Проигравшие победители. Русские генералы, стр. 42

Небезынтересно, что предыдущее «Положение о полевом управлении войсками в военное время», принятое в 1890 г., рассматривалось небольшой комиссией, состоящей из членов центрального аппарата, без отрыва войсковых командиров. И по окончании работы в период согласования с различными военными ведомствами «Положение…» было разослано в войска для критических замечаний компетентных военачальников.

Достаточно много нештатных обязанностей выполнял Я. Г. Жилинский. В основном их спектр носил дипломатический характер. Так, в апреле 1896 г. он участвовал в церемонии коронации Николая II, находясь при герцоге Виртембергском, и за отличное исполнение возложенных обязанностей был отмечен Высочайшим благоволением. В мае 1898 г., будучи полковником генерального штаба, Я. Г. Жилинский был назначен в распоряжение начальника Главного штаба и во время испано-американской войны 1898 г. командирован на Кубу военным агентом (разведчиком) для наблюдения за действиями испанских войск. По итогам командировки в 1899 г. им была написана работа «Испано-американская война. Отчет командированного по высочайшему повелению к испанским войскам на остров Куба». С 18.5 по 29.6.1899 г. Я. Г. Жилинский представлял Россию на конференции мира в Гааге. Из дневника второго секретаря российского посольства в Вене М. Ф. Шиллинга: «Гаага, 4/16 мая 1899 г. …Теперь съезжаются и остальные члены нашей делегации: военные – полковники Жилинский и граф Баранцев… 13/25-го… Полк<овник> Жилинский, на основании своих инструкций, внес предложение пересмотра Женевской Конвенции…»

За отличное исполнение особого поручения в Гааге Я. Г. Жилинский был отмечен «Высочайшей благодарностью».

Вероятно, опыт дипломатической деятельности был одним из аргументов при назначении Я. Г. Жилинского на должность представителя русской армии во Франции после отстранения его от должности главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта.

А. Н. Куропаткин также имел опыт дипломатической деятельности, что, очевидно, способствовало установлению и им, и Я. Г. Жилинским работоспособных отношений с военными агентами дружественных государств, аккредитованных во время Русско-японской и Первой мировой войн при штабах главнокомандующего.

Наряду с выполнением дипломатических миссий А. Н. Куропаткин на протяжении всей службы был членом множества комиссий, имевших отношения к различным сторонам военной службы. Безусловно, это расширяло его военный горизонт и давало разносторонние знания в военном деле. Активная внештатная деятельность А. Н. Куропаткина созвучна деятельности А. А. Брусилова, который также в качестве члена многих комиссий расширял свое образование в области кавалерии, причем кавалерию военачальник изучал не только в Российской армии, но и в иностранных армиях, как союзнических, так и в армиях вероятного противника.

А. А. Брусилов и М. В. Алексеев были членами судов: первый – членом суда чести офицеров, второй – членом полкового суда. Отличие состояло в том, что суд чести офицеров занимался делами офицерского состава, и его члены избирались всем офицерским составом. К избираемым офицерам предъявлялись требования высоких нравственных качеств. Они должны были стоять вне всяких группировок в коллективе, быть чуждыми симпатиям и антипатиям, проявлять беспристрастность при принятии решения, не поддаваться влиянию начальников, давать отчет только своей чести. Выборы были анонимными. Каждый офицер писал на листке предлагаемые им фамилии членов и кандидатов в члены суда, не подписывал свои предложения. Многократное (шесть раз) избрание А. А. Брусилова членом суда чести говорит о том, что тот пользовался уважением офицерского состава.

Полковой суд, учреждаемый в каждой части, разбирал дела нижних чинов (солдат и унтер-офицеров). Суд состоял из председателя – штаб-офицера (назначался на один год) и двух членов суда – обер-офицеров (назначались на полгода). Состав суда назначался командиром полка. Назначение М. В. Алексеева свидетельствует, вероятнее всего, о доверии к нему командира полка.

Деятельность А. Е. Эверта, выходящая за рамки должностных обязанностей, была связана с мобилизационными вопросами – важнейшей составляющей боевой готовности войск, что определенным образом расширяло его военный кругозор и должно было помогать ему в собственно командной службе.

Практический опыт будущих главнокомандующих изображен нами в виде графиков в Таблицах 14/1 – 14/7 (Приложение 11), которые позволят более наглядно представить основную направленность их служебной деятельности до начала Первой мировой войны.

Проигравшие победители. Русские генералы - i_035.jpg

Лейб-гвардии 1-я артиллерийская бригада. Принятие присяги. 1913 г.

Глава IV

Боевая деятельность главкомов и ее итоги

Офицеры, получив в военно-учебных заведениях теоретические знания и определенные навыки в своей профессии, всю жизнь должны совершенствовать их для того, чтобы в военное время управлять вверенными войсками с минимальными потерями, достигая при этом максимального результата.

Боевой путь

Особое значение для них приобретает боевой опыт, так как участие в реальных боевых действиях позволяет переосмыслить имеющиеся знания и умения, понять уровень своей профессиональной компетентности и в дальнейшем скорректировать свою служебную деятельность. В этой связи представляет интерес изучение боевого опыта, приобретенного исследуемыми военачальниками в ходе их службы до назначения их на должность главнокомандующего армиями фронта.

Первым из них получил кровавый опыт А. Н. Куропаткин. Будучи батальонным квартирмейстером, юный подпоручик проявил себя в боевых действиях, которые во второй половине XIX в. велись под руководством генерал-губернатора Кауфмана воинскими частями Туркестанского военного округа против Бухарского ханства. Молодой офицер участвовал в многочисленных боях, к которым следует отнести: «дела под Яны-Курганом», штурм в 1868 г. Самаркандских высот, «дела под Катты», бой на Зирабулакских высотах и участие во вторичном взятии Самарканда. Отвага Александра Николаевича была отмечена первыми наградами и внеочередным воинским званием. Он был награжден орденами Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом и Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом, что было отмечено в приказах от 30 мая и 27 июня 1869 г. соответственно «за отличия в делах 1 мая и 27 мая 1868 г. против Бухарцев». Приказом от 15 июня 1869 г. А. Н. Куропаткину было присвоено воинское звание поручик «За отличия в делах 2 июня 1868 г.».

По окончании академии Генерального штаба молодой капитан был назначен в штаб Туркестанского военного округа и вскоре «по воле начальника» отправлен в длительную заграничную командировку, в которой пришлось участвовать в военной экспедиции в алжирской провинции Медеа. За участие в ней А. Н. Куропаткин был удостоен иностранной награды. Служба при штабе Туркестанского военного округа была насыщена военными действиями против Хивы и Коканда, в которых А. Н. Куропаткин вновь отличился. Командуя полуротой охотников и сотней спешившихся казаков, первым ворвался в Урду. За участие в Алжирской экспедиции был пожалован 14 июля 1875 г. маршалом Мак-Магоном кавалерийским крестом ордена Почетного легиона. Участие в военной экспедиции против Коканда было вознаграждено 29 декабря 1876 г. орденом Св. Георгия 4-й степени. Таким образом, становление молодого офицера проходило в жестких условиях военной службы, насыщенной боевыми действиями, в которых он неоднократно демонстрировал личную храбрость.

Русско-турецкая компания (1877–1878 гг.) застала А. Н. Куропаткина в должности начальника штаба 16-й пехотной дивизии. Кроме личной храбрости, вновь показанной в боях против турок, старшие воинские начальники отмечали и его штабную распорядительность, умение организовать подготовку подчиненных подразделений и управлять ими в бою. Это послужило основанием для очередного представления опытного офицера тактического звена к отличию. 16 декабря 1877 г. «За дело на Веленых горах» А. Н. Куропаткин пожалован золотой саблей с надписью «За храбрость» и за храбрость же награжден князем Сербским офицерским крестом «Такова» и золотой медалью «За блокаду Плевны». Кроме того, в делах при взятии Ловчи отмечен: 20 ноября 1877 г. орденом Святого Станислава 2-й степени с мечами; 10 июля 1878 г. воинским званием «полковник» по совокупности в делах против турок; 28 декабря 1878 г. за дело при Шейново награжден орденом Святой Анны 2-й степени с мечами; 17 апреля 1879 г. отмечен орденом Святого Владимира 3-й степени с мечами; за участие в обложении Плевны награжден Румынским железным крестом 26.10.1880 г. В военных действиях получил сильную контузию при взрыве снарядного ящика. Его посчитали погибшим и в № 220 за 1877 г. «Московских ведомостей» был помещен о нем некролог. В последующих боях был тяжело ранен в левое плечо.