Далекий берег, стр. 79

Калеб вздыхал, оставаясь наедине со своими мыслями. Он был слишком многим обязан Кристине, чтобы омрачать ей счастье разоблачением. Он был капитаном лайнера «Лебедь» – гордости флота Голденберга – и знал, что этим назначением обязан Кристине. Однако, когда старший помощник Пегхэм показал ему в журнале фотографию Кристины в роскошном платье, с любимой пантерой на золотом поводке, Калеб покачал головой. Излишества не приносят счастья. Она не была счастлива раньше, Калеб знал это. И сейчас он видел, что под покровом веселья кровоточит незаживающая рана.

Когда распространилась новость, что миссис Барнард вкладывает миллион в кораблестроение, Дуан Йейтс прочитал об этом с интересом. С газетной полосы на него смотрело живое, красивое, выразительное лицо. Он долго вглядывался в него, прищурив глаза и задумчиво водя языком по красивым губам. Ему захотелось встретиться со своим новым конкурентом. Предстояло празднование по случаю спуска на воду нового судна миссис Барнард «Ярмарка тщеславия». Дуан улыбнулся. Черт знает что за имя для корабля! Откуда она только взяла его? Дуан снял телефонную трубку и велел секретарше сделать все возможное для того, чтобы получить приглашение на это празднование.

Девлин загрубел душой, ушел в себя и жил только для «Ниневии». Однако со временем все больше сказывалась монотонность рейсов из Нью-Йорка в Саутгемптон и Шербур. Не было риска и опасностей, не было того возбуждения и волнения, которые испытываешь, когда управляешь шхуной и усмиряешь бьющиеся на ветру паруса.

Девлин добился того, чего хотел всегда, однако мало-помалу все начинало казаться ему каким-то пресным. Он ловил себя на том, что мечтает о путешествиях в Африку. Чтобы плавать на судне, которое подвержено воздействию стихии.

Женщины приходили и уходили из его жизни, не оставляя никакого следа. Однажды, с мрачным видом направляясь к капитанскому мостику, Девлин увидел пассажира, который играл со своими сыновьями. Он был примерно его возраста, с каштановыми кудрями, с веселым и беззаботным липом. Младший мальчишка едва начинал ходить. Он гугукал от удовольствия, когда отец подбрасывал его в воздух. Другому было лет десять или одиннадцать, волосы напоминали отцовские, на лице было написано такое же добродушие, как у отца. Мужчина поймал малыша и любовно взъерошил волосы старшему.

Девлин прошел мимо счастливой семьи, испытывая чувство одиночества и почти физической боли. Счастье вроде этого – не его удел. Он устал от женщин, которые бесконечной чередой прошли мимо. Ни одна из них не понимала его любви к морю, его тяги к свободе. Только в Кристине он увидел родственную душу в те благословенные дни в Уэльсе.

А на роскошной палубе представители высших американских кругов сплетничали о последних чудачествах неисправимой миссис Барнард. Мужчины разглядывали фотографии Кристины в вызывающе смелых нарядах, испытывая восхищение, смешанное с вожделением. И только капитан ничего не знал о королеве нью-йоркского высшего общества. У него не было времени на то, чтобы посещать коктейли и всякие никчемные приемы, чем заполнял свои вечера Дуан. Не читал он и светскую хронику. Для Девлина миссис Мильтон Барнард была испорченной, избалованной женщиной, только и всего. И никакого интереса она у Девлина не вызывала.

Глава 32

Кристина сделала заказ на постройку лайнера водоизмещением в двадцать пять тысяч тонн. Она по многу часов проводила с проектировщиком судна, вносила многочисленные предложения и изменения. На постройку лайнера потребуется более года, затем несколько месяцев понадобится на его отделку и оборудование. Кристина не могла ждать так долго. Она уговорила Тео расстаться с одним из его старых судов, заплатив ему гораздо больше, чем любой другой возможный покупатель, переименовала судно в «Ярмарку тщеславия» и обустроила интерьер так, словно это был дворец султана! Повсюду сверкали зеркала, стены были отделаны светлым деревом и белым шелком, что создавало впечатление легкости и воздушности.

На борту «Ярмарки тщеславия» было множество кушеток, задрапированных бархатом палевых и розоватых тонов. Рядом с традиционной курительной комнатой для джентльменов, Кристина предусмотрела роскошный салон для дам. Внутренний бассейн с лазурно-голубой водой окружали горы дивных подушек. Пальмы, магнолии и орхидеи превратили все это в райский сад о тропическими птицами, порхающими среди глянцевитых листьев. Температура здесь никогда не опускалась ниже семидесяти градусов 7. Вместо кофе желающим подавали шампанское. Опытные массажисты деликатно массировали ноющие мышцы богачей, протанцевавших до утренней зари. Леди возлежали на манер египетских цариц, пока им делали маникюр и наносили лак экзотических серебристых или золотистых тонов. Кристина не пропускала ни одного рейса. Из распорядка были исключены респектабельные, спокойные послеобеденные танцы, и на смену им пришли вечера с зажигательной цыганской музыкой.

Люди постарше и более степенные сторонились «Ярмарки тщеславия», тогда как молодые прямо-таки боролись за то, чтобы заполучить каюту на судне. Имя миссис Мильтон Барнард было у всех на устах. Ее прошлое оставалось для всех тайной, что придавало ей еще больший романтический ореол. На завтрак она пила шампанское. Ее баловнем была не кошка, а пантера. Она покрывала ногти настоящей золотой пленкой. Купалась в молоке. И танцевала на публике с не меньшим блеском, чем сама Тамара Карсавина.

Дуану не удалось получить приглашение на праздник по случаю начала регулярных рейсов «Ярмарки тщеславия». Его секретарша, опасаясь гнева хозяина, не решилась сообщить ему неприятную весть, а позвонила по телефону в контору и сказалась больной, решив с неделю выждать, пока гнев хозяина уляжется.

Дуан отложил все дела и заказал себе каюту первого класса на «Ярмарке тщеславия».

Русские князья, английские герцоги и знаменитые артисты кино сделали все возможное, чтобы Дуан не приблизился к владелице судна на расстояние, когда можно переброситься с ней несколькими словами. Однако Кристина, с профессиональным интересом изучая список пассажиров, увидела имя Дуана Йейтса и пригласила к себе старшего стюарда.

– Я вижу здесь фамилию мистера Йейтса. Это тот самый мистер Йейтс, который владеет половиной пароходной компании «Конйейтс»?

– Да, мадам.

– Представьте меня ему сегодня вечером.

Старший стюард едва скрыл удивление. Мистер Йейтс был слишком мелкой рыбешкой для его хозяйки.

Дуан выбирал туалет с особым тщанием и заставил камердинера три раза переглаживать отделанную кружевами рубашку, прежде чем решился ее надеть.

Когда их представили друг другу, Дуан испытал прилив восхищения. Смазливые девушки, которых Девлин видел в лимузинах Дуана, были всего лишь необходимым придатком для человека его положения, что он специально и демонстрировал. Что касается миссис Мильтон Барнард, то она по-настоящему пробудила в нем интерес.

Ее фотографии, которые он видел, не отражали в полной мере исходящего от нее обаяния. На сей раз она отказалась от побрякушек и бус и предстала в изысканном, свободного покроя шелковом платье огненного оттенка. Крупный, чувственный рот. Черные, цвета дикой сливы, миндалевидные глаза с чуть подкрашенными ресницами не давали ни малейшего шанса любой другой женщине соперничать с ней. Она была таким же редкостным и волшебным созданием, как и удивительной раскраски птицы, проносящиеся над лазурно-голубой гладью бассейна.

– Я полагаю, что наши деловые интересы совпадают, мистер Йейтс?

Дуан широко улыбнулся, призывая на помощь все свое обаяние.

– Кораблестроение входит в круг моих интересов. У меня есть лайнер «Ниневия».

– Вы планируете увеличить свой флот? – Кристине очень хотелось спросить о капитане «Ниневии», однако она пересилила себя.

– Нет. Скорее подумываю о том, чтобы продать судно. Бокал в руках Кристины дрогнул.