Розы красные, стр. 20

– Это, наверное, одно из проявлений твоего знаменитого чутья, – заметила Бетси, когда мы подъезжали к дому подозреваемого на Пятой авеню.

– Частенько это приводит к неприятным последствиям. У детектива, который беседовал с Петрилло несколько месяцев назад, тоже возникло нехорошее предчувствие, но банк проигнорировал его заключение и отказался разбираться с бывшим сотрудником.

В отличие от своей нью-йоркской тезки. Пятая авеню Вашингтона представляет собой вереницу дешевых домов, сдаваемых внаем и расположенных не на подступах к Капитолийскому Холму. Раньше улицу заселяли в основном эмигранты-итальянцы, но со временем все нации здесь перемешались. Вдоль обочины стояли старые проржавевшие машины. Среди других автомобилей выделялся битком набитый народом седан «БМВ», скорее всего, принадлежащий наркодилеру.

– А здесь все как всегда, – вздохнула Бетси.

– Ты знаешь этот район? – спросил я, сворачивая в переулок, где жил Петрилло.

Она кивнула, и ее темные глаза сузились:

– Энное количество лет назад, не будем уточнять, сколько именно, я имела счастье родиться неподалеку отсюда. А если конкретно, то в четырех кварталах.

Взглянув на Бетси, я заметил, с каким мрачным выражением лица она осматривается вокруг. Только что она впустила меня в маленький уголок своего прошлого. Она выросла совсем не в той части Вашингтона, хотя внешне это на ней не отразилось.

– Собственно, не обязательно именно сейчас следовать моей интуиции, – сказал я. – Можно заглянуть сюда и попозже. Скорее всего, это пустой номер, да и Петрилло живет недалеко от штаб-квартиры.

Бетси покачала головой и пожала плечами:

– Ты сегодня перелопатил целую кучу документов, но именно этот бросился тебе в глаза. Проверить надо обязательно, и не обращай внимания на мое настроение. Я чувствую себя здесь отлично.

Мы остановились возле углового газетного магазина – места, служившего для развлечения вот уже многим поколениям детей. Собравшаяся здесь сегодня компания подростков выглядела несколько старомодно: широкие джинсы, темные рубашки и зализанные назад волосы. Все они оказались белыми.

Мы пересекли улицу и направились в конец квартала. Я указал на маленький желтый дом.

– Петрилло обитает здесь.

– Давай побеседуем с ним, – предложила Бетси, – и выясним, не он ли грабит банки.

Выщербленные бетонные ступени привели нас к металлической двери. Я постучался и крикнул:

– Полиция Вашингтона. Мы хотели бы поговорить с Джозефом Петрилло.

Я повернулся к Бетси, которая стояла на ступеньку ниже слева от меня, хотя еще не сообразил, что именно хочу ей сказать.

Что бы это ни было – я не успел произнести ни слова.

Раздался оглушительный грохот выстрела. Возможно, стреляли из винтовки. Это было страшнее, чем неожиданный удар грома. По звуку можно было определить, что стрелявший стоял вплотную к двери.

Бетси пронзительно вскрикнула.

Глава 41

Я нырнул головой вперед с крыльца, увлекая Бетси за собой. Через секунду мы уже лежали на лужайке, вытаскивая оружие и с трудом переводя дух.

– Господи! О Господи! – задыхалась Бетси. Никто из нас не пострадал, но мы были чертовски перепуганы. Я проклинал себя за неосторожность.

– Дьявол! Вот уж никак не ожидал, что он откроет по нам стрельбу!

– Это последний раз, когда я усомнилась в твоей интуиции, – прошептала Бетси. – Я вызову подкрепление.

– Сначала столичную полицию. Это все-таки наш город, – напомнил я ей.

Мы скрючились за неухоженной живой изгородью и разросшимися розовыми кустами. Оружие мы держали наизготовку. Я прижал ствол своего «Глока» к щеке. Неужели там, внутри. Дирижер? Неужели мы нашли его?

Подростки на противоположной стороне улицы с вызывающей наглостью наблюдали за нашими действиями. После выстрела интерес их заметно возрос. Широко раскрыв глаза, они пялились на нас, словно здесь снимался очередной эпизод телесериала «Нью-йоркская полиция: Закон и порядок».

– Сумасшедший кретин Джо! – сложив ладони рупором, выкрикнул кто-то из тинэйджеров.

– По крайней мере, он перестал стрелять, – констатировала Бетси. – Это сумасшедший кретин Джо.

– К сожалению, оружие все еще при нем. Так что, при желании, он может продолжить в любой момент.

Я перекатился по земле, чтобы увеличить себе обзор. В двери дома отверстия от пули не было.

– Джозеф Петрилло! – снова выкрикнул я.

Никакого ответа изнутри дома не последовало.

– Вашингтонская полиция! – продолжал я. Ты хочешь, чтобы я высунулся, сумасшедший Джо? Хочешь получить более удобную мишень?

Я приблизился еще на несколько дюймов ближе к крыльцу, оставаясь прикрытым его поручнями.

Дети на той стороне улицы принялись вторить мне.

– Мистер Петрилло! Сумасшедший мистер Петрилло! С вами все в порядке, кретин психованный?

Через несколько минут прибыла подмога. Сначала две полицейских машины с сиренами и мигалками, потом еще две и, наконец, пара седанов ФБР. Все явившиеся были вооружены до зубов и готовы к сражению. Улицу заблокировали с обеих сторон. Жителей близлежащих домов и всех находившихся в угловом магазине, эвакуировали в безопасное место. Неожиданно откуда-то незваным гостем возник вертолет теленовостей.

Мне приходилось участвовать в подобных «спектаклях» чаще, чем хотелось бы, и мне это не нравилось. Через двадцать минут прибыла группа захвата. Синие рыцари. Они были в полном боевом облачении и тащили тяжеленный таран, чтобы вышибить дверь. Потом мы вошли внутрь.

Мое присутствие было не обязательным, но я все равно пошел. На мне и на агенте Кавальерр уже были надеты кевларовые бронежилеты. Мне понравилось, что она последовала за мной.

В доме было не просто жутко, а очень жутко. Жилая комната выглядела как чердак старой библиотеки: на семь футов в высоту громоздились покрытые плесенью книги без обложек, мятые журналы и кипы пожелтевших газет. И повсюду сновали кошки. Дюжинами. Они громко мяукали и выглядели совершенно оголодавшими.

Здесь же находился и Джозеф Петрилло. Он лежал среди пачек старых журналов «Ньюсуик», «Лайф», «Тайм» и «Пипл». Очевидно, падая назад, он обрушил их. Его рот был открыт, и казалось, что он улыбается. По крайней мере, наполовину.

Он застрелился из винтовки, которая валялась рядом с его окровавленной головой. Большая часть правой стороны лица была снесена напрочь. Кровь забрызгала кресло, стены и книги. Одна из кошек с жадностью лизала окровавленную руку.

Осмотрев книги и бумаги, лежавшие рядом с телом, я обнаружил проспект «Ситибэнк» и несколько банковских книжек на имя Петрилло. Три года назад его баланс составлял 7 тысяч и 711 долларов, а на настоящий момент на счету оставался всего шестьдесят один доллар.

Бетси Кавальерр нагнулась над телом. Я почувствовал, что она изо всех сил борется с подступившей тошнотой. Пара блохастых драных кошек терлись о ее ноги, но Бетси, казалось, не замечала этого.

– Это не Дирижер – выдавила она.

Взглянув в ее глаза, я увидел в них страх и грусть одновременно.

– Да, Бетси, это уж точно не он. Не бедняга Петрилло с его голодающими кошками.