Избранные произведения. Т. I. Стихи, повести, рассказы, воспоминания, стр. 33
Что ж! Будем надеяться, что с таким характером она не пропадет.
1962
МЯЧ
Когда наш катер подходил к берегу и я различил на пригорке крохотную фигурку моей племянницы, я забеспокоился: вдруг Надя забыла меня и, как год назад, снова начнет дичиться.
Но едва я ступил на берег, Надя бросилась ко мне, схватила за руку, увела подальше от взрослых. Чтоб не подслушивали.
— У меня есть мяч, — взволнованно сообщила Надя. — Такой прыгучий. Как ударишь, так небо отскочит!
Сказала и сама удивилась. И тут же уравновесила столь необыкновенный мяч!
— А другой тяжелый — трактором не стронешь!
— Вот и хорошо, Наденька. Ты мне их покажешь?
— И куда они закатились? — пригорюнилась Надя. — Сама не знаю.
Так от пристани до самого дома только и разговору было, что о мячиках.
Потом выяснилось, в чем дело. Оказывается, в прошлом году я привез ей большой разноцветный мяч. Я забыл про мяч. Надя забыла про меня. Но родители, чуть обо мне речь зайдет, нет-нет да и напомнят ей:
— Это мы про дядю, который тебе мяч подарил.
Мое имя прочно связалось в ее воображении с мячами. Я сделался для нее Человеком, Который Привозит Разноцветные Мячи, Главным Знатоком и Любителем Всевозможных Мячиков.
Вот она и развлекала меня разговором о мячах: что же еще могло интересовать такого узкого специалиста, как я?
1962
МАЛЫШИ РАЗГОВАРИВАЮТ
Трехлетний Митя играет с котенком Мурзиком. Сейчас он потрясен сообщением, что старая кошка Кисметка приходится Мурзику бабушкой.
— Вот у меня бабушка хорошая: придет и покормит меня, а Мурзикова бабушка прибежит и все у Мурзика съест. Какая ж это бабушка?!
Такс Маугли поднялся в комнату вместе с Маринкой. Гостя нужно как следует принять и развлечь.
— Вот, Маугли, познакомься. Это мои куклы: Верочка, Светочка, Леночка, а это книжки. Садись, пожалуйста. Сейчас мы их посмотрим.
А потом выбегает из комнаты в слезах:
— Я хотела его проводить, а он са-а-ам ушел!
Маленькая гостья выпрашивает у Маринки что-нибудь в подарок. Наконец оделась, простилась и — драматическим шепотом:
— Марина, последняя минута идет, мы уходим, дари скорей!
— Дерево такое высокое, такое высокое, что ни один мальчишка еще не добирался до его вершины.
Гостил у бабушки в Севастополе, едет во Владивосток. За окном проносятся сибирские березки.
— Вот еще одна березка побежала к бабушке. И еще одна. И еще…
Девочка вбегает в новую квартиру. Комнаты совершенно пусты. Девочка кричит, и ей отзывается эхо.
— Эхо-о-о! Эхо-о-о!
— А потом оно пропадет, — догадывается девочка. — Его съедят вещи.
Войдя в избу:
— Интересно! Кто это у вас там в углу: лицо человечье, а крылья как у жука?
Это он увидел на иконе шестикрылого серафима.
Проводник, по его мнению, проводит свет, плотник делает плоты, на генеральную репетицию непременно должен явиться генерал, а в начальной школе учатся начальники.
Мы положили жука в коробку, а он улетел. Прямо в коробке!
— Как?
— Очень просто… Он там внутри жужжал и крыльями двигал. И коробка летела.
— Стала крыша высотеть. Высотела, высотела, и получился совсем большой дом.
— Строгали, строгали, настрогали много стружек, и потом из них бревно сделали.
— А почему речку на рельсы не ставят?
— Прибежишь, убежишь, а она все идет и идет. Неужели не отгадал? Дорога!
— Все хотят мира, кроме соседского Петьки.
— Мама, выключи телевизор. Пусть наберется хорошая передача.
— Познакомься. Этот дядя сочинил твою любимую книжку.
В глазах у малыша неистовый восторг. Писателю приятно. И мама довольна. Вдруг обескураживающий вопрос:
— Ту, где тетка в короне с зеркальцем разговаривает?
Решил, что его знакомят с Пушкиным.
Слушают сказку про Аленушку. Доходят до того места, где ее колдунья утопила.
Девочка (шепотом):
— Страшно…
Мальчик (бодро):
— Ничего, придут пограничники и спасут ее.
Девочка:
— Я знаю эту сказку. Нет там никаких пограничников.
Мальчик:
Ну, тогда водолазы.
А один пятилетний мальчик смотрел по телевизору только взрослые передачи. Герои фильма страдают, гибнут, льется кровь, но для него все это занятное зрелище — не больше. Другое дело — детские фильмы и пьесы.
— Я их не смотрю, — поясняет мальчик. — Мне всех жалко: зайчиков, котят… И очень страшно.
Вечер. Отец читает. Мать возится на кухне. Дочь укачивает куклу в плетеной колыбельке.
— Марина! Иди сюда, — слышится голос матери. Девочка растерянно смотрит на колыбель.
— Беги, беги, — шепчет отец. Он пододвигает к себе колыбельку и как ни в чем не бывало начинает ее покачивать. Ошеломленная девочка оборачивается к нему: случилось невероятное, взрослый ее понял!
— Кукле хуже, чем ребенку. Ребенку какую хочешь одежду купят, а кукле я шью сама. Не всегда хорошо получается, но ей, бедной, все равно приходится носить.
Сборы в дорогу. Дочь пытается запихнуть в чемодан свою самую большую куклу. Мать сердится.
— Ты же видишь, места в чемодане мало. Возьми другую куклу, поменьше.
— Нет, мамочка, я должна взять только эту.
— Что значит «должна»?
— Но ведь я обещала, что она с нами поедет. Я ей обещала!
Приходит подружка, застает ее, ученицу четвертого класса, с куклами.
— В куколки играем? Как не стыдно! Ты же не маленькая.
— Ну и что? Я всегда буду с ними играть. Всю жизнь!
— Я тоже так думала, а теперь поумнела и бросила.
— Значит, я глупая, что в куклы играю?
— Конечно, глупая! Ну, зачем они тебе нужны? Какая от них польза?
— Польза? Я с ними в школу играю. Я из-за них стала лучше писать и рисовать. Я из-за них шить научилась. Я им уроки рассказываю.
— Ха-ха! И они тебя слушают? Еще скажешь, что они живые?
— И скажу!
— Ничего себе живые! Они у тебя из ящика вверх ногами торчат. Разве с живыми так обращаются?
— Ну, они не совсем живые. Они как будто живые. Они живые, когда с ними играют.
— Значит, и эта бумажка живая, если ты с ней играешь?
— Конечно. То есть не совсем… То есть она как будто живая… Нет, этого нельзя объяснить. Но она живая.
Маринка нарисовала кошачью морду и просит меня:
— Подпиши, пожалуйста: «это мама»
— Нет уж, подписывать этот пасквиль я не буду. Если надо, подписывай сама.
В ответ послышался рев:
— Но ведь я не могу писать!
— Эх, ты! Темнота! Вот пошлю на радио в «Угадайку» загадку: «Темный, необразованный и ревет». Все ребята сразу поймут, что это ты.
Рев прекращается.
— Все ребята сразу поймут, что это медведь. Темный, необразованный и ревет… Конечно, медведь! Кто же еще?
— Вот, — говорит Саша, — космическая ракета. Я склеил ее из серебряных бумажек. А это снимки, которые она сделала.
Передо мной узкая бумажная лента, изображающая фотопленку.
— Это, конечно, Луна, — поясняет Саша, — ее невидимая сторона. Теперь уже, конечно, видимая. А это цветной снимок — салют! Эта воздушный шар. Он у меня первого мая улетел неизвестно куда, а ракета его сфотографировала. А это… Это, в общем, зайчик с морковкой. Сам не понимаю, как она ухитрилась его снять.