Легенды грустный плен. Сборник, стр. 64

— Кому ей? — не понял Гил.

— Этому туну. Спроси у Таргала, он знает.

Но Таргал лишь укоризненно посмотрел на Фенлин и отвернулся. Гилу показалось, что в его глазах на мгновение вспыхнул гнев. «Странно, — подумал Гил, — дэвы, оказывается, тоже могут сердиться. Интересно, чем же Фенлин задела Таргала?» Между тем, Элиар продолжал:

— Нидхаги быстро расплодились и стали теснить людей. Не прошло и двух веков, как люди были изгнаны из Гарм-а-Дена. Вскоре после этого начали появляться гуллы. Сначала их делали из мертвых растений — так был перерожден Великий Лес, — из зверей, и только потом стали работать с человеческими трупами. Однако ни нидхаги, ни гуллы не могли удовлетворить Шемай-Лоха — ему хотелось создать народ, в котором зло сочеталось бы с высоким разумом и культурой, ему нужно было утонченное, изысканное зло. Никто из тунов не был способен на это. Поэтому Шемай-Лох хотел…

— Чтобы это сделала я, — сказала Фенлин.

— И он стал угрожать нам. Сила, заключенная в меллнирском эликоне, позволяла ему выпустить Гарма из-под земли. Он грозил, что, если ему не отдадут Фенлин, он уничтожит мир. Нидхаги уже копали туннели и шахты в Гарм-а-Дене, вгрызаясь в недра, подбираясь все ближе к огнедышащему чудовищу. И нам пришлось пойти на великую жертву… Нет, Фенлин мы не могли отдать. Мы послали десять дэвов к Шемай-Лоху — они добровольно избрали себе эту участь, вечная им слава, — как бы для того, чтобы обсудить условия мира. Им удалось проникнуть во вражеский эликон и лишить его силы — на треть или на четверть, — так что теперь Лох не может выпустить на волю подземный огонь. Гарм снова связан, но никто из посланных не вернулся. Утрата тяжела, но это была плата за жизнь всех остальных — и людей, и дэвов. С тех пор прошло 85 лет. Поначалу натиск врага ослаб — Шемай-Лох знал, что теперь сила на нашей стороне. Ведь из нашего грозного оружия, что хранится в подземельях Меллнира, тунам не досталось ничего. Однако в последние годы, видя, что мы не наступаем и не применяем своего оружия, Шемай-Лох осмелел. Нидхаги двинулись дальше, на восток — в вашей стране, например, они захватили Ио-Син. Если бы тунам было известно, что мы ни при каких обстоятельствах не воспользуемся тем, что спрятано в Меллнире, они давно бы уже начали большую войну.

— Так вот что их сдерживает! — воскликнул Гил. — Но почему, почему вы не хотите воспользоваться этим своим оружием? Дайте его нам! Мы уничтожим тунов, очистим мир от зла, человеческий род обретет бессмертие! Вот она, тайна, которую я искал! Дайте нам свое оружие!

— Это невозможно, — сказал Элиар. — Им нельзя пользоваться. Многие из нас считают, что его вообще давно надо было уничтожить. Мы не делаем этого только потому, что его боятся туны. Оно погубило наш мир — тот, откуда мы пришли, а это был очень большой мир, и… очень хороший. Даже ограниченное его применение может выпустить Гарма. А что будет, если оно попадет в руки врага?

— Но мы все же решили дать вам кое-что из наших тайников, — сказал Таргал, — вот эти три меча. Это, конечно, не то страшное оружие, о котором шла речь, но… Они могут разрубить практически все, даже то, что сделано нами, кроме разве что обшивки эликона. Берегите их и никому не показывайте без необходимости.

Бхарг, Гил и Энар с благодарностью приняли из рук Таргала три длинных меча в ножнах из голубоватого металла.

— Такие же мечи будут посланы — по нескольку штук — во все наши города и крепости, — сказал Элиар. — Вам же сейчас следует вернуться в Эн-Гел-а-Син и готовиться к возможной войне. Мы надеемся, что у нас хватит сил справиться с врагом и без применения крайних средств. Так же, как это было во время осады Ойтры. И конечно, мы сделаем все, что в наших силах, чтобы война не началась.

В этот момент откуда-то — по-видимому, из-за стены — раздался громкий взволнованный голос:

— Срочный гонец! Срочный гонец! Срочный гонец!..

Ниша в стене открылась, и в зал вошел запыхавшийся человек в рваном плаще. Быстро оглядев собравшихся, он произнес хрипло, с трудом переводя дыхание:

— Я из Эллигата. Война! Полчища нидхагов окружили город. Мы долго не продержимся. Спешите на помощь!..

Глава 12

БИТВА

Рев в сарае усилился.

— Пора их кормить, — сказала Эалин, вставая. Голос ее звучал бодро, несмотря на усталость. Ки-Энду с жалостью посмотрел на нее. В его глазах красноватым блеском отразились углы очага.

— По-прежнему будешь сама возиться с ними? Не позволишь мне помочь?

— Ты не любишь их.

— Все равно ничего у тебя не выйдет. Их не переделаешь.

— Бхарг…

— Исключение. Врожденная склонность к добру.

Эалин покачала головой и вышла, ничего не ответив. Ки-Энду хмуро глядел на огонь. Ему казалось, что он чувствует слабую вибрацию пола, далекий подземный гул.

— Не терпится Гарму, — пробормотал Ки-Энду. — Знает, что близится его время. Привязь не выдержит, вырвется кровожадный пес…

Стук копыт отвлек его от мрачных мыслей. Он вышел на крыльцо. Две группы всадников приближались к Белому Камню: трое с запада и двое с юга — эти первыми подъехали к дому, и Ки-Энду узнал Беллана и Хайра.

— Привет вам, друзья! Что слышно в столице?

— В Элоре ужасный переполох, — сообщил Хайр. — Все из-за нас.

— Король сразу послал войско, — сказал Беллан, — они уже здесь. Мы возвращались вместе.

— Сколько людей?

— Целая армия! Двести воинов. Король страшно перепугался!..

— Двести? Очень мало.

— Он послал всех, кто у него был, и обещал собрать еще… Кроме того, многие из наших, из тех, кто переселился, возвращаются. Они вольются в Ио-Син-а-Хут.

— Что же вы стоите на пороге? — Эалин незаметно подошла к крыльцу. — Вы же устали с дороги и проголодались. Заходите в дом, пожалуйста. А это кто едет?

Трое всадников мчались во весь опор с запада.

— Там мой отец, — сказал Ки-Энду, — а двоих других я не знаю.

Син-Оглан, подъехав, лишь бегло поприветствовал друзей и указал на своих спутников — усталых, забрызганных грязью воинов в иноземных одеждах.

— Гонцы мелха Халгата.

— Да, мы из Эллигата, — сказал один из них, спешившись. Он говорил недружелюбно, почти гневно. — Мы потому прибыли сюда, что только вам и никому другому мы обязаны всем тем, что обрушилось на нас и на нашу землю. Кровь наших детей и жен да падет на ваши головы!

— Какой ужас! — воскликнула Эалин. — У вас весь рукав в крови. Вы ранены! Позвольте, я вас перевяжу.

— Вздор! — Незнакомец резко отдернул руку. — Сейчас каждая минута стоит десятков жизней. Скорей собирайте своих горе-вояк и спешите к нам на помощь.

Ки-Энду взглянул на Беллана и Хайра. В его глазах появилась твердость.

— Ведите королевское войско сразу к реке, — приказал он. — Отец, мы едем собирать наших. Выступаем через два часа. Сбор у Лунного Дэва. Опоздавших не ждем. А вы, — он обратился к гонцам, — расскажете мне все по дороге.

Рать двигалась на север, растянувшись по каменному тракту на несколько миль: рослые, сильные всадники в желто-синих плащах, с длинными копьями и тяжелыми прямоугольными щитами — королевская дружина, — и наспех вооруженные, одетые кто во что горазд деревенские увальни — Ио-Син-а-Хут — всего не больше пятисот человек.

Стемнело, луны не было видно из-за туч. Воины ехали вдоль берега Эллила в полной тьме, и никто не заметил ни слабо белевшей у дороги груды костей, ни многочисленных тонкопалых гулльских следов вокруг.

— Они появились на рассвете, — Ганах, эллигатский гонец, ехал рядом с Ки-Энду и говорил глухо, угрюмо глядя под ноги своего коня. — В тот день я дежурил на западной угловой башне — с нее хорошо виден Великий Лес. Утро было тихое, в небе ни облачка — словом, ничто не предвещало беды. Вдруг мне почудилось — солнце только-только встало — что край Леса на западе зашевелился и стал медленно приближаться. Накануне в городе был большой пир, и я подумал, что у меня просто помутилось в глазах от выпитого вина. Я подождал какое-то время, но видение не исчезало. Лес двигался. Тогда я навел на это место подзорную трубу. Зрелище, увиденное мною, было ужасно. Несметные полчища нидхагов: все в одинаковых темных плащах, с копьями и факелами — выходили из Леса. Они шли ровными рядами и уже на целую милю продвинулись в долину, а конца им все не было видно. На их пути оказался небольшой хутор; нидхаги ворвались туда, и вскоре к небу потянулся столб черного дыма. Позже мы узнали от беженцев, что нидхаги не просто убивали женщин, детей, стариков — они изобретали все новые виды мучительной смерти, и особенно дико хохотали, расправляясь с младенцами…