Одна на две жизни, стр. 33

— Мы будем искать, — промолвил Холодный Туман, под написанными словами принимаясь чертить свои резы. — А пока возвращайтесь в камеру.

Конвоиры, все это время стоявшие за спиной Ариэла как два столба, сделали шаг вперед, взяли пики на караул, и ему пришлось подчиниться.

ГЛАВА 6

Оставшись без навязчивой опеки Ариэла, Агния словно расцвела. Нет, она все еще чувствовала себя немного скованно, когда ее провожал до дома пожилой констебль. Соседки-кумушки наверняка увидели все, что хотели, — как сперва молодая вдова вышла из дома в сопровождении постороннего мужчины и как несколько часов назад вернулась с полицией. Либо она что-то натворила, либо ее спутник оказался нечист на руку. И ведь как все верно! Ариэл — убийца. Сначала он убил Марека, а потом, узнав, что она собирается расспросить о чем-то свидетеля его гнусного деяния, прикончил и Фила Годвина. Просто чудо, что она сама осталась жива! Что такое пересуды кумушек по сравнению с потерей жизни! Она ни разу не давала им пищу для сплетен — жила тихо, скромно, кроме двух-трех родственниц и Марека почти ни с кем не общалась. Поболтают и перестанут. А если не угомонятся, можно продать домик и перебраться к матери. Она будет только рада. Правда, денег за него дадут немного, но…

Агния даже остановилась и помотала головой. Что это на нее нашло? Еще никто и слова не сказал, а она уже переезжать собралась! Просто кошмар, до чего этот Ариэл нервы вымотал. Ох, Марек, Марек, и как ты мог дружить с таким ужасным типом! Хотя братьев не выбирают. Супруги Боуди, отправляясь в воспитательный дом за младенцем, не могли знать, кого подбросит им судьба. И уж Марек-то ни в чем не виноват точно.

Констебль смущенно попрощался с нею на крыльце, в дом пройти и выпить чаю отказался, но вежливо осведомился, не нужно ли чего даме. Дама покачала головой, выудила из ридикюля мелкую монетку — награда за труды — и скрылась в доме.

Лимания метнулась ей навстречу из кухни, окутанная соблазнительными запахами домашней выпечки. Пирожки сатирра пекла отменные, и измучившаяся Агния неожиданно ощутила приступ голода.

— Ну как? — Горничная потянулась помочь снять накидку. — Все узнали?

— Нет. — Агния прошла к любимому креслу, присела. — Ничего не узнали. Наоборот.

— Он не-э-э захоте-э-эл говорить? — В голосе Лимании звучало праведное негодование. Ну еще бы! Какой-то мужчина отказался беседовать с ее хозяйкой!

— Он не мог. Его убили.

От изумления сатирра выронила накидку.

— Ка-а-ак? Совсе-э-эм?

— «Совсе-э-эм!» — передразнила Агния. — Его зарезали.

— А кто?

Говорить Агнии не хотелось. И так настроение испорчено, а тут горничная буквально силой заставляет ворошить прошлое. Она только покачала головой и отмахнулась.

— А где-э-э? — Сатирра подобрала накидку, повесила и вопросительно оглянулась на дверь.

— Господин Ариэл? Он остался там… И я больше не хочу об этом говорить! Живо неси чай и пирожки!

Горничная присела в неуклюжем реверансе и убежала на кухню, стуча копытцами.

Агния сцепила руки на коленях, глядя в окно. Что же делать? Ох, Марек, что же с тобой произошло? Как получилось, что ты расстался с жизнью? Почему так выходит, что молодые, красивые, добрые, умные умирают, а подонки остаются в живых? Правда, никто бы не назвал Ариэла уродом. Он тоже красив, если смотреть непредвзято. Многие подруги Агнии интересовались: кто этот романтический красавец? Даже на свадьбе то и дело спрашивали, не придет ли красавчик с загадочным взглядом? Сама Агния была влюблена в Марека, внешность его старшего брата не имела для девушки значения. Даже наоборот — кто бы мог подумать, что под такой привлекательной оболочкой скрывается такая жестокая натура? Хладнокровно убить двоих — сводного брата и своего приятеля? Какое счастье, что возмездие все же настигло убийцу!

Но как же ей теперь узнать тайну смерти Марека? Ариэл будет молчать или соврет, зная, что свидетелей нет. Нет никого живых… А мертвые молчат.

Молчат! Как же она сразу не подумала об этом?

Агния сорвалась с места, сама достала накидку, торопливо затянула под подбородком ленты шляпки, подхватила ридикюль и кинулась вниз по лестнице. Распахнула дверь на кухню.

— Лимания, собирайся! Мы уходим!

— Куда? — Сатирра оторвалась от готовки. На столе на большом блюде горкой высились горячие пирожки, а сама горничная резала начинку для последней порции.

— На улицу Зеленых Огней.

— Ой!

Нож выскользнул из пальчиков сатирры и упал на пол.

— И побыстрее!

— Как? Даже не пообе-бе-бедав? Пирожки же остынут!

— По дороге съедим. — Агния схватила два сверху, надкусила. Один оказался с яблоками, другой — с капустой. — Печь погаси, передник сними — и за мной!

Несколько минут спустя они уже выскочили из дома. Лимания нервничала, беспокойно переступала копытцами и пару раз уронила-таки из-под длинной юбки несколько едко пахнущих катышков. Хорошо, что на улице и прохожих сейчас мало. Бедная сатирра так засмущалась, что едва не кинулась собирать их в подол. Агния торопливо схватила горничную за запястье и потянула к выходу из переулка. Эти «козьи катышки», которые любой сатир мог уронить посреди дороги, просто на ходу, и служили основной причиной, по которой многих нелюдей требовали держать отдельно. Мол, они хуже собак. Те хоть неразумные звери, им не объяснишь, а эти разговаривать научились! Пора бы им понять, что такое чистота на улицах. Приехали в человеческий город — так пусть и ведут себя по-человечески!

Они прошли уже до следующего переулка прежде, чем увидели свободный фиакр. По знаку Агнии Лимания выскочила навстречу, запрыгала перед мордами лошадей:

— Останови-и-ите!

Возница уже хотел огреть сатирру кнутом, но заметил направлявшуюся в их сторону молодую женщину и раздумал. Услышав адрес, он только уточнил:

— К самому университету или подальше куда?

— Нет, в квартал гадателей. Знаете, где это?

Возница щелкнул кнутом.

На самом деле улица Зеленых Огней занимала в столице целый одноименный район. Кроме собственно улицы, давшей ему название, тут имелось десятка полтора небольших переулочков, площадь Звезды и великое множество тупичков, закоулков и проходов. Дома в них стояли как попало, образуя настоящий лабиринт. Здесь жили художники, неудачливые актеры, городская беднота, подрабатывающая где придется, тут же селились многие нелюди, которым не хватало средств заиметь жилье в других местах. Ну и, конечно, имелся квартал гадателей, обиталище предсказателей будущего, факиров, глотателей огня, карманников всех мастей и прочих. Надо всем этим словно нависал Всеобщий университет науки и искусства — восемь огромных корпусов, соединенных галереями, около десятка особняков, где обитали самые родовитые мастера и их домочадцы, небольшая улочка, где жили мастера рангом поменьше, четыре общежития для студиозусов и совсем уж бедных подмастерьев и учеников, и многое, многое другое. Университет представлял собой город в городе и государство в государстве.

Улица Зеленых Огней примыкала к нему одним концом, другим растворяясь в многочисленных переулках, тупичках и закоулках. Возница довез Агнию и Лиманию до большой площади, высадил и укатил, не став дожидаться.

Обе женщины не спеша пошли вдоль домов, читая яркие вывески. Названия звучали загадочно и странно: «Третий Глаз», «За порогом тайны», «Светлый Путь», «Дурман очарования», «Созвездие Трех Царей». Заглядывать в каждую дверь не хотелось, хотя многие были призывно распахнуты.

На счастье, никто не обращал внимания на женщину и ее спутницу — тут и без того было полно народу. Одни бесцельно слонялись по мостовой, другие, как Агния с Лиманией, внимательно изучали вывески и, приняв решение, входили в одну из дверей. Третьи отыскивали знакомых и завязывали беседы.

— Госпожа, смотрите!

Сатирра указывала на еще одну вывеску. «Разговор по душам» — было написано на ней.

— Может, э-э-это то, что вам нужно?