Как соблазнить грешника, стр. 1

Адриенна Бассо

Как соблазнить грешника

Глава 1

Северная Англия, июнь 1306 г.

— Боюсь, ночью будет дождь, — с серьезным видом заметил лорд Генри Либур, граф Арундел, придерживая своего коня и направляя его поближе к лошади, на которой ехала его жена, чтобы стук копыт не заглушал его слов. — Опять в замке посреди двора разольется огромная лужа грязи, зато это очень хорошо для будущего урожая.

— Дождь? С чего это вы взяли, милорд? — Леди Фиона умерила ход своей лошади, подстраиваясь под шаг жеребца мужа, и взглянула ему в лицо с насмешливым недоумением. — На небе ни облачка, которое могло бы испортить такую прекрасную погоду.

— Дождь обязательно пойдет, миледи, — уверенно подтвердил Генри. — У меня ноют кости, а это безошибочный признак.

В виде подтверждения он похлопал рукой по бедру и поморщился. Фиона недоверчиво посмотрела на чистое, безоблачное небо и покачала головой. В такие минуты, как никогда, остро ощущалась разница в возрасте между ними — двадцать пять лет. Только старик мог говорить о боли и ломоте в костях накануне дождя или снегопада.

Как только эта не слишком приятная мысль пришла ей в голову, Фиона погрузилась в раздумье. Генри во всех отношениях был замечательным мужем. В замок Фиона попала совсем девочкой. Ее взяли в услужение к покойной жене лорда, и тогда-то она и научилась манерам настоящей леди. Через пять лет его жена умерла от родильной горячки, тогда Генри и удивил Фиону, попросив ее стать его женой и приемной матерью для его маленького сына.

Родившись в простой бедной семье, Фиона вздохнула с облегчением, когда отец дал свое согласие на столь неравный брак. Она была счастлива. Брак позволял ей не только остаться в замке, который она уже считала своим родным домом, но и стать в нем хозяйкой.

Многие недоумевали, ради чего было выходить замуж за человека со скромными средствами и намного старше ее, но положение графини Арундел придавало вес в обществе, чувство уверенности и самоуважения. Хотя Фиона почитала своего мужа, но в глубине души не могла не признавать, что вышла замуж не по любви. Тем не менее со временем она действительно полюбила мужа, причем не из-за чувства долга.

Как бы там ни было, но такая жизнь ей нравилась.

Взгляд Фионы скользнул по верхушкам деревьев, сквозь кроны которых пробивался солнечный свет, и остановился на окружавших ее деревьях. Было уже по-летнему тепло. Деревья и кусты усыпала сочная зелень молодых листьев, тогда как на земле лежал ковер прошлогодней пожухшей листвы.

— Посмотрите, Генри, какие чудесные цветы девичьей ромашки, ее еще называют маточной травой! — воскликнула Фиона. — Пожалуйста, давайте остановимся, я их соберу. Два работника с кухни заболели, у них жар и сыпь. Я пробовала лечить их обычными средствами, но все бесполезно. Добавлю ее в мазь, она должна помочь.

Взволновавшись, Фиона так резко натянула поводья, что лошадь встала на дыбы.

— Эй, осторожней, а то еще упадете с лошади, — предостерег ее Генри, вовремя поддержав ее в седле сильной рукой.

Благодарно улыбнувшись и поосновательнее усевшись в седле, Фиона выпрямилась. Она была достаточно умелой наездницей. К счастью, рядом с ней находился Генри, готовый поддержать ее в нужную минуту.

Как только лошадь успокоилась, граф взглянул в ту сторону, куда указывала Фиона, — на небольшое белое облачко распустившихся цветов.

— Разве это девичья ромашка? На мой взгляд, это самые обыкновенные маргаритки.

Фиона улыбнулась. Генри много знал и многое повидал в жизни, но в лечебных травах и цветах совсем не разбирался.

— Желтая середина и белый венчик. Да, очень похожи, но можете поверить мне, сэр, это не маргаритки.

— Конечно, я верю вам, Фиона. Просто наша прогулка и так затянулась. Меня ждут дома дела. А не могли бы вы приехать сюда завтра, я послал бы вместе с вами слуг.

— Но, Генри, это ведь не столько цветы, сколько лекарство. Кроме того, слуги очень больны, боюсь, как бы завтра не было уже поздно. Чем раньше они получат лекарство, тем больше у них шансов выздороветь.

Генри покорно вздохнул.

— Бог знает, Фиона, вы единственная женщина во всей Англии, которая стала бы так переживать из-за слуг.

Улыбнувшись от приятного сознания своей победы, Фиона ответила:

— Но, сэр, разве не вы сами учили меня быть как можно более внимательной к слугам. Сейчас я их соберу и положу в свой седельный мешок, а что не поместится — в ваш.

Граф молча спрыгнул с коня и, ловко подхватив жену за талию, когда она начала спускаться вниз, опустил ее на землю. На краткий миг их взгляды встретились, и Фиона, повинуясь внезапному порыву, нежно поцеловала его в кончик носа.

— Нахалка, — шутливо воскликнул Генри.

Из груди Фионы вырвался смешок, а потом она звонко рассмеялась. Смех гулким эхом полетел между стволами деревьев, вспугнув стаю птиц.

— Подожди меня здесь, — строго велел Генри, передавая ей поводья обеих лошадей.

Фиона согласно закивала головой. Они находились на своей земле, но в их неспокойные времена не стоило забывать о разумной осторожности.

Граф медленно шел к тем деревьям, под которыми росла маточная трава, внимательно оглядываясь по сторонам. Устав стоять на месте, лошади замотали головами и, сделав несколько шагов к образовавшейся на опушке леса луже, начали из нее пить. Подождав, когда они напьются, Фиона привязала их поводья к ближайшему дереву. Обернувшись к Генри, она нетерпеливо ждала от него знака.

Как только он призывно махнул рукой, Фиона сразу бросилась к нему. Земля в лесу была сырой и мягкой, ноги местами утопали в ней по щиколотку.

— Не хочу быть занудой, но все-таки прошу поторопиться, — пробормотал Генри пробегавшей мимо него Фионе.

— Постараюсь собрать как можно быстрее, — ответила она. — Но все равно это займет порядочно времени.

Генри скривился от недовольства, и вместе с тем в глазах блеснул огонек радости за жену. Фиона никогда не боялась работы, какой бы грязной та ни была, и всегда приходила на помощь любому человеку в замке, будь то рыцарь, крестьянин или слуга. Не было ничего удивительного в том, что ее все любили в замке.

Не теряя ни минуты, она опустилась на колени перед распустившимися цветками. Однако Фиона рвала не все подряд, а оставляла отдельные цветки, чтобы из их семян могло вырасти потомство.

Взяв на себя обязанность заботиться о здоровье населения замка — солдат, слуг и гостей, — Фиона следила за тем, чтобы кладовая, где хранились лекарственные средства, никогда не пустовала.

Передвигаясь на корточках все дальше и дальше, Фиона постепенно уходила за ствол дерева. Странное предчувствие опасности на миг овладело ею. Оторвавшись от цветов, она подняла голову. Все вокруг было тихо и спокойно. Генри стоял в нескольких метрах позади нее.

Опустив меч, уже без прежней настороженности он поглядывал по сторонам. Обозвав себя в душе трусихой, Фиона подвинулась за дерево, срывая растущие там цветы, как вдруг чья-то мужская рука сильно и больно схватила ее за кисть.

Крик замер в горле Фионы, она застыла на месте, потрясенная, испуганная. Рука сдавила ее запястье еще сильнее, но от страха Фиона не чувствовала боли. Подняв голову, она увидела перед собой холодные глаза державшего ее человека. Судя по одежде, это был воин, рыцарь, а не какой-нибудь грабитель с большой дороги.

Широкоплечий, с глубоко посаженными синими глазами, он стоял, сильно согнувшись, но, несмотря на это, было заметно, что он высок и мускулист. Тонкий нос с горбинкой нес на себе отпечаток мужественности, а рот, как это ни удивительно, чувственности. Густые волнистые темные волосы спускались до плеч. На левом виске возле самого глаза виднелся шрам. Вне всякого сомнения, память о давней битве.

Заросший густой щетиной, тяжелый подбородок лишь усиливал впечатление угрозы. Впрочем, весь облик незнакомца нес на себе отпечаток силы и властности. Но странное дело, если бы их встреча произошла не при столь зловещих обстоятельствах, она сочла бы его даже красивым.