Шелк и тени, стр. 58

Новая догадка осенила Велдона, и его глаза сузились от злости.

— Значит, это ты выкупил у банка мои заемные бумаги и предъявил их к оплате? — спросил он.

— Именно мне выпала такая честь, — ответил Перегрин с шутовским поклоном.

— В таком случае я с большим удовольствием не выполню своих обязательств, — прорычал Велдон.

— Мне жаль лишать тебя такого удовольствия, — с насмешливой улыбкой ответил Перегрин, — потому что по истечении срока выплаты я пришлю к тебе судебного исполнителя, и он лишит тебя всей твоей собственности: городского дома, загородного поместья и всех твоих офисов в Сити. — Перегрин задумчиво почесал подбородок. — Боюсь, что мне придется наложить арест и на все публичные дома, которыми ты владеешь. Конечно, это незаконный бизнес, и мне придется доказывать, что ты им занимаешься, но я думаю, что справлюсь и с этим. Велдон побледнел.

— Что еще ты знаешь обо мне? — спросил он.

— Все, — ответил Перегрин.

Его ответ повис в воздухе. Мимо них в вихре вальса промчалась пара, оставляя за собой запах лилии и пота. Взгляд Велдона сделался диким.

— Тогда война, — твердо сказал он. — Раз ты решил уничтожить меня, то у меня нет другого выбора, как уничтожить тебя первым.

— Конечно, ты можешь попытаться, но в успехе я не уверен. Даже если тебе удастся убить меня, то я достану тебя и из могилы.

— Ба, какая дешевая мелодрама! Тебе есть что терять, и ты потеряешь все. Ты обрек себя на верную смерть, потому что сейчас меня ничто не остановит. Я уничтожу все, что тебе дорого.

— Одного ты не должен касаться, — холодно заметил Перегрин, — это леди Сары. Если ты посмеешь дотронуться до нее, то проклянешь день, когда родился.

— Ну и дурак же ты! — рассмеялся Велдон. — Ты сам вложил мне в руки отличное оружие. Не думал, что эта маленькая хромоножка может кого-либо заинтересовать, но раз ты так дорожишь ею, то именно она ответит за все твои преступления.

Велдон повернулся, чтобы уйти, но Перегрин схватил его за руку.

— Слушай меня внимательно, — сказал он. — Если ты причинишь вред Саре, то за это расплатится твоя дочь Элиза.

Лицо Велдона стало белым как мел.

— Даже такой монстр, как ты, не посмеет убить ребенка, — проговорил он.

— Ты прав, я не буду убивать ее, — в голосе Перегрина зазвучала угроза, — но ты пожалеешь, что она не умерла. Как бы ты ни пытался спрятать ее от меня, я всегда сумею найти ее и продать в бордель. — В глазах Велдона возник ужас. Перегрин сжал его руку и свистящим шепотом продолжал: — Сначала я отправлю ее в «дом девственниц». Представь себе, Велдон, что твою дочь будет насиловать такая же скотина, как и ты. Я прослежу, чтобы она сначала попала в руки человека, который верит, что его может излечить от сифилиса только девственница. Затем переведу ее в бордель, где пользуются всякими механическими ухищрениями. Я найду для нее такое место в другой стране, где ты не сможешь отыскать ее.

Перегрин так вывернул руку Велдона, что у того навернулись слезы.

— Как долго протянет твоя нежная дочь? Что ты думаешь по этому поводу, Велдон? Я позабочусь о том, чтобы она считала, что это ты продал ее в бордель.

— Ты грязный ублюдок, — сказал Велдон срывающимся голосом. — Ты просто дьявол, настоящий дьявол!

— Как и в случае с напускным джентльменством, я учился быть дьяволом у мастера своего дела. Так по рукам? Ты оставляешь в покое Сару, а я не трону Элизу.

— Хорошо, но это единственное, на что я согласен, — Велдон растирал отпущенную Перегрином руку. Его глаза метали молнии. — Ты еще пожалеешь, что связался со мной, — хрипло сказал он. — Ты обычный преступник, и я тебя не боюсь.

— Ты ошибаешься. Я не обычный преступник, а карающий меч. Ты посеял ветер, Велдон, и теперь пожнешь бурю.

Глава 19

Сара уже начала волноваться, куда подевался ее муж. Вдруг он предстал перед ней с глазами, горящими от возбуждения. Поздоровавшись с прабабушкой, с которой Сара вела неторопливую беседу, он шепнул ей на ухо;

— Пойдем со мной, милая Сара. Я нашел место, где мы можем спокойно потанцевать, не чувствуя себя стесненно. Сара засмеялась и попрощалась с прабабушкой.

— Ты нашел еще один балкон, где мы сможем продолжить занятия по языку веера? — спросила она, проталкиваясь за ним к выходу через заполненный гостями бальный зал.

— Я придумал занятие получше.

Странные нотки, звучавшие в голосе мужа, заставили Сару посмотреть на него внимательнее: уж не выпил ли он лишнего? Она никогда не видела Перегрина пьяным.

Он вывел ее из зала и свернул направо в темный коридор. Открыв дверь в середине коридора, он ввел Сару в небольшую, плохо обставленную приемную, освещенную одной лампой.

— Зачем мы пришли сюда? — спросила Сара, с удивлением рассматривая комнату.

— Просто так, — последовал ответ. Перегрин повернул ключ, запирая дверь.

— Я думаю, здесь принимают нежелательных посетителей — мало мебели и очень неуютно.

За стеной находился бальный зал, и в комнате отчетливо звучала музыка.

— Не желает ли миледи потанцевать со мной? — спросил Микель с глубоким поклоном.

— С удовольствием, — ответила Сара, вставая в исходную для вальса позицию, — но должна заметить, что мы ведем себя некорректно, очень невежливо.

— Невежливо танцевать с собственной женой? — спросил Микель, подняв от удивления брови.

— Невежливо убегать от гостей и запираться в чужой комнате, и нельзя прижимать партнершу так тесно к себе.

Сара расслабилась в объятиях мужа, ее ноги едва касались пола.

— Не забывай, что правила хорошего тона позволяют держать партнершу на расстоянии не менее двенадцати дюймов, — заметила она.

— А мне казалось, что я уже усвоил все правила хорошего тона, — ответил Микель, еще крепче прижимая к себе жену. — Право слово, в вашей стране странные законы.

Сара откинула голову и рассмеялась.

— Страна действительно странная. Два или три года, назад леди Го выпустила в свет книгу по этикету, в ней правила хорошего тона запрещают ставить на одну полку книги разнополых авторов.

— Не выдумывай!

— Бог свидетель, что я говорю правду, — торжественно поклялась Сара, чувствуя, как их тела сливаются в одно в кружении вальса. — Если мужчина-автор и женщина-автор женаты, то их книги могут стоять рядом на одной полке.

— Я никогда не смогу понять англичан, — сказал Микель, сияя от веселья. — Но разве тот факт, что меня представили королеве, не заслуживает уважения? Теперь я стал респектабельным человеком.

— Ничто не сделает тебя респектабельным, — рассмеялась Сара, чувствуя, как вибрирует ее грудь.

Микель замедлил темп вальса. Сейчас они почти топтались на месте. Он нагнулся и нежно поцеловал Сару в губы. Она ответила ему жарким поцелуем. Все внутри нее горело желанием. Их движения становились все медленнее, пока они совсем не застыли на месте. Сейчас двигались только их губы, языки да участилось дыхание.

Музыка стихла. Сара встала на цыпочки и зашептала мужу в ухо:

— Моя энергия инь очень сильна сейчас.

Микель улыбнулся и прижал ее к стене, за которой звучала музыка.

— Чудесно, — сказал он, — так как во мне вскипает янь.

Микель снял перчатки и сунул их в карман. Он стал целовать Сару, в то время как его руки блуждали по ее телу, спускаясь все ниже.

— Моя старая гувернантка была права, говоря, что вальс очень опасный танец, — прошептала Сара, дрожа от возбуждения.

— Мудрая женщина твоя гувернантка, — пробормотал он, своим дыханием щекоча Саре ухо. — О чем еще она тебя предупреждала?

Положив руки Саре на ягодицы, он прижал ее к своему телу.

— Бояться волков в овечьей шкуре, — ответила Сара, почти теряя сознание от охватившего ее желания.

— Ты хочешь сказать, что я волк, милая Сара?

— Ты более чем волк.

Оркестр заиграл новую мелодию. Музыка проникала в тело Сары, творя с ней чудеса.

— Моя гувернантка не одобрила бы тебя, — сказала она.