C первого взгляда, стр. 47
Задетый этим безжалостным обвинением, молодой человек резко развернулся и зашагал к Корахе.
– Я не вернусь в Ла-Эскондиду, пока не увижу, как ты плачешь, Сойер!
Он отвязал жеребца и вскочил в седло.
– Прекрасно! Тогда оставайся здесь.
Сойер погнал коня с поляны. Черный плащ развевался у него за спиной. Когда он скрылся из виду, Сафиро медленно подошла к большому камню, села и стала ждать.
Прошло пять минут. Десять. Пятнадцать. Она отказывалась верить в то, что Сойер уехал навсегда!
И была права.
Сойер галопом въехал на поляну и так резко натянул поводья, что Корахе взвился на дыбы.
– Я вернулся, чтобы сказать: ты не та женщина, какой я тебя представлял, Сафиро, – процедил он сквозь зубы. – Я думал, у тебя есть сердце, а ты...
– У меня есть сердце.
Он сердито взглянул на девушку. Ему надо было на ком-то выместить свою злость.
– Я не трус, черт возьми!
– У тебя кроличья душонка! – поддразнила Сафиро.
– Заячья душонка, – поправил он.
– Я так и сказа...
– Нет, ты не так сказала! Ты вообще не умеешь правильно говорить! Ты сумасшедшая, Сафиро! Сумасшедшая!
От обиды у нее задрожали губы, но она напомнила себе, что Сойеру сейчас гораздо хуже, чем ей, и не стоит принимать его слова близко к сердцу.
– А ты боишься! Боишься посмотреть в глаза своему горю! Трус!
Ослепленный яростью, Сойер спрыгнул с седла, схватил ее за руки и больно сжал.
– Зачем ты это делаешь?
– Их больше нет, – сказала девушка, – они убиты. Ее слова острыми ножами впились в его сердце.
– Я знаю, что их нет!
– Ты их больше никогда не увидишь!
У Сойера потемнело в глазах. Он оттолкнул Сафиро. Та покачнулась, но сумела удержаться на ногах.
Крик Сойера разнесся по горам Сьерра-Мадре. Казалось, земля разверзлась и сама преисподняя накрыла все живое всепоглощающим огнем зла.
Стало тихо.
Сойер опустился на колени и закрыл лицо руками. Рыдания сотрясали его, слезы ручьем текли из глаз.
– Их больше нет, – громко прошептал он.
– Да, их больше нет, Сойер.
Девушка встала перед ним на колени и обняла его. Она тоже плакала.
– Они... они умерли. – Сойер уткнулся в ее волосы. – Я не смог их спасти.
– Ты не смог бы ничего сделать, Сойер, – ласково проговорила Сафиро. – Ты не виноват.
Сойер обнял девушку и крепко прижал к себе. Сафиро обнимала Сойера, шептала нежные слова, плакала вместе с ним, целовала его волосы и соленое от слез лицо. Будь ее воля, она вырвала бы из груди свое сердце и отдала Сойеру взамен его разбитого.
Сгущались сумерки, когда Сойер наконец перестал рыдать. Не выпуская Сафиро из своих объятий, он лег в траву и прижался к ее мягкой груди.
Девушка глубоко вздохнула, и Сойер понял: она хочет что-то сказать.
– Я люблю тебя, Сойер.
К этим словам он не был готов.
Глава 17
Сойер поднял голову и заглянул в ее глаза. В ее взгляде он прочел любовь.
Сойер не знал, что ответить. Он был так изумлен, что даже растерялся.
Но Сафиро не нуждалась в ответе. Опьяненная ароматом цветов и мужским запахом Сойера, она нежно коснулась губами его губ.
Эта ласка и глубокое участие девушки пролили бальзам на раненое сердце Сойера.
Его охватило желание. В предвкушении долгожданного дара Сойер приник к губам девушки. Он вдруг испугался, что Сафиро оттолкнет его, и навалился на девушку, чтобы не дать ей подняться.
Но Сафиро уже давно отдала ему то, чего он так жаждал, покорилась его желаниям. Она улыбалась Сойеру в губы и крепко прижималась к нему всем телом, как будто желала слиться с ним в одно целое.
Они быстро раздели друг друга. Стон сорвался с губ Сойера, когда он почувствовал руку девушки на своей напряженной плоти. Сойер чувствовал, что Сафиро готова принять его, но хотел убедиться в этом наверняка. Скользнул рукой по ее лону, проник пальцами в теплую и влажную женственную плоть.
Сафиро выгнулась навстречу его руке в молчаливой мольбе.
Сойер знал, что ей будет больно, но он сделал все, что мог, пытаясь подготовить ее к этой боли.
Девушка была так возбуждена, что дрожала от малейшего его прикосновения.
Он встал на колени между бедер Сафиро и поднял ее ноги. Она тут же обхватила ими своего любовника. Просунув ладони под упругие ягодицы девушки, он приподнял их и прикоснулся кончиком своей мужской плоти к влажному входу в ее сладостное лоно.
Ему отчаянно хотелось овладеть Сафиро. Его чресла пылали. Но он не решался, боясь причинить ей боль.
– Сафиро!
Девушка посмотрела ему в глаза и поняла: он знает что-то такое, чего не знает она. Но она хотела поскорее узнать это.
– Я люблю тебя, Сойер, – прошептала Сафиро. Сойер улыбнулся, он одним уверенным движением вырвал Сафиро из мира девственности.
– Сойер! – горячо выдохнула Сафиро. Его вторжение вызвало острую боль.
Сафиро убедила себя, что испытывает не свою, а его боль, и приготовилась с радостью и терпением вобрать в себя все страдания Сойера, чтобы они больше его не мучили.
Девушка открыла глаза и улыбнулась.
– Сафиро! – В голосе его звучала радость. Осторожно опустившись на нее всем телом, он легко поцеловал ее в губы и застонал, когда она обвила его руками за шею.
Он задвигался в ней – сначала медленно, потом ускоряя ритм. Сафиро вторила его движениям.
Она выкрикнула его имя, но его губы поглотили ее крик. Сафиро с чувственным упоением отдавалась Сойеру, удерживая и сжимая в себе его частицу. Чувства вспыхивали в ней и кружились радужными огоньками. Ее восторгу не было предела.
Сойер что-то пробормотал. Она не разобрала слов, но сиплый звук его голоса усилил ее возбуждение и вызвал взрыв наслаждения.
Сафиро пыталась попасть в такт движениям Сойера и обнаружила, что ее действия вызывают в Сойере такой же восторг. Удивленная и обрадованная своим открытием, она удвоила старания.
– О Боже! – выдохнул Сойер.
Ее невинные попытки доставить ему удовольствие затопили его блаженством, которое он не мог больше сдерживать. Ему хотелось и дальше подпитывать ее растущее наслаждение, но он понимал, что это невозможно, поэтому просто отдался во власть своего восторга, ощутив первые сладостные содрогания девушки.
Они вместе унеслись в заоблачные выси блаженства. Прильнув друг к другу, они воспарили в неведомую страну грез, созданную их страстью.
Когда они вернулись из мира грез на грешную землю, когда погасла последняя искорка чувственного наслаждения, Сойер перекатился на траву и ласково обнял девушку Неистовое буйство страсти уступило место трепетной нежности.
Он думал о том, как невыразимо приятно обнимать ее.
– Ты был прав, – произнесла Сафиро. – Никто не смог бы мне этого объяснить. Это надо испытать самой.
Она стала целовать его грудь, шею, подбородок, губы.
– Спасибо тебе, Сойер Донован. Ты показал мне... – Он приложил палец к ее губам. – Это я должен благодарить тебя. Ты создана для любви, Сафиро. Такую женщину можно всю жизнь носить на руках, и мне очень жаль, что я не могу остаться с тобой.
Его последние слова вернули Сафиро из мира мечты.
– Когда ты уезжаешь?
Сойер слышал, как дрожит голос девушки, но не мог помочь ее горю. Он должен был уехать из Ла-Эскондиды. Его ждали в Синнере.
– Завтра.
– Возьми Корахе – он быстрей, чем твой мул. Все равно, кроме тебя, никто с ним не справится. А у нас останутся мерин и кобыла.
У него сжималось сердце, когда он слышал ее срывающийся голос.
– Сафиро, я...
– Теперь тебе легче? – Ей не хотелось обсуждать его отъезд. – Я говорю о твоих родных.
– Мне всегда будет их не хватать.
Он взглянул ей в глаза, потом поднял голову к небу. Там сияла полная луна. Но она показалась Сойеру какой-то ущербной. Глаза девушки своей красотой затмевали небесное светило. Он опять посмотрел на Сафиро.
– Мне будет не хватать моих родителей, Минни и Натаниэла. И я всегда буду жалеть о том, что не сумел их спасти. – Сойер сорвал красный цветок и провел алыми лепестками по груди девушки, потом – по ее сапфиру. – Но меня не было с ними. К сожалению, я не могу повернуть время вспять и исправить свою ошибку. Спасибо, Сафиро. За то, что заставила меня плакать. Если б не ты... Сойер замолчал. В самом деле, как много значила для него эта девушка!