Черный диверсант. Первая трилогия о «попаданце», стр. 102
— Дальше.
— Получив в свое распоряжение этот прибор, мы сразу же проверили его на комплектующие и пробили прошивку процессора. Так вот, процессор был перепрограммирован совсем недавно, месяца полтора назад. Причем с учетом расположения антенн в обнаруженном автомобиле. То есть такое задание было поставлено недавно, под конкретную обстановку. С учетом срочности и сложности задачи она не могла быть поручена посторонним людям, независимо от их квалификации. Значит, перепрограммировать прибор должны были инженеры–разработчики.
— Согласен. И что из этого следует?
— Мы проверили отдел программирования «Хьюлет–Паккард» и нашли там инженера, выезжавшего в краткосрочную командировку в Нантакет. Как раз полтора месяца назад.
— Что это за место такое? — Я вопросительно посмотрел на Хаустова.
— В Нантакете находится штаб–квартира управления Д5. — Яковлев поставил на стол чашку с чаем. — Мы очень внимательно отслеживаем все перемещения в данном районе. Продолжайте, полковник, мы вас внимательно слушаем.
— На счет «Хьюлет–Паккард» поступила сумма в пять с половиной тысяч долларов от одной из фирм–прикрытий, которыми пользуется отдел Д5. Обоснование платежа — «модернизация устройства «Фриквенси джаммер“, с учетом пожеланий заказчика». Дата проведения платежа предшествует выезду инженера в Нантакет. Причем в списке закупок данной фирмы такого прибора нет. Зато он присутствует в аналогичном списке другой фирмы, с такими же задачами, как и у фирмы–заказчика. Это тоже фирма–прикрытие отдела Д5. Таким образом, товарищ генерал–лейтенант, участие отдела Д5 в данном покушении я могу считать доказанным.
— Так. — Яковлев встал и прошелся по комнате. Жестом он остановил встававшего полковника. — Сидите. Так… Громову сообщили?
— Еще нет, товарищ генерал–лейтенант. Ждал ваших указаний.
— Немедленно передайте ему, что я хочу знать обо всем, что может рассказать этот инженер. Ясно?!
— Так точно.
— Мне все равно, каким образом он получит эти сведения. Но они должны быть у меня на столе в самое ближайшее время.
— Понятно, товарищ генерал–лейтенант.
— И еще. Сообщите эти же данные генерал–майору Михайловскому. Информационный центр СВР, знаете? Моя секретарша даст вам его координаты. Еще что–то есть?
— Нет. Это все, чем мы располагаем на настоящий момент.
— Можете быть свободны, товарищ полковник. Спасибо, Василий Николаевич. Вы очень быстро и хорошо сработали, я этого не забуду.
Хаустов встал, прищелкнул каблуками. Генерал пожал ему руку, я тоже с ним попрощался.
— Ну, что скажете, Александр Сергеевич? — спросил меня Яковлев, когда Хаустов скрылся за дверью.
— Как я понимаю, товарищ генерал–лейтенант, противник у меня и у вас один?
— Пока да, один. Но не могу в будущем исключить и других. Не воспринимайте, как нагнетание обстановки, но это, к сожалению, реальности нашего времени.
— В таком случае я согласен принять ваше предложение. Готов вновь вернуться на службу. В вашем подразделении. Не люблю оставаться в должниках. Полагаю, что и вы, Виктор Петрович, тоже к толстовцам не относитесь?
— Да уж, в этом меня еще никто и не подозревал пока. Ладно, это все лирика, теперь давайте к делу. Приказ о вашем назначении будет готов в самое ближайшее время. Как я уже и говорил, звание у вас будет то, до которого вы не доходили всего месяц. Оклад — по должности.
— И как же она будет называться?
— Официально вы будете проходить службу как старший инструктор 2–го отдела Управления «К».
— Контрразведка?
— Именно так. Но вы будете сразу же откомандированы в наше распоряжение. Но для окружающих — ваше место службы именно там. Подчиняетесь вы непосредственно мне и ничьих указаний и приказаний, от кого бы они ни исходили, выполнять не обязаны.
— Совсем ничьих?
— Совсем. С сегодняшнего дня вы переходите в разряд секретоносителей по группе «А». Любой чиновник, независимо от его ранга и должностных полномочий, не имеет права вмешательства в вашу служебную деятельность. И в личную жизнь, кстати, тоже.
Хренасе! Группа «А» — это носители государственных тайн высшей категории секретности. Интересно девки пляшут… Куда ж меня занесло?
— А семья моя, что теперь мне им сказать?
— Сегодня же я отдам приказ об усилении их охраны.
— Не понял?
— Помимо группы Михайловского и ваших абхазских друзей там еще и мои ребята сидят.
— Давно?
— С момента вашего возвращения.
— Вы уже тогда предвидели все это… — Я кивнул головой в сторону, где, по моим предположениям, находилась Москва.
— Нет. Но опасались, что на вас попытаются воздействовать через них. Я должен был учесть и эту возможность. Хотя, откровенно говоря, и до сих пор не понимаю, чем вызваны столь резкие действия противника. Мы с ними, естественно, не дружим и шпильки в колеса друг другу вставляем при первой же возможности. Это как бы входит в правила игры. Но чтобы вот так вот… Сотрудников друг друга ни мы, ни они до сих пор не трогали и от открытой конфронтации старались по мере сил воздерживаться. Конечно, накладки и отдельные случаи бывали, что уж тут скрывать. Но уже лет двадцать между нами поддерживается относительный нейтралитет. Открытых действий, типа сегодняшнего нападения, не было уже очень давно. А в таких масштабах — вообще никогда. Мы же все — невидимки тайной войны. Нас ведь и не существует официально. Ни наш отдел, ни Д5 — никогда в реальности не существовали, если верить заявлениям политиков. И работ таких никто и никогда не проводил. Сведений в прессу от нас до сих пор не просачивалось, у американцев тоже, в общем, тихо пока. Не было у них, до этого момента, поводов для столь резкой выходки.
— Ну, раньше много чего не было… Значит, есть у них теперь причина для такой активности. Американец этот, что в Абхазии отловился, сказал хоть что–нибудь?
— Он пока раненый лежит, но это ненадолго… — Генерал зловеще хмыкнул. У меня от его усмешки по коже мурашки пробежали. — Пытать мы его, конечно же, не будем. Зачем? У нас в Питере целый институт имеется, да и сами мы не лыком шиты, так что пока не торопились. Похоже, что время пришло… Ладно, это уже мои проблемы. Жить вы, Александр Сергеевич, будете пока что здесь. Домой вам нельзя, там капитальный ремонт на полподъезда теперь делать надо. Скажите, что вам оттуда нужно, ребята привезут. Можете и сами с ними съездить, но только ночью. Вашу семью сюда скоро привезут, надеюсь, этого дома вам хватит? Машину тоже сюда перегоним, только проверим сверху донизу. Номера заменим.
— А со школой мне что теперь делать? Ребятам–то учиться надо.
— И этот вопрос решим, не волнуйтесь.
— Что будет входить в мои обязанности, товарищ генерал–лейтенант?
— Давайте об этом завтра, а? У меня и так уже голова кругом идет, да и спать, откровенно говоря, хочется, спасу нет. Вам тоже отдохнуть не помешает.
— Завтра так завтра.
— Ну и ладушки! — Генерал легко поднялся. — Отдыхайте, завтра увидимся.
Я проводил его до машины, где мы и распрощались. И вскоре габаритные огни скрылись за поворотом. Идти в дом не хотелось, и я присел на скамейку у дороги. Уже стемнело, и на небе начали появляться звезды. Закинув голову вверх, я попытался отыскать глазами знакомые созвездия и незаметно увлекся этим делом. Только скрипнувший песок отвлек меня от этого занятия. Я покосился направо. Там, полускрытый кустами, стоял один из охранников. Ладно, не буду доставлять им забот, пора и в дом. Чует мое сердце, что всласть поспать я теперь смогу не скоро…
Глава 12
Однако же поспать удалось на славу. Разбудила меня только девушка, которая принесла завтрак. А то бы я так и до обеда продрых без зазрения совести. Быстро ополоснувшись, я с удовольствием умял все, что она притащила. Подойдя к двери, я выглянул на улицу. Около домика тут же нарисовался внимательный охранник.
— Э–э–э, девушку пригласить можно? Пусть посуду унесет.
— На тумбочке телефон. Наберите 14, она и подойдет.