более размытыми, а тени длиннее — в таких условиях обычному человеческому взгляду не стоит доверять, ведь под Чернобылем плата за то, что проглядел опасность, чаще всего одна — жизнь. Зона не прощает ошибки, сделанные по любой причине: неопытность, усталость, раздутое самомнение или расслабленность. Ей всё равно. Поблажек нет ни для кого — ни для сопливых молокососов, ни для ветеранов ВДВ. За четыре месяца службы Николай не раз видел здесь тому примеры, все на разный манер, но с одинаковым исходом.