Начало, стр. 67

Ну вот, земли вампиров мы покинули. Без потерь, без лишних стычек, даже без раненых. Ну и отлично, одна из задач выполнена, будем продолжать в том же духе.

Дорога за мостом шла прямо на север, никуда не сворачивая, и километров через восемь уперлась в ворота. Ворота же разрывали деревянную стену примерно трехметровой высоты, из-за гребня которой виднелись крыши домов. А за городом вставали поросшие лесом горы.

Глава 16

Майор Воронов Константин Аркадьевич, человек, Дея,

50 день первого сезона,

1218 смена от Основания (по сменоисчислению Оэсси)

Перевальный — первое местное поселение, в которое мы попадем. Появится возможность понаблюдать за жизнью здешних жителей и сравнить с рассказами Шелли. Хотя в свете ее последних откровений получалось, что городок не совсем обычный, но все равно.

Сразу, как только миновали реку, качество дороги стало на порядок лучше. Довольно высокая насыпь, грамотная отсыпка с наклоненным в разные стороны полотном дороги, чтобы стекала вода, сделан дренаж. Даже что-то вроде ливневки устроено: узкие канавки поперек полотна, накрытые кое-где подгнившими деревянными решетками, но ни одной сломанной среди них не было. Да и саму дорогу явно постоянно подсыпали, ни ям, ни ухабов, ни ставшей уже привычной колеи. А то мы все уже прокляли. Рессор тут пока не изобрели, оси крепились прямо ко дну фургона, так что, даже несмотря на небольшую скорость, каждый ухаб на дороге весьма четко ощущался организмом. Подкинуть, что ли, кому-нибудь идею? Рога-то у арбалетов усилены стальными полосами, так что сталь, подходящую для рессор, здесь делать уже умеют. Хотя да, Шелли говорила, что тут искусственные болота по обе стороны от дороги, безо всех этих мер после первого же дождя дорога стала бы частью окружающей топи.

До самих ворот добрались часа за полтора. Пока ехали, девушка попыталась развить бурную деятельность, громко вопила, что в этом убогом эрзац-платье в городе она не покажется. Заставила Потапыча вытащить сундук с ее одеждой и увлеченно начала в нем рыться. Мы пытались ее отговорить, но слушать она отказывалась. Вот только платьев у нее с собой не было, все костюмы оказались брючными. Я и сделал подлый ход, сказал, что переодеваться она будет без нашей помощи. Девушка, нервно теребя в левой руке сапог, грустно смотрела на разложенный на лежаке симпатичный кожаный костюм черного цвета с серебристой отделкой. Ну Потапыч ее и добил, сказал, что, может, мы и сможем натянуть на нее все эти шмотки так, чтобы она не рехнулась от боли, но у лекаря-то все равно снимать придется. И тот уже не будет заморачиваться и попросту срежет одежду. Мол, самой-то такую красоту разве не жалко?

В общем, уговорили совместными усилиями ограничиться кожаным плащом, который она называла пыльником, и пообещали, что, когда пойдем к лекарю, возьмем все барахло с собой, чтобы можно было сразу после лечения нормально переодеться. Шелли грустно вздохнула, заставила нас еще раз пообещать, что одежда отправится к лекарю вместе с ней, потом отобрала у отца Якова его пыльник (в наших она утонула бы), а его плащ хоть приблизительно, но подходил ей по размеру, потом вернулась ко мне на козлы и завернулась в кожаную накидку так, что одна голова торчала.

Ворота были сделаны капитально. Две приземистые квадратные башни, сложенные из бревен, вызывавших уважение, две здоровенные створки метра три в ширину и шесть в высоту, набранные из досок и обшитые с наружной стороны металлическими накладками. Одна из створок была чуть приоткрыта и позволяла увидеть внушающую уважение толщину ворот сантиметров в сорок. Петли оказались упрятаны так, что я не смог даже предположить, сколько их и где они крепятся. В общем, солидное сооружение, изготовленное со знанием дела. А вот забор рядом с воротами производил убогое впечатление. Обычный частокол, набранный из трехметровых кольев, сантиметров двадцать — тридцать обхватом. Когда-то колья были вкопаны аккуратно в один ряд, но сейчас часть покосилась, многие подгнили. Кое-где виднелись следы небрежного ремонта. В общем, стена оказалась некой формальностью, стоящей здесь, «шоб було», что называется. Нет, против зверья-то сойдет, но против разумного противника этот забор не простоит и получаса, какие бы крутые защитники за ним ни сидели.

А вот привратник соответствовал воротам, а не забору. Солидный такой гном, самый натуральный, как Шелли и описывала. Невысокий, но очень широкоплечий, практически квадратный. Круглая упитанная физиономия с на удивление загорелой для подземного жителя кожей. Глаза прикрыты тряпичной повязкой, заодно прихватывающей и длинные волосы, собранные на затылке в хвост. Аккуратно подстриженная каштановая шкиперская бородка, щеки гладко выбриты. Гном оказался на удивление пропорционально сложен, вот только даже в доспехах фигура выглядела перекачанной, будто он всю жизнь занимался бодибилдингом. А что касается доспехов… Кажется, я понял, что Шелли подразумевала, говоря, что для гномов второй после денег фетиш — это оружие. Гном, кроме открытой головы, абсолютно весь был в железе, впрочем, шлем, чем-то похожий на норманнский, только с присобаченной кованой личиной, которая должна была полностью закрывать лицо, лежал неподалеку, на низенькой скамеечке около одной из башен. Сапоги закрывали металлические пластины, штаны вроде как кольчужные, впрочем, рассмотреть их из-за длинной, на палец ниже колена кольчуги не особо получилось. Грудь прикрыта цельнометаллическим нагрудником, на руках поверх кольчуги тоже стальные щитки, плечи и локти закрыты сталью. В общем, саму кольчугу почти не разглядеть. Только левый локоть оказался ничем, кроме нее, не прикрыт. Но это понятно, этот маньяк еще и щит с собой приволок на пост, что-то вроде скутума почти в его рост высотой. Правда, щит он не держал, эта лопата стояла прислоненной к скамеечке, рядом со шлемом. И вся броня была явно боевая, а не парадная, не раз побывавшая в деле. Роль украшений выполняли вмятины и зарубки. Даже щит был чистым, просто набранные деревянные планки, поверху и понизу обитые железом. Никакого герба или рисунков на нем не имелось, его даже не покрасили. Видимо, гном нам попался действительно очень сильный, раз в такой груде железа двигаться умудрялся, так на глаз на нем висело килограмм семьдесят, если не больше. И как он еще не сварился заживо, воздух-то достаточно теплый, градусов двадцать. Хотя заметно, что стоять гном старается в тени башни.

А ведь кроме брони на нем еще и оружия было навешано немало. В левой руке этот кадр держал что-то вроде гизармы, укороченной под его рост. За спиной подвешена здоровенная секира или боевой топор, не разглядеть. Еще из-за плеч торчали две какие-то палки, не понять, для чего они предназначались, но торчали явно не просто так. Слева на поясе висел короткий меч, справа — кинжал. Рядом с мечом был привешен шестопер. На левом плече висела на цепи палка, наверное, кистень, за спиной — било. Наверняка имелось что-то еще, просто сразу не разглядеть. В общем, возникало такое впечатление, что это не привратник, а какой-то ходячий арсенал оружия, ну избыточно такое количество железа, однозначно избыточно.

— Привет, Гилли! — весело крикнула тифлингесса привратнику. — Ты опять бессменный дежурный на воротах? Кому на этот раз челюсть свернул?

— О, Шелли, а мы тебя всем городом уже дня три ждем, — ответил гном. Голос у него оказался не низким, как можно было бы ожидать, а, наоборот, весьма приятным таким тенорком. — Твой дядя с головой дней пять как связался, весь Перевальный гудит. Давно такого не случалось…

— Ну вот, повезло мне так, — грустно улыбнулась тифлингесса.

— Сама-то жива, тоже дело, мало кому везет уцелеть после встречи с т’сареш в бешенстве… — Внезапно гном со всей дури влепил рукой в латной перчатке себе по лбу, и как ему не больно-то! — Ой, девочка, прости дурака, Энно же… Шейелена, прими мои искренние соболезнования.