Слезы разлуки, стр. 18

– Все кончено, – рыдала Элизабет, пряча лицо от Николаса. – Он не вернется.

– Ты вся дрожишь, – Николас бережно обнял ее.

Элизабет душили рыдания.

– Николас, – умоляюще проговорила она, – ты отвезешь меня домой? Я хочу побыть одна.

Как она могла объяснить Николасу, что она сейчас чувствовала? Элизабет словно громом поразило, когда она снова увидела Тодда, его до боли знакомое лицо. Все ее друзья оказались невольными свидетелями разыгравшейся сцены. Она была готова провалиться сквозь землю, лишь бы не чувствовать на себе вопрошающих взглядов. Необходимо отыскать Тодда и поговорить с ним.

– Тебя всю трясет, – сказал Николас, когда они сели в машину. – Что с тобой происходит, Лиз? Ты не ожидала, что встреча с Тоддом так на тебя подействует? Или тебя беспокоит что-то еще?

Элизабет мрачно уставилась в одну точку.

– Николас, я должна перед тобой извиниться, – тихо сказала она. – Извиниться и все объяснить. Я собиралась сказать тебе об этом раньше. Увидев Тодда, я поняла, что больше нельзя откладывать этот разговор. Так вот, я пока не готова к новому сильному чувству. Я не могу забыть Тодда, Николас.

Николас был напряжен, как струна.

– Я боялся, что ты это скажешь, – тихо сказал он, поворачивая ключ зажигания.

Элизабет вздохнула.

«Что я натворила? Но теперь необходимо расставить все точки над «i», раз и навсегда разобраться в своих желаниях».

– Я пыталась, Николас, – всхлипывала Элизабет, закрывшись ладонями, – но я действительно не готова. Ты же знаешь, ты мне не безразличен. Ты мой самый лучший друг, я не знаю, как прожила бы все эти дни без твоей поддержки. Но...

– Ты все еще любишь Тодда, – закончил за нее он. – Я по глазам вижу.

– Может быть, – прошептала она. – Может быть, самое главное, что я обрела ясность. Тодда больше не будет рядом, и мне никто не поможет в трудную минуту. И ты не должен мне помогать, я сама должна научиться решать свои проблемы.

Николас вздохнул:

– Я думаю, Лиз, ты знаешь, как сильно я к тебе привязан. Я полюбил тебя с того самого дня, когда мы встретились в первый раз. Все, что ты сейчас говоришь, не изменит моего отношения к тебе. Подумай, прежде чем сделать выбор, я тебя не тороплю...

– Нет, Николас, – Твердо сказала Элизабет. – Я не могу позволить, чтобы ты замыкался на мне. Я уже сделала одну ошибку. Поверь мне, мы можем быть только друзьями, не больше. Если ты хочешь...

Николас стиснул зубы, чтобы не расплакаться, и долго молчал. Потом сказал:

– Ладно. Ты мне очень нравишься, и я хочу остаться твоим другом. Но обещай, что больше не будешь обращаться со мной, как с игрушкой. Я больше никогда не наберусь смелости, чтобы начать все сначала.

Элизабет сидела, не смея на него взглянуть.

«Он так заботился обо мне, – горько подумала она, – а я вела себя с ним просто отвратительно. Если я позволю ему уйти сейчас, я уже никогда не смогу вернуть его».

Николас тем временем подъехал к дому Уэйкфилдов, остановил машину и сидел не двигаясь.

В этот момент он показался Элизабет таким спокойным и сильным, что ей захотелось броситься к нему в объятия, чтобы он успокоил и защитил ее от всего этого кошмара. В то же время сердце подсказывало ей, что это будет еще одна ошибка, за которую придется дорого платить.

Элизабет знала, что где-то там, в темноте, прятался тот, которого она любила всем сердцем.

– Прости меня, Николас, – вздохнула она. – Прости.

Никогда в жизни она не видела человека в более подавленном состоянии, чем Николас. И тут же она вспомнила выражение лица Тодда, когда он увидел ее танцующую в объятиях другого. Тодд страдает сильнее.

Джессика удивилась, что отъезд Николаса и Элизабет произвел такое оживление среди гостей Лили. Все только и говорили о происшедшем.

– Это была замечательная сцена, – с ухмылкой заметила Лила.

Джессика даже немного рассердилась, что Лила расценила случившееся как бесплатное представление для гостей. Джессика нервно искала в толпе глазами Спенса Милгейта, который привез ее на вечеринку, – пускай он теперь как можно скорее отвезет ее домой. Если Элизабет и Тодд встретятся до того, как она успеет ей все объяснить, Джессике не сносить головы.

Джессика и прежде иногда вмешивалась в жизнь сестры, но раньше последствия не были такими серьезными.

«Ничего бы не случилось, если бы не я», – твердила Джессика.

Она злилась на Спенса – исчез в самую неподходящую минуту. Попытки Джессики найти Спенса не увенчались успехом, и она попросила у Лилы разрешения взять одну из машин ее родителей, чтобы доехать до дома.

– Ваши с Лиз поспешные отъезды производят сегодня вечером фурор, – съязвила Лила, но Джессика пропустила ее реплику мимо ушей.

Она думала лишь о том, что нельзя терять ни минуты.

– Ничего не понимаю, – уныло сказала Элизабет, умывая заплаканное лицо холодной водой. – Что ты сказала Тодду?

Элизабет переоделась в джинсы и свитер, праздничное платье валялось скомканное на полу в ванной. Джессика никогда не видела сестру в таком состоянии.

– Я только хотела помочь, Лиз, – нервно оправдывалась Джессика. – Я очень за тебя беспокоилась. Ты только и делала, что сидела дома и писала Тодду письма. Когда он позвонил, я вдруг подумала, что...

– Надо посоветовать ему оставить меня в покое? – догадалась Элизабет.

Джессика захлопала глазами.

– Лиз, ты должна меня понять, я ведь хотела как лучше. Я ему ничего не говорила прямо. Скорее всего, он сам так решил...

Элизабет смотрела на сестру, но, казалось, не видела ее.

– Джес, давай поговорим об этом позже, – неожиданно сказала Элизабет. – Если кто-нибудь спросит, где я, скажи им, что я еще у Лилы, хорошо? – и сбежала по лестнице.

– А куда ты собралась? – крикнула Джессика, свешиваясь через перила.

– Покататься, – бросила Элизабет, выходя из дома.

Элизабет потеряла всякую надежду найти Тодда. Она проехала по всем местам, куда он обычно приезжал, когда был расстроен или хотел побыть один. Его не было нигде: ни в «Дэйри Берджер», ни за школой, ни около Миллерс-Поинт. Хуже всего было то, что Элизабет не знала, где он остановился: у Эгбергов или в гостинице.

Элизабет крепко сжимала руль обеими руками, ее глаза были прикованы к шоссе. Всю дорогу она думала о том, что ей сказала Джессика.

«Неудивительно, что он перестал мне звонить. Он решил, что единственный выход спасти меня – дать свободу. Откуда он мог знать, что Джессика перевернула все с ног на голову? Он сделал так, как было бы лучше для меня, а когда приехал обратно в Ласковую Долину, что он увидел?! Наверняка он подумал, что я никогда не любила его по-настоящему, раз могла так быстро забыть».

Под конец, Элизабет сдалась.

– Это все равно что искать иголку в стоге сена, – грустно сказала она, разворачиваясь по направлению к дому.

Еще никогда в жизни ей не было так одиноко. Непонятно, по какой причине Элизабет свернула на улицу, где прежде жили Уилкинзы. Улица выглядела угрюмо и пустынно. Элизабет оставила машину на дороге и, пройдя через лужайку перед домом, решила заглянуть на задний двор. Через несколько минут, когда ее глаза привыкли к темноте, она разглядела на земле чью-то фигуру.

– Тодд...– тихо позвала она.– Это ты, Тодд?

Не прошло и секунды, как они уже обнимали и целовали друг друга, не в силах выговорить ни слова. Элизабет плакала от радости, по щекам Тодда тоже текли слезы.

– Я искала тебя везде, – всхлипывала она. – Слава богу, я наконец-то тебя нашла.

– Лиз, – прерывающимся голосом сказал Тодд, прижимая ее к себе и убирая ее волосы, чтобы видеть глаза девушки. – Ты вся дрожишь.

– Пойдем, давай поговорим в машине...

Прошел час, а Элизабет и Тодд все разговаривали в красном «фиате» Уэйкфилдов, держась за руки.

– Знаешь, Джессика здесь ни при чем, – говорила Элизабет. – Перед твоим отъездом мы были просто не в состоянии обсуждать наше будущее. После того как ты уехал, я думала, что сойду с ума. Для себя я решила, что мы должны либо быть преданными друг другу до конца, либо вообще прекратить наши отношения. И когда ты перестал мне звонить и отвечать на мои письма, я подумала, что ты больше меня не любишь.