Бестия. Том 2, стр. 31
Пиппа Санчес кипела от злости. Что Уоррис Чартерс сбежал — это ладно. Но вместе с ним улетучились шесть ксерокопий ее драгоценного сценария. Яйца оторвать за такие фокусы!
Пиппа решила, что не уедет до тех пор, пока не найдет этого прохвоста. Прячется, гад — решил в одиночку владеть ее сокровищем! Подонок! Все они подонки! Давно пора было усвоить.
И как она не унюхала запах предательства? «Твой нос должен быть устроен таким образом, чтобы заранее чуять беду», — учил Бой. Как же она так оплошала?
Пиппа надела самое облегающее, самое сексуальное платье ярко-красного цвета и отправилась развлекаться с ювелиром из Боливии, с которым только что свела знакомство. Если он в самом деле так богат, как говорит, возможно, он согласится финансировать ее картину?
Облачившись в шмотье тетки Олимпии, веселая компания махнула в Канн. За рулем «мерседеса» сидел Уоррис.
— Мне нужно забежать переодеться, — сказал он. — Высажу вас возле «Голубого бара», а через десять минут и сам приеду.
Олимпия надулась.
— Почему мы не можем пойти с тобой?
— Потому что. — Еще не хватало, чтобы они увидели, в какой дыре он обитает! Кроме того, ему нужно осмотреться и забрать свои два чемодана от Гаччи. Сунуть их в багажник. Тебе здорово подфартило, Уоррис, — пользуйся ситуацией!
— Ладно, — мрачно согласилась Олимпия. — Но если за это время мне понравится другой, не жди, что я буду хранить верность.
— Десять минут! Присмотри за ней, Лаки!
Та тонко улыбнулась. Ага — жди! Да она вцепится в первого попавшегося красавчика и лично уложит Олимпию к нему в постель — лишь бы избавиться от этого альфонса, которого она чем дальше, тем больше ненавидела.
Он усадил их за столик, заказал выпивку и смылся.
— Эй! — воскликнула Лаки. — Видишь вон того парня? Он с тебя глаз не сводит!
Олимпия приосанилась и выпятила грудь.
— Где?
Джино, 1966
Джино лежал на королевской кровати в своей спальне в «Мираже» и наблюдал за одевающейся девушкой. Худышка. Ноги — как спички, костлявые плечики, осиная талия. Он сам не понимал, почему подцепил ее. Совсем не его тип женщин.
Она повернулась к нему лицом, поправляя бретельки платья.
— Это было чудесно. Мы еще увидимся?
Джино вспомнил, наконец, что именно привлекло его внимание. Некий промельк в глазах. Мимолетное выражение грусти и непорочности. Конечно, о непорочности не может быть и речи. Так и набросилась на него — всего обслюнявила.
Женщины! Они очень изменились. Видит Бог, он не ханжа, но их сексуальные аппетиты прямо чудовищны! Их требовательность способна убить любое желание.
— На вот, — он протянул ей конверт. — Купи себе что-нибудь на память.
— О! — девушка неловко переложила конверт из одной руки в другую, словно взвешивая. — Это вовсе не обязательно.
Сам знаю, подумал Джино. Просто я так хочу, чтобы легче забыть о твоем существовании. Никаких осложнений!
— Бери, бери.
Девушка была уже совсем одета и ждала указаний. Джино хотелось одного — чтобы она как можно скорее его оставила.
— Значит, так. Вечер только начинается. Ты красивая девушка. Я позвоню метрдотелю и попрошу зарезервировать для тебя столик на представление Тайни Мартино. Тебе понравится. Можешь взять с собой подругу.
После ее ухода он встал, сделал несколько гимнастических упражнений, принял душ и тщательно оделся. Потом вызвал по интеркому Марко.
Тот явился через три минуты. Одним из его неоценимых достоинств было умение в нужный момент быть под рукой. И преданность, какой не купишь. Марко — почти член семьи, в глазах Джино это имело колоссальное значение. Недавно он доверил Марко управление «Миражом». В свое время он сделает его управляющим «Маджириано».
— Ну, как там? — спросил Джино.
Марко пожал плечами.
— Все нормально. Тайни Мартино просадил в рулетку весь свой гонорар. Тот японский бизнесмен должен нам семьдесят три тысячи. Я послал в номер судьи четырех проституток. Все, как вы распорядились. Вечер как вечер.
Джино хмыкнул. Из всех его деловых начинаний «Мираж» был любимым детищем. Нигде он так уютно себя не чувствовал, как в своем люксе с кондиционером.
— Жена сенатора Ричмонда приехала?
— Нет еще. Номер ждет. Четыре дюжины желтых роз. На завтра я договорился с теннисистом-профи.
— Превосходно.
Джино хотел, чтобы Бетти Ричмонд чувствовала себя как дома. Его по-королевски принимали на ее вилле в Джорджтауне, и он решил отплатить тем же. Неважно, будет ли он и дальше спать с ней. Внешне она не в его вкусе. Зато в постели, когда он чувствовал на себе мертвую хватку ее ног, ее бешено пульсирующую вагину — Иисусе Христе! При одной только мысли у него началась эрекция — и это сразу же после той девушки? Неплохо для человека, который через две недели разменяет седьмой десяток!
Бетти Ричмонд были оказаны королевские почести. Рядом с ней семенил Крейвен. Они вместе вошли в отведенный для них номер — вслед за пятнадцатью местами багажа.
— Фу! — с отвращением воскликнула Бетти, оглядываясь по сторонам. — Сроду не видела такого пошлого интерьера!
— Да, мама, — согласился Крейвен. — Вопиющая безвкусица!
— Образец вульгарности.
— Это уж точно.
— Краны из золота!
— Верх претенциозности!
— Чего можно было ожидать?
— Она уже здесь, — доложил Марко.
Джино кивнул. С опозданием на сутки, но она все же приехала.
— Чем занимается?
— Играет в теннис. Дает прикурить профи.
Джино развеселился.
— Передай, что я приглашаю ее поужинать. В шесть тридцать.
— Хорошо, босс.
Вскоре Марко вернулся с ответом. Миссис Ричмонд благодарит за приглашение, но она уже кое-кому обещала и сможет встретиться с ним позднее — скажем, в десять часов.
Джино рассвирепел. Приехала за одолжением — и дает ему от ворот поворот! Какова наглость!
— Скажи миссис Ричмонд, это время меня не устраивает. Пусть будет в одиннадцать, если на то пошло.
Марко вернулся и доложил, что миссис Ричмонд считает одиннадцать часов подходящим временем. У нее в номере.
— В моем! — рявкнул Джино. — И точка!
Бетти Ричмонд осчастливила его своим присутствием в пять минут двенадцатого. Загорелая, в голубом платье, она имела атлетический вид. Соломенные волосы зачесаны назад и схвачены голубой ленточкой.
— Прошу меня извинить, — театральным голосом воскликнула она. — Но это такое очаровательное заведение! Ты сам не знаешь ему цены!
— Ага, — Джино демонстративно посмотрел на часы.
— Надеюсь, я тебя не слишком задержала? Еще не поздно заняться проблемами гала-вечера? Может быть, поговорим за завтраком?
— Сейчас, — отрубил Джино. — Я говорил с Тайни Мартино, он сказал: возможно — заметь, только «возможно»! — он примет в этом участие.
— Примет, — легко заявила Бетти.
— Я сказал — «возможно».
— Нет, Джино. Все в полном порядке. Он обязательно выступит. Я с ним уже виделась сегодня вечером — он очарователен! Он дал мне честное слово.
Джино помрачнел. Ловкая, чертовка! На хрена он ей нужен? Теперь он жалел, что предоставил под ее гала-вечер свой отель. Меньше всего его волновала благотворительность!
На другой день в семь часов утра его разбудил телефонный звонок. Звонили по его личному телефону, которым пользовались только несколько ближайших друзей — по неотложному делу. На этот раз — Коста из Нью-Йорка.
— Джино, плохие новости.
— Что такое?
— Лаки сбежала из пансиона.
— О Господи!
— Оставила две записки.
— Что в них?
— «Не беспокойтесь, мне нужно подумать»… Она направляется в Лос-Анджелес.
— Боже правый!
— Я попросил руководство школы не поднимать шум. Они согласились.
— Уже кое-что.
— Что я должен делать?