Седьмая принцесса (сборник), стр. 46

Выйдя на опушку леса, он услышал за спиной тихое мяуканье и, оглянувшись, увидел, что золотистый котёнок увязался за ним следом. Не хотелось Джо возвращаться, снова сунул он пушистый комочек за пазуху и пошёл дальше. Вскоре вырос перед ним город — столица той страны, где он родился и прожил всю жизнь. Никогда прежде не видел Джо столько домов и магазинов, церквей и храмов, башен и колоколен, куполов, шпилей и флюгеров. Город копошился, точно огромный муравейник, люди сновали туда-сюда, всюду совали свой нос, заползали в каждую щель и трещину. У городских ворот высокий страж преградил Джо путь:

— Что за дело у тебя в столице?

А какая разница? — поинтересовался Джо.

— Да никакой, — ответил страж — Всё равно мне строго-настрого приказано никого не впускать и не выпускать.

— Что ж, нельзя так нельзя. — Джо решил, что такой, видно, в городах порядок: никуда нельзя. Только в лесах свобода — ходи куда вздумается. Он повернул было назад, но страж схватил его за плечо:

— А откуда у тебя королевский топор?

Джо вкратце рассказал свою историю, и страж распахнул ворота:

— Твоё дело важное, королевское. Значит, ты должен войти. Если тебя остановят, покажи топор, он у тебя вместо пропуска.

Никто, однако, не останавливал Джо, люди были заняты своей суетой — шныряли, сновали, повсюду шмыгали. Чем ближе подходил Джо ко дворцу, тем больше суетились вокруг люди. Дворец тоже жужжал, как пчелиный рой: придворные и пажи бегали взад-вперёд, вверх-вниз и ломали в отчаянье руки. Джо прошёл незамеченным по дворцовым коридорам и дошёл до тронного зала. Он был пуст, лишь красивая заплаканная девочка стояла возле трона. В белом платьице, с шелковистыми светлыми волосами, она напомнила Джо его щенка. Пожалев девочку, он подошёл к ней и сказал:

— Может, у тебя болит что? Так покажи, я мигом вылечу.

И сквозь всхлипы едва расслышал ответ:

— Болит, да так, что мочи нет терпеть.

— Что болит? — спросил Джо.

— Душа.

— Да-а, душу лечить непросто. Почему же она разболелась?

— У меня котёнок потерялся, — сказала девочка и зарыдала пуще прежнего.

— Я тебе взамен своего дам, — предложил Джо.

— Мне только мой нужен! — всхлипывала девочка.

. — Но у меня чудесный котёнок, я его вечером в лесу подобрал, — принялся уговаривать Джо. — Редкой, золотистой окраски, а глаза — словно тягучий мёд!

И Джо вытащил из-за пазухи котёнка.

— Это же и есть мой котёнок! — воскликнула девочка. И, мгновенно осушив слёзы, она выхватила золотистый комочек из рук Джо и осыпала поцелуями. Потом, потянув за золотую цепочку, позвонила в золотой колокол, что висел под потолком посреди тронного зала. Зал мгновенно заполнился людьми — все, от поварёнка до короля, сбежались посмотреть, что случилось. Ведь в золотой колокол звонили только по великим праздникам.

Принцесса — а девочка была самая настоящая принцесса — вскочила на трон и, показав всем котёнка, воскликнула:

— Этот юноша нашёл моего Мёдочка!

Все возликовали, новость со скоростью света облетела дворец и выплеснулась на улицы. Через пять минут город вернулся к повседневной жизни, распахнулись городские ворота, а Король спросил Джо Джолли, чем его наградить.

Джо с радостью попросил бы в награду саму Принцессу: она была совсем под стать его щенку — и волосы нежно-золотистые, точно уши щенка, и глядит умильно, точно маленький спаниель. Но Принцессы ему, понятно, не отдадут. Поэтому он ответил:

— Я хотел бы поработать королевским дровосеком, покуда сам дровосек поправится.

— На твоём веку он вряд ли поправится, — сказал Король, чём немало озадачил Джо. Но парень побоялся спросить, что к чему, он решил, что короли вправе говорить как вздумается, даже загадками. — Дай-ка мне этот топор, — велел Король. — Я вижу, это королевский топор. Стань на колени и преклони голову.

Джо испугался: не вздумал ли Король отрубить ему голову? Но послушно стал на колени и почувствовал сзади меж лопаток, холодноватый обух топора. Король, коснувшись его топором, произнёс:

— Встань, Королевский дровосек! Раз в месяц приходи за указаниями к Лесничему. И каждое утро перво-наперво отсылай отборные дрова для покоев Принцессы.

Джо очень обрадовался приказу. Он пригладил вихор на лбу и улыбнулся Принцессе, но она уже отвернулась и что-то нашёптывала котёнку в самое ушко. Тогда Джо снова пригладил вихор и откланялся.

В дровосековой хижине было всё по-прежнему.

— Как дела? — спросил старик.

— По-моему, отлично, — ответил Джо Джолли. — Котёнок оказался Принцессин, и Король поэтому назначил меня Королевским дровосеком, — покуда вы болеете.

— Покуда болею? Так и сказал? — переспросил старик, таинственно усмехнувшись.

— Да вроде так, — неуверенно сказал Джо.

— Значит, так тому и быть, — произнёс старик. — А поскольку жить нам придётся вместе, зови-ка ты меня Папаней. Так меня сын называл, славный был сынок и добрый, мне приятно это слово услышать.

V

Джо не ожидал, что Папаня сляжет так надолго. Месяц шёл за месяцем, а сломанная рука всё никак не срасталась. Но рука — ещё полбеды. Старик вовсе не вставал с постели — сильно, видать, пошатнулось его здоровье.

И, устраиваясь на ночлег у очага, Джо уже не вспоминал, что во всякий день его новая жизнь может кончиться. Работа стала привычной, день шёл за днем. Так минул целый год. Щенок вырос в великолепного красавца спаниеля, ростом не меньше матери, но Джо всё кликал его щенком, всё он казался ему маленьким. Старая спаниелиха больше полёживала в доме, возле очага, или грелась на солнышке у порога. Зато щенок не отставал от Джо, бегал за ним по всему лесу, и парень любил его больше жизни. С тех пор как Джо получил работу, он из лесу не выбирался, лишь раз в месяц приходил на опушку, к дому королевского Лесничего. Джо появлялся там поутру в первый день месяца и всегда заставал у Лесничего хорошенькую горничную но имени Бетти. Она служила во дворце и, похоже, обожала прогуляться по росистой травке перед дневными хлопотами.

Когда она уходила, Лесничий задавал Джо месячный урок. Где бы ни рубил Джо дрова, он всякий день начинал с вязанки для Принцессы, выбирая древесину, которая сладко пахнет, и прикреплял к вязанке маленький Дар леса. В любое время года находил он для Принцессы букет: весной — подснежники и фиалки, летом — колокольчики, дикую розу и жимолость, осенью — разноцветные листья и ягоды, и даже зимой — вечнозелёные веточки.

Когда Джо стукнуло девятнадцать лет, а случилось это в первый день июня, он, по обыкновению, пошёл к Лесничему. А там, как водится, уже сидела Бетти в полосатом шёлковом платьице и сыпала слова ещё быстрей обычного.

— Да. Вот так. Представляешь? Она чего-то хочет, только никто не знает — что, а она не признаётся. То тоскует, то поёт, то дуется, то смеётся, переменчива — как погода. Ни отцу не признаётся, ни матери, ни нянюшке. Даже мне не говорит! А доктор грозит, что если не получит она чего ей хочется — совсем зачахнет и умрёт от тоски.

— Что же делать? — спросил Лесничий.

— Король объявил: кто разгадает Принцессину тоску и подарит ей её мечту, сам получит всё, что пожелает! В последний день месяца во дворце соберётся Великий Сход, каждый что-нибудь предложит, потом обсудят… Ой! Колокол звонит! Уже восемь утра! А ты всё меня сплетничать заставляешь! Меня по твоей милости уволят!

Лесничий не стал её удерживать, только чмокнул на прощанье в щёчку, а она в ответ оттаскала его за уши и убежала, аж каблучки засверкали. Засмеявшись, Лесничий сказал:

— Огонь девка!

И принялся объяснять Джо, где и что рубить ему в июне месяце. Наконец Джо отправился восвояси, пытаясь удержать в голове все наказы Лесничего, но в душе его, в самой глубине, поселилась тревога. Так сильно он тревожился и жалел Принцессу, что даже не заметил, что нет рядом щенка-спаниеля. Не резвился, не приплясывал вокруг Джо его любимец, даже на свист не прибежал, а на хозяйский свист, как известно, каждый приличный пёс обязан являться. Заплутал, значит, где-то щенок, играючи, и свиста не услышал.