Возле Тьмы. Чужой, стр. 32
— Кредитки, — чуть растерялся я, но вспомнил, что прихватил все свои карточки.
— Можешь их выбросить, деньги теперь другие. — Он полез в карман и достал пачку обычных вроде бы с виду долларов, сложенную пополам и прихваченную зажимом. Выдернув одну купюру, десятку, из пачки, он протянул ее мне: — Смотри.
Действительно доллары как доллары, только вместо портрета президента в овале статуя Свободы.
— Новые, президентов больше нет, — пояснил он. — Говорят, что обеспечен золотом из Форт-Нокса. И печатают в Форт-Худе, Техас. Там теперь правительство, если ты не знаешь.
— Откуда мне знать? — озадаченно сказал я. — Я вообще ничего не знаю. И знать не хотел.
— Если нанимаешься работать пилотом, то могу выдать аванс. — Пикетт покрутил пачкой долларов у меня перед носом. — Что решаешь?
— Договорились, — протянул я руку, вспомнив про две недели до окончания проверки.
— Отлично, — протянул он руку навстречу. — Держи, здесь… — он быстро пересчитал купюры, причем я заметил, что крупнее десятки там не было ни одной, — двести долларов. И не делай такие глаза, это большие деньги теперь. За три доллара номер в мотеле снимешь. Машина в прокат полтора доллара в день. Ну или ищи брошенную в другом городе, — добавил он, усмехнувшись. — В этом уже все оприходовано.
Ну да, золото из Форт-Нокса. Финансовая система самопроизвольно вернулась к истокам, похоже.
Я взял купюры, сложил, убрал в бумажник, а тот, в свою очередь, во внутренний карман парки. Затем сказал:
— Ладно, поехали в мотель.
Загрузились опять в пикап да и поехали. Пикетт развернулся «буквой К», пропустил какой-то серый джип, подъехавший к медцентру, и выехал на ту самую улицу, по которой меня привез.
— Много здесь людей? — спросил я, решив, что уже можно интересоваться подробностями.
— Чуть больше тысячи. — И, не дожидаясь следующего вопроса, добавил: — До Эпидемии жило в двадцать пять раз больше.
— А там, в заселенных территориях, так же?
— Где как. — Он полез в карман за очередной сигаретой. — Где-то вообще не живут, в каких-то городах людей много. Со всей территории съезжаются плюс Канада.
— И Канада? — удивился я.
— Ну да, их же и так немного было. В общем, после того как Эпидемия затихла, начали их специально звать и вывозить. Людей мало, так зачем им в своей Канаде задницы морозить? Многие уехали.
— А сколько всего людей осталось?
— На контролируемых территориях около двух миллионов, насколько я знаю. А сколько на землях отсюда и до чужих — не скажу. Меньше. Но тоже много, тех же банд хватает.
— До чужих? — переспросил я. — Это о чем?
— А, ну да, ты главного местного секрета еще не слышал, — засмеялся он и прикурил сигарету. — У чужих где-то в Канаде есть свой анклав. Где — не скажу, не в курсе. Может, и никто пока не в курсе.
— Их так много? — удивился я.
— Не знаю. Не очень, наверное. Но много, они постоянно попадаются.
— Как они сюда вообще попадают?
— Ты вообще ничего не слыхал? — удивился он.
— Только радио, говорю же.
— Ну да, — кивнул он, приоткрыв боковое окно. — Ну да. Через темные места они сюда попадают. Зайдет у себя дома в подвал, например, свет погасит — а выходит уже здесь, из другого подвала. Как Эпидемия на убыль пошла, так и началось. Сначала их чуть не расстреливали, потом привыкли. Мысль о том, что миров множество, стала привычной. Ни за что бы не поверил, — добавил он, негромко засмеявшись.
15
Мотель был скромным. Холл со стойкой, бар, откуда пахло сейчас чем-то жареным, дальше Т-образный двухэтажный блок с номерами. За стойкой распоряжалась невысокая женщина, одетая в толстый свитер, заправленный в охотничьи штаны с помочами, точнее, даже в комбинезон.
— Привет, Энджи, — поприветствовал ее Пикетт. — Привел постояльца, парень будет работать со мной, зовут Влад. Это Энджи Бэйкер, она здесь за главную, — представил он ее мне в свою очередь.
К сорока, белое лицо с редкими веснушками, светлые волосы, хотя блондинкой не назовешь, убранные в хвост, черты лица приятные, но незаметные.
— Надолго? — спросила она, придвигая ко мне регистрационную книгу со вложенной в нее ручкой.
— Не знаю, — пожал я плечами, после чего переадресовал вопрос Пикетту: — Надолго?
— Это уже тебе решать, — пожал он плечами. — Бери сразу на неделю, дальше будет видно.
— О'кей, — кивнул я, записываясь как Vlad Birukov и отодвигая книгу. — Три в сутки?
— За просто номер — три, — ответила Энджи, открывая кассу. — Могу сдать сюит за шесть, здесь есть парочка.
— Мне не надо, — отказался я и передал ей три десятки, получив девять долларов сдачи. — Бар открыт, насколько я понимаю? — уточнил я сразу. — Поесть получится?
— Получится.
— Располагайся, я тебя в баре подожду, — сказал мой спутник.
Номер был простеньким, но просторным. Большая кровать, кресло, туалетный столик, телевизор. Чисто. Ванная с душем. Что-то не так… потом сообразил — здесь свет есть. Из любопытства включил телевизор и с удивлением обнаружил, что идет какое-то старое комедийное шоу. Потом понял, что это по кабелю, не обычное телевидение. Ну и ладно. Зато должна быть горячая вода в таком случае.
Пошел мыть руки — есть горячая, точно. Сегодня хоть помоюсь как человек. Это радует.
Вещи позже разберу, пока так сумки бросил. Оружие… да не ворует здесь никто, наверное. Людей мало, все на виду. Поставил «длинноствол» в шкаф, сверху на полку положил большой револьвер и «беретту», маленький «таурус» сунул в потайную кобуру, что за поясом штанов. Пусть будет. Ладно, надо поесть что-нибудь.
Пикетт был не в баре, а болтал с Энджи, облокотившись на стойку. Заметив меня, спросил:
— Тебе машина в прокат нужна?
— Пригодилась бы, я думаю. Мой джип там остался, — кивнул я куда-то в сторону окна, подразумевая аэродром Боулдера.
— Стэн подгонит минут через пятнадцать, — ответила вместо него Энджи. — Тоже на неделю?
— Ну… давайте на неделю пока, — согласился я.
— Оставь мне двенадцать долларов, как раз будет аренда и доставка плюс налог, — сказала она. — Я ему передам.
Бар был обычным, другими словами и не опишешь. Кабинки с виниловыми сиденьями вдоль окна, длинная стойка с высокими табуретами. За стойкой высокий худой мужик с седоватой бородой, одетый в длинный белый фартук и белую же футболку. За спиной у него длинная плита под длинным же перевернутым корытом вытяжки.
— Два пива, два твоих чизбургера и две порции картошки, — не спрашивая меня ни о чем, заказал Пикетт.
— Пиво сразу, а с чизбургерами чуть подожди, я для чужих сейчас делаю, Джо заедет через пять минут.
— Доживешь? — спросил меня Пикетт.
— Как-нибудь.
Бармен выставил на стойку две бутылки, зачем-то воткнув в горлышко маленькие бумажные салфетки, затем отвернулся к плите, а мы направились в кабинку.
— Как комната?
— В пределах нормы, обычная, — более чем точно описал я свои впечатления. — Жить вполне можно. Кстати, приятный сюрприз — здесь есть электричество.
— В Анклавах оно везде есть. — Пикетт обтер салфеткой горлышко бутылки, отпил пива, облизнув пену с губ. — Твое здоровье.
— Взаимно.
— В Анклавах есть электричество, врачи, горячая вода, лекарства и еда. То есть почти нормальная жизнь. Здесь ты не умрешь от столбняка, как я недавно видел.
— Что видел?
Я отпил пива из горлышка. Пресноватое какое-то, но нормально, пить можно. После первого же глотка чуть зашумело в голове, на пустой-то желудок.
— Когда в Гудлэнде оборудовали промежуточный аэродром, нашли одного парня, он уже умирал. Нормальный, даже без Синдрома, решил жить один… вот как ты в своем доме, — посмотрел он мне в глаза. — Напоролся на ржавый гвоздь, получил столбняк. Мы спасти его уже не успели, умер. Причем умер очень плохо, тяжело. Никогда не видел смерть от столбняка?
— Откуда мне?
— Вот и я так думаю. А мне казалось, что у него от судорог сейчас мышцы разорвутся. Зубы крошились, так он их сжимал. Нельзя жить там, где нет врачей, Влад.