Красная шапочка, стр. 43

Скарлет поморщилась, услышав это «мы».

– Это как-то слишком для уличной банды, ты не находишь?

– Ты бы когда-нибудь заподозрила, что эти стены скрывают нечто ужасное?

Волк внимательно смотрел на Скарлет, пока они приближались к огромному театру. Он повторил вопрос:

– Ты готова?

Затаив дыхание, она разглядывала каменные мертвенно-бледные бюсты, грозные и прекрасные лица, которые, казалось, разглядывали ее. На огромном балконе отсутствовала половина перил. Стиснув зубы, Скарлет пересекла улицу и решительно поднялась по широкой лестнице, мимо молчаливых, плохо сохранившихся ангелов под сенью темного портала.

– Я готова, – сказала она, глядя на двери, расписанные граффити.

– Скарлет.

Она повернулась, удивленная его холодным тоном.

– Прости меня.

Он постарался не прикасаться к ней, когда проходил мимо.

У нее во рту пересохло, мозг лихорадочно посылал предупреждения. Волк открыл ближайшую дверь и пропал во мраке.

Глава 27

Дверь за ними с грохотом закрылась. Скарлет оказалась в огромном фойе Оперы. Внутри была кромешная тьма, за исключением теплого света свечей, колеблющегося за арками. В фойе стояла мертвая тишина. Повсюду была пыль, на полу валялись куски мрамора. От пыли у Скарлет запершило в горле, но она, пытаясь не закашляться, пошла на свет. В огромном пустом здании ее шаги звучали до ужаса громко. Она прошла мимо двух высоких колонн.

Скарлет с трудом дышала. Свет исходил от двух статуй, стоявших внизу широкой двойной лестницы. Они изображали женщин, задрапированных в мягкую ткань. Обе возвышались на пьедесталах, у одной в руке был букет фонарей. Десять зажженных восковых свечей мерцали, заливая вестибюль оттенками оранжевого. В перилах лестницы из красного и белого мрамора отсутствовала пара балюстрад. У парной статуи не было головы и руки с канделябром.

Скарлет наступила в лужу и отскочила, сначала посмотрев вниз, на разбитый мраморный пол, потом наверх. Над ней возвышались три этажа балконов. В центре потолка, куда едва достигал свет, красовались расписные фрески с квадратным окном посередине. Стекла в окне уже давно не было.

Поежившись, Скарлет повернулась к Волку. Он задержался у колонн.

– Может, они спят, – сказала она, прикидываясь равнодушной.

Волк вышел из тени на свет и медленно подошел к лестнице. Его тело было так же напряжено, как у застывших статуй, наблюдающих за ними.

Взгляд Скарлет задержался на перилах наверху, но она не заметила никакого движения, никаких признаков жизни. Ни мусора. Ни запаха еды. Ни звука разговоров или нетскринов. Даже шум улицы не доносился из-за массивных входных дверей.

Она стиснула зубы, ярость обуяла ее: она чувствовала себя мышкой, которая попала в ловушку, и теперь ее собираются растерзать. Прошагав мимо Волка, она подошла к лестнице, пока носками не уперлась в первую ступеньку.

– Эй! – крикнула она. – У вас посетители!

Ее слова эхом вернулись к ней. Ни звука в ответ.

Потом в тишине раздался знакомый сигнал, эхом отразившийся от мраморных колонн. Он доносился из ее кармана.

Скарлет подпрыгнула. Ее сердце бешено застучало. Она вытащила портскрин, в то время как компьютеризированный голос принялся говорить:

Скарлет удивилась. Из больницы?

Дрожащей рукой нажала на кнопку приема сообщения.

Скарлет была в смятении. Она все еще прокручивала сообщение в голове. Вспоминала, как в последний раз увидела отца, в бреду, измученного, испуганного. Как она кричала на него. Сказала, что не хочет его больше никогда видеть.

Как он мог умереть всего лишь через двадцать четыре часа? Разве она не должна была получить уведомление, что он поступил в больницу? Разве не существует никакой системы оповещения?

– Мой отец мертв, – пошатнувшись, сказала она. Ее шепот был еле слышен. – Алкогольное отравление.

Он мотнул головой:

– Информация точная?

Из-за стремительно охватившего ее оцепенения до нее с трудом дошла причина его подозрительности.

– Думаешь, они отправили сообщение по ошибке?

Искра сочувствия мелькнула в его глазах.

– Нет, Скарлет. Но я уверен, что он был в опасности. В гораздо большей, чем смерть от алкоголя.

Она не понимала. Отца мучили, но ожоги вряд ли могли убить его. Безумие тоже не могло этого сделать.

Борясь с туманом в голове, она посмотрела наверх. За Волком между двумя колоннами с незажженными светильниками стоял мужчина. Он был худощав, высок, с вьющимися темными волосами и почти черными глазами, горевшими в лучах света. Его улыбку можно было бы назвать приятной, если бы Скарлет не пребывала в таком смятении – от его присутствия, молчания, от самого факта того, что Волк не казался удивленным, что тот тут находится, и даже не потрудился повернуться к нему лицом, хотя, без сомнения, чувствовал его.

Но еще больший ужас у Скарлет вызвало его темно-красное одеяние, расшитое золотыми рунами.

Это был маг Луны.

– Здравствуйте, – произнес мужчина голосом мягким и сладким, как растаявшая карамель. – Вы, наверное, мадемуазель Бенуа.

Она поставила ногу на первую ступеньку лестницы и ухватилась за перила, чтобы не упасть. Стоявший перед ней Волк опустил глаза и повернулся. Мужчина приветствовал его вежливым кивком.

– Альфа Кесли, рад, что ты вернулся к нам живым и невредимым. Если я правильно понял сообщение, которое только что получила наша дама, бета Уинн тоже справился со своим поручением. Видимо, сегодня мы соберемся все вместе.

Волк ударил себя кулаком в грудь и слегка поклонился:

– Рад слышать это, мастер Джейл.

Скарлет оперлась спиной о перила.

– Нет, – ответила она со второй попытки. Голос не слушался ее. – Он привел меня сюда, чтобы я нашла свою бабушку. Он больше не один из вас.

Мужчина улыбнулся:

– Понимаю. Уверен, вы очень хотите встретиться со своей бабушкой. Надеюсь, очень скоро так оно и будет.

Скарлет сжала кулаки:

– Где она? Если вы сделали ей больно…

– Она жива и здорова, уверяю вас, – ответил мужчина. И снова обратился к Волку: – Скажи мне, альфа, ты достиг поставленной цели?

Волк положил руку на бок. Все его тело излучало повиновение, похожее на тонкое и нелепое притворство.

В висках у Скарлет стучало. Ее нервы были напряжены: она ждала, надеясь, что Волк вот-вот признается, что покинул стаю и больше никогда не вернется.

Ей не пришлось долго мучиться. Надежда угасла еще до того, как Волк открыл рот.

Этот человек не был бунтовщиком, преступником или членом какой-то банды. Если перед ней действительно стоял маг, настоящий маг, то это означало только одно – он работает на корону Луны.

Но кто же тогда Волк?

– Я допросил ее, как сумел, – ответил Волк. – У нее есть какие-то смутные воспоминания, но я сомневаюсь в том, что они полезны и достоверны. Скорее всего время и стресс разрушили ее память. Я уверен, что она начнет врать на ходу, если решит, что это спасет ее бабушку.

Маг поднял голову и смерил Волка взглядом. «Альфа Кесли».

Сердце Скарлет отчаянно билось.

«Я допросил ее, как сумел».

– Волк!

Он не повернулся. Не вздрогнул, не вздохнул, не ответил. Он превратился в статую. В пешку.

В голосе мага послышалась грусть: