Ужас на крыльях ночи, стр. 42
Лифт в доме Антонины Тарасовны двигался в стеклянной шахте, пристроенной с внешней стороны старого здания. Я вызвала кабину, но, когда раскрылись двери, испугалась ее крошечного размера и решила идти пешком по широкой лестнице, любуясь на красивые чугунные перила в виде виноградных лоз.
– Кто там? – спросил высокий женский голос, после того как я нажала на звонок.
– Антонина Тарасовна дома? – в свою очередь поинтересовалась я.
– Вам она зачем?
– Передайте, пожалуйста, хозяйке, что пришла Арина Виолова.
– Кто?
– Писательница Арина Виолова, – уточнила я.
– И что вам надо?
– Поговорить с Антониной Тарасовной.
– Уходите, я не беседую с посторонними.
– Это вы? – обрадовалась я. – Здравствуйте. Я пришла поблагодарить вас за прекрасный коттедж.
Послышался щелчок, на уровне моих глаз открылась крохотная дверца, я увидела решетку и часть лица пожилой дамы.
– Категорически не понимаю, о чем вы, – сказала она. – Лучше уходите, а то я позвоню в полицию. Отделение расположено за углом, патруль вмиг прибудет.
Мне пришлось представиться в третий раз:
– Антонина Тарасовна, я писательница Арина Виолова. Вы сдали Ивану Николаевичу Зарецкому свой домик в Павлинове. Верно?
– И что? – протянула хозяйка. – Вы-то здесь при чем?
– Именно я там проживаю, – продолжала я. – Прекрасный уютный особняк, чудесная мебель. Кстати, вам привет от домработницы Светланы. Вот, ехала случайно мимо по вашей улице, решила зайти и сказать «спасибо» за удобное жилье.
– Хорошо, вы меня поблагодарили, теперь до свидания, – заявила Антонина Тарасовна.
– Разрешите вручить вам свою новую книгу с автографом, – сказала я. – Впустите меня, пожалуйста.
– С какой стати мне вас приглашать? – нелюбезно осведомилась хозяйка.
– Так ведь неудобно на весу подпись ставить. Иван Николаевич сказал, что вы читаете мои детективы, – продолжила я, – и мне захотелось сделать вам приятное.
– Чушь, – отрезала старуха, – я не интересуюсь современной литературой, а ваше имя впервые слышу. Коттедж снял Зарецкий, а если там живете вы, то знайте: за любую поломку вам придется платить. И, надеюсь, вас предупредили, что в кладовку, где оставлены кое-какие мои вещи, съемщикам вход запрещен. Категорически. На сем прощайте! Не трезвоньте более в дверь, попадете в участок.
– Бабуля, кто там? – закричал из глубины квартиры тоненький детский голос. – Ой, ой, обожглась! А-а-а-а!
Окошко с громким стуком захлопнулось.
Я потопталась пару мгновений на протертом коврике и медленно пошла вниз. Ай да Иван Николаевич! Зарецкий решил в очередной раз поднять у меня самооценку и придумал, что старшая Владыкина моя верная фанатка, даже книгу попросил ей подписать. Честное слово, он перегнул палку, создавая мне комфортные условия для жизни. Что он еще предпримет, чтобы я ощутила себя гениальной писательницей?
Глава 31
Когда я вошла в кафе, Филипп уже сидел за столиком в углу зала. Увидев меня, он встал.
– Спасибо, что согласились на встречу. Что закажете?
– Чай, – ответила я. – Лучше зеленый.
– Вам можно не сидеть на диете, сотни женщин мечтают о такой фигуре, как у вас, – сделал мне комплимент владелец фирмы «Садтрестогород».
– Приятно это слышать, – улыбнулась я. – Но я не ограничиваю себя в еде, просто есть сейчас не хочется. У вас ко мне деловое предложение?
– Да, – подтвердил Филипп. – Через две недели у нашей фирмы юбилей – пять лет на рынке. По этому поводу мы устраиваем праздник, и я хочу пригласить вас в качестве ведущей.
Я удивилась.
– Вообще-то я не веду корпоративы.
– Никогда не поздно начать, – засмеялся Филипп. – Думаю, у вас это прекрасно получится. Оплата как за прошедшую пиар-акцию на ярмарке плюс двадцать процентов.
В моей голове заработал калькулятор. Как вычислить проценты? Вроде надо разделить общую сумму на сто, а затем умножить на двадцать. Он шутит? Или я неправильно посчитала?
– Ну как, согласны? – поинтересовался Филипп. – У нас много ваших фанатов, они будут счастливы сфотографироваться с вами, а уж если вы оставите автограф…
Договорить он не успел – к столику быстрым шагом приблизился коренастый парень и сообщил:
– Простите, Филипп, но зафиксирована активность.
– Уверен? – спросил шеф.
– Стопроцентно.
– Посмотри аккуратно, – велел Филипп.
Подчиненный вынул из кармана мобильный телефон, поводил им над столом, потом приблизил аппарат ко мне.
– Ее сумка! – воскликнул здоровяк.
Я, ничего не понимая, опешила.
– Виола Ленинидовна, у вас «жучок», – сказал Филипп. – Ни на секунду не думаю, что вы собирались подслушивать мои деловые разговоры, но фонит от вашей сумочки. Вы ее где-нибудь оставляли без присмотра?
– Да, на стенде, в ВИП-приемной, – вспомнила я.
– Нет, там никто аппаратуру запихнуть не мог, – влез со своим уточнением крепкий парень. – Мы бы сразу заметили, мы на ярмарке все тщательно проверяли.
– Вспоминайте, где еще вы бросали сумку, – приказал Филипп.
Мне не понравился его тон.
– Не имею привычки раскидывать свои вещи.
– Виола Ленинидовна, сигнал исходит от вашего аксессуара, значит, «ухо» установлено не для меня, а для вас, – заявил Филипп. – То есть кто-то следит за вашими передвижениями. Вы в опасности.
Я открыла ридикюль и вытряхнула на стол все его содержимое со словами:
– Вашего «ловца ведьм» заглючило. Посмотрите сами, ничего похожего на шпионское устройство здесь нет. Косметика, расческа, конфеты, телефон, гора заколок, бумажные носовые платки, зажигалка… Правда, последняя вещица не моя, я не курю.
– А это что? – спросил парень, показывая на прозрачный пакетик.
– Амулет от сглаза, – хихикнула я. – Только не подумайте, что я верю в эту чушь, талисман принадлежит моему знакомому. Он попал с инфарктом в больницу, и мне сегодня отдали украшение, врач посчитал его дорогим и испугался, что кулон украдут.
Телохранитель направил прибор, который я сначала приняла за мобильник, на конвертик с оберегом Жоржа, лежавший рядом с зажигалкой Олеси.
– Разрешите посмотреть? Сигнал идет отсюда.
– Только осторожно, не сломайте, – предупредила я.
– Садись, Виктор, – разрешил Филипп.
Молодой человек опустился на свободный стул, вытащил из кармана нечто похожее на маникюрный набор, открыл несессер, и я увидела маленькие, прямо игрушечные инструменты самого разного вида. Аккуратно отвернув винты, скреплявшие талисман, Виктор надел очки и через короткое время вынес вердикт:
– Это не «жучок».
– А что? – полюбопытствовал его шеф.
Парень снял с носа очки.
– Помните, под Новый год мы, как водится, ваш кабинет обследовали и встревожились, обнаружив активность… И что вышло? Рыба!
Филипп посмотрел на меня.
– В декабре открывается сезон глупых подарков. Наши партнеры, оптовики, поставщики, притаскивают стандартный набор: календарь, ежедневник, ручка с логотипом своей фирмы… Ну еще бутылку вина сунуть могут. Но некоторые креативны, преподносят то, что им кажется забавным, например табличку с текстом «Шеф всегда прав», глобус, на самом деле являющийся баром, радио для душа, будильник, который на пол швырять можно. Один из шутников порадовал рыбой из пластмассы. Она стояла на подставке, и если кто-то хлопал в ладоши или начинал громко говорить, «щука» исполняла блатную песню. Очень громко орала. Надо было ее сразу выбросить, да руки не дошли.
– Мы подумали, что рыбка с «жучком», – подхватил Виктор, – разобрали ее на части. И чего? Оказалось, это не прослушка, а фигня электронная азиатского производства, типа той, что в игрушки ставят, благодаря чему они лают, мяукают, поют. А наша аппаратура хай-класса, сверхчувствительная, уловила сигнал и встревожилась.
– Сейчас у многих планшетники, сенсорные телефоны. Вы на каждый гаджет бросаетесь? – поинтересовалась я.