Художник есть в каждом. Как воспитать творчество в детях, стр. 22

«Это же ткань, – говорит она мне. – Ее надо потрогать. Почувствовать на ощупь. Я говорю племянникам, что они могут брать все, что им приглянулось, но обращаться нужно бережно, а после того, как они сшили что-то или создали поделку, нужно прибраться. Как-нибудь я разрешу им привести сюда друзей, помогу им учиться шить».

И дети на пороге ее студии испытывают священный трепет.

Недавно я наблюдала, как она водит их по мастерской и показывает свои сокровища. «Вот это японский шелк, – объяснила она, когда маленькая блондинка потянулась пухлой ручкой к огромному рулону ткани, отливающей темно-фиолетовым и зеленым. – Тебе нравится?» Девочка, глаза которой были круглыми от восторга, молча кивнула. Моя подруга подвела ребенка к большому глобусу в углу комнаты и объяснила, где живут шелкопряды, показала Японию, где ткань была сделана. Затем отрезала небольшой кусочек материи, посадила девочку за стол, и они начали обсуждать, что можно сшить из такой ткани.

«Мне совсем не трудно дать им что-то из своих запасов, – говорит подруга. – Они могут пользоваться всем, чем захотят. Почему бы не показать им все лучшее, что у меня есть, и не дать им попробовать поделать то, что делаю я? Я могу им продемонстрировать свое отношение к вещам, учу бережно относиться к тому, с чего начинала, так я буду уверена, что они пойдут дальше, поймут, что настоящее мастерство у них впереди. Я верю, что когда-нибудь это даст свои плоды».

Подруга рассказывает детям, что она понимает и ценит творческий процесс, и на собственном примере показывает им, чем живет художник. Дети наблюдают, как много она работает. Они проводят время в мастерской, где ее творения проходят путь от эскиза до манекена, а потом любуются тем, что она создает, видят, что эти вещи носят актеры на сцене и на экране и модели, и понимают, что одних только творческих порывов и вдохновения недостаточно, что мастерство требует усилий и дисциплины.

Когда дети знакомятся с каждым шагом работы дизайнера, знают, сколько времени она проводит в мастерской, им уже не надо объяснять, что профессия художника – это тоже работа, такая же, как все остальные. Дети знают о ней не понаслышке, они сами видят весь процесс: неудачные эскизы выбрасывают, швы перешивают, а манжеты перекраивают. Моя подруга становится для своих племянников живым примером того, как задумки превращаются в произведения искусства, она делится с ними всеми тайнами своего царства, и они учатся у нее упорно работать и страстно любить свое дело.

Когда мы даем ребенку чистый холст, то больше всего нам нравится смотреть за тем, что же получается. Мы предоставляем детям все, что им нужно для творчества, а затем наблюдаем, как они со всем этим поступят. И дети всегда нас удивляют.

Софи решила отдать старые детские игрушки своему трехлетнему внуку. Она разделила их по отдельным коробкам: ковбои, монстры, замки и динозавры. Внук немедленно все перемешал, ковбоев сложил к замкам, а монстров сунул в сумку Софи. «Про своих внуков я точно знаю только одно: я совершенно не понимаю, о чем они думают, – смеется Софи. – Все, что я могу для них сделать, – это открыть двери и дать им понять, что я рада, когда они ко мне приходят. Если они хотят играть с той или иной игрушкой или перемешать все так, что мне в жизни не разобрать, я все равно разрешу им это сделать. И мне нравится смотреть на них со стороны».

Когда мы сознательно «делаем шаг назад и смотрим на детей со стороны», мы открываем для себя магию творчества – любуемся тем, что они создают сейчас, и думаем, какие интересы и увлечения останутся с ними потом. «Все пути в конечном счете куда-нибудь приведут их, – говорит Софи и подмигивает мне. – Давайте посмотрим, что из этого получится».

Магия творчества

У детей очень живое воображение, и они прекрасно чувствуют всю магию творчества. Наша задача – позволить им свободно пробовать себя в различных видах деятельности и хвалить за все, что они придумывают. Творчество – это умение сделать что-то из ничего, и не важно, что именно мы сделаем: пусть это будет картина, вкусный ужин или коллаж в альбоме. Творчество – это аспект духовной жизни, следовательно, умение сделать что-то из ничего – это духовный опыт, особое мастерство, связанное с духовным миром.

Свобода действий раскрепощает фантазию: когда дети предоставлены сами себе, они способны совершить чудо практически на пустом месте. У Доменики была любимая игрушка – лошадка, которая «скакала» по гостиной. Однажды Доменика решила, что ей надоело просто скакать, поэтому она взяла кубики и построила изгородь, чтобы ставить за нее лошадь. На следующий день она построила конюшню из книг, и теперь все было готово для создания истории. «Дождь пошел», – объявляла она и ставила лошадку в конюшню.

«Дождь кончился» – и лошадка снова оказывалась за изгородью. Через несколько дней Доменика добавила в игру еще одну лошадь. «Теперь у тебя есть друг», – радостно объявила она. На строительство конюшни для двух лошадок ушли почти все кубики. «Дождь пошел», – произносила она, и обе лошади уже стояли под навесом. «Какая хорошая история», – сказала я Доменике, и она страшно загордилась.

Пока я это писала, мне удалось поговорить со своим другом, который как раз отдыхал с семьей у озера. «Я тут наблюдаю за племянником, – говорит он. – Он смотрит на мальчика лет шести, который копает ров в песке. И малыш учится у него. Его мама, моя старшая сестра, сидит неподалеку и тоже наблюдает за ним. А сам племянник, похоже, на седьмом небе от счастья».

Готова поспорить, что так оно и есть. Независимо от возраста, от уровня подготовки или нажитого опыта, от материального положения или условий работы, мы все и всегда можем делать что-то своими руками. Когда мы создаем что-то, мы становимся ближе к великой силе – к Богу, к Источнику, к вдохновению или к природе, даже можете назвать это просто оптимизмом. Как только мы взялись за дело, считайте, что мы уже сотрудничаем с чем-то более великим, чем мы сами.

Часто я смотрю, как дети играют, и вижу, насколько они увлечены и сколько удовольствия они получают от игры. Когда ребенок играет один, он разговаривает сам с собой или с игрушками либо просто комментирует свои действия. С кем же он говорит? Правда ли, что «всего лишь» сам с собой? Или в детстве человек находится ближе к тому самому великому Источнику или Высшей силе и может обратиться к нему гораздо быстрее и без особых усилий? Тогда кто мы такие, чтобы вмешиваться в этот разговор?

Не важно, как мы буквально понимаем магию творчества. Важно, что мы при этом имеем в виду одно и то же.

Я часто говорю, что одна из основных преград, которые не дают нам принять щедрость Бога, – это наше ограниченное представление о своих способностях и неверие в собственные силы. «Нет ничего невозможного, если верить в Бога», – говорим мы. Если внимательнее прочитать это предложение, то станет понятно, что Бог – это источник блага, из которого мы черпаем новые идеи, вдохновение и ясность. И если мы говорим о Боге как об источнике, то Он и есть нескончаемый родник, откуда бьют идеи. Это не у Бога заканчиваются идеи, деньги или надежда, это мы отворачиваемся от него, решив, что у него для нас больше ничего нет. Но дети еще не приобрели этот навык, еще не открыли для себя такое поведение, поэтому они могут все на свете.