Четверо слепых мышат, стр. 51

Мы еще немного приблизились к хижине, ползя на четвереньках между огромными стволами смыкающихся над нами деревьев. Помимо микрофона дальнего действия, мы с Джоном были оснащены винтовками и девятимиллиметровыми пистолетами фирмы «Глок».

– Возьми вот это. На тот случай, если тебе не нравятся очки ночного видения, – сказал я, вручая ему карманную оптическую трубку, приспособленную для работы и днем и ночью. Полностью выдвинутая, она имела в длину меньше шести дюймов. Еще один ценный предмет, временно предоставленный мне ФБР.

– Думаю, это будет только справедливо, – отреагировал Сэмпсон. – Наверняка у этих ребяток в их скромной бревенчатой хижине тоже есть пара-тройка таких военных игрушек.

– Вот и я так рассудил. И именно этот аргумент использовал в разговоре с Бернсом. Да еще тот факт, что они выследили меня до моего собственного дома. У Бернса у самого трое детей. Он проявил полное понимание.

Сэмпсон бросил на меня взгляд:

– Я думал, ты не был уверен, что в Вашингтоне стреляли именно они, – прошептал он.

– А я и не был. И сейчас не уверен. Но надо же было что-то сказать Бернсу. Я ведь не уверен и в обратном.

Сэмпсон хихикнул и покачал головой:

– Тебя голыми руками не возьмешь.

Оставаясь как можно ближе к земле, я принялся наводить один конец микрофона на хижину. Сейчас мы находились от нее всего в пятидесяти ярдах. Я вертел микрофоном, пока голоса не сделались так отчетливы, словно говорящие находились на расстоянии всего нескольких футов.

Я узнал голос Старки.

– Я решил, что неплохо бы устроить сегодня небольшую вечеринку, советник. Завтра мы едем в горы охотиться на оленей. Вы с нами?

– Мне сегодня же необходимо вернуться, – ответил Марк Шерман. – Боюсь, для меня охота исключается.

Наступило короткое молчание, затем последовал взрыв смеха. В нем участвовали трое из четверых мужчин.

Тут в разговор вступил Браунли Харрис:

– Прекрасно, Шерман. Забирайте ваши замазанные кровью деньги и сматывайтесь. Почему бы нет? Слыхали такой анекдот? Дьявол встречается со своим адвокатом.

– Я его слышал, – сказал Шерман.

– Забавно, Марк. Ладно, все равно расскажу. Дьявол же, он хитер как черт, сами знаете. Я хочу сказать: вам, советник, это отлично известно. И вот дьявол говорит молодому юристу: «Я готов немедленно, прямо сейчас, сделать тебя старшим партнером. Сегодня же». Этот паршивец спрашивает: «Что я должен сделать?» Дьявол говорит: «Хочу получить твою бессмертную душу». Ладно, заметано. «А также бессмертные души всех твоих близких». Тот застывает, обдумывая услышанное, а сам довольно свирепо поедает дьявола глазами. Потом говорит: «Не пойму, а в чем подвох?»

В хижине раздался новый взрыв хриплого смеха. Даже Шерман к нему присоединился.

– Это действительно смешно, даже в четвертый раз. У вас действительно с собой оставшаяся часть моих денег? – спросил он, когда смех стих.

– Ну разумеется. Нам заплатили, и вы тоже должны сполна получить свою долю. Мы соблюдаем условия сделки, мистер Шерман. Можете нам доверять. Мы люди чести.

Неожиданно я услышал громкий шум слева от того места, где, согнувшись, сидели мы с Сэмпсоном. Оба мы проворно обернулись. Это еще что? По грунтовой дороге быстро приближалась красная спортивная машина. Слишком быстро.

– Кого еще черти принесли? – прошептал Сэмпсон. – Очередные киллеры? Может, те снайперы из Вашингтона?

– Кто бы ни были, они подъезжают.

Мы наблюдали, как красный автомобиль подскакивает на ухабистой лесной дороге. Он подкатил к «субурбану» и, визжа тормозами, остановился позади.

Дверь хижины открылась. Старки, а за ним и Харрис вывалились на крыльцо.

Одновременно распахнулись и дверцы спортивной машины. Оба действия произошли с танцевальной синхронностью, точно специально срежиссированные.

Из машины выпорхнули две темноволосые женщины. Азиатки, очень хорошенькие. На обеих были крохотные топики и короткие шорты. А также поражающие воображение туфли на чудовищно высоких каблуках. Водитель вытащил бутылку в серебряной обертке, улыбнулся и помахал Старки.

– Чао мунг да ден вой ам куа чунг той! – крикнул Старки с крыльца.

– Вьетнамки, – пояснил Сэмпсон. – Старки сказал что-то вроде: «Добро пожаловать на наш выпивон».

Глава 93

Мы уже больше двух часов сидели в засаде перед грубой бревенчатой хижиной и теперь увидели, как солнце скрывается за горами. Сильно похолодало, тело у меня изрядно затекло, и сказывалась усталость после долгого сидения за баранкой. В лесу начал свистеть и даже временами завывать ветер. Было ощущение, что он дует прямо сквозь меня.

– Все равно мы их возьмем, – хриплым шепотом произнес Сэмпсон. Думаю, он хотел меня приободрить. – Сегодня или немного позже. Они делают ошибки, Алекс.

Я не мог с этим не согласиться:

– Да, это так. Они не боги. Я даже не уверен, что они сами владеют всей картиной целиком. Они только ее часть.

Нам было слышно, что происходит в хижине – каждое слово. Марк Шерман, по-видимому, решил остаться на вечеринку. Изнутри доносились звуки рок-музыки. Надрывалась Дженис Джоплин, и одна из азиаток ей подпевала. Это было похоже на плохое караоке, но никто не жаловался. Потом зазвучала группа «Дорз». Воспоминание о Вьетнаме, полагаю. «This is the end...» – неслось оттуда.

Время от времени кто-нибудь подходил к окну. Обе азиатки сняли свои топы. Та, что повыше, вышла наружу подышать. Она постояла на крыльце, выкурила косячок, выпуская густые клубы дыма.

Вышел Харрис и присоединился к ней. Стоя на крыльце, они несколько минут поболтали по-английски.

– Я знавал твою маму-сан, – хихикая, сказал Харрис.

– Шутишь? – засмеялась девушка и выпустила струйку дыма. – Конечно, шутишь. Я поняла. Это шутка. – На вид ей было лет двадцать, может, чуть больше. Груди у нее были большие и чересчур круглые, искусственно наращенные. Она слегка покачивалась на своих высоких каблуках.

– Да нет, я ее знал. Я знался с ней во Вьетнаме. Я делал это с ней, а теперь буду делать с тобой. Улавливаешь иронию?

Девушка снова засмеялась:

– Вижу, что ты под кайфом.

– Ну, и это тоже, моя смазливая глупышка. Фокус в том, что ты, может, моя дочь.

Я перестал прислушиваться к их разговору и уставился в очертание двускатной крыши хижины на фоне неба. Домик был похож на какой-нибудь милый домашний коттедж, где семья проводит отпуск. Мы уже услышали, что их троица пользуется этим убежищем несколько лет. Они уже поболтали о совершенных в этих лесах убийствах, но было неясно, кого именно убили и почему. А также где зарыты тела.

Джим Моррисон все еще пел песню «The End». Телевизор тоже работал, передавали футбольный матч. Команда университета штата Джорджия играла против команды города Оберна. Уоррен Гриффин громко и вызывающе болел за Оберн. Марк Шерман, судя по всему, держал сторону Джорджии, и Гриффин осыпал его насмешками и оскорблениями.

Мы с Сэмпсоном продолжали лежать в канавке на безопасном расстоянии. Сделалось еще холоднее, и ветер раскачивал кроны громадных елей и берез.

– Похоже, Старки не участвует в этом веселье, – в конце концов произнес Сэмпсон. – Ты заметил? Чем он там занимается?

– Старки любит быть начеку, за всем присматривать. Он осторожный тип, вожак. Я хочу подползти поближе. Мы уже довольно долго не видим и не слышим другой девушки. Это мне не нравится.

Как раз в этот момент мы услышали восклицание Марка Шермана:

– Господи, не режьте ее! Осторожнее! Эй, парень! Опусти нож!

– Какого дьявола? Почему это мне ее не резать? – во всю глотку заорал Харрис. – На кой ляд она тебе сдалась? А ну давай тогда сам ее режь. Попробуй, тебе понравится! Ну же, прирежь ее, советник! Замарай и свои ручки для разнообразия!

– Я предупреждаю вас, Харрис. Положите свой проклятый нож.

– Ты меня предупреждаешь? Это забавно! Вот тебе, держи свой нож! Получай!

Судейский громко застонал. У меня не было никаких сомнений, что его пырнули.