Седьмая принцесса (сборник), стр. 23
— Неправильно! Это два! — И бес закрутился ещё быстрее.
— Может, Марк.
— Неправильно! Это три!
— Савд?
— Неправильно! Это четыре!
— Неужели Мафусаил?
— Неверно! Это пять!
— Не Зеведей?
— Нет! Нет! Нет! Это шесть!
Долл тревожно наморщила лобик, вспоминая мужские, имена.
— Твое имя Хаздрубал, — сказала она.
— Неправильно! Это семь!
Долл не на шутку перепугалась — в запасе у неё было лишь две попытки. И она произнесла дрожащим голоском:
— Тебя, наверно, зовут Навуходоносор.
— А вот и нет! Вот и нет! Это восемь! Ну, Долл Кодлинг, пробуй последний раз!
Что же сказать? Неужели есть ещё имена, которые она позабыла? Долл ничего не соображала от ужаса. Оглянувшись вокруг себя в полнейшем отчаянье, она заметила толстый Словарь Имён, который Нолличек оставил на подносе.
— Знаю! — закричала она торжествующе.
— Нет, не знаешь! Не знаешь! — завопил Прядильный бес.
— Знаю! Знаю! Знаю! Тебя зовут Никодемус!
Бесенок мерзко захихикал и проговорил:
— Это девять! Чья взяла? Ты моя, моя, моя!
Он веретеном завертелся по детской и снова остановился около колыбели.
— Эй, детёныш! Говори маме до свиданья. Какой хорошенький, красивенький, упитанный детёныш! Прощайся с ним, Долл!
— Нет! Нет! Ни за что! — отчаянно закричала Долл.
Бес протянул было к ребёнку чёрную паучью лапу, но тут глаза его замерцали хитро и злобно, и он сказал:
— Ох, и жаль разлучать мать с детёнышем. Давай знаешь что сделаем? Ты его возьмёшь с собой!
— Моего ребёнка? В твоё ужасное логово? — Долл вздрогнула от ужаса.
— Там отлйчненько! Прекрасненько! Красивенько! И детёныш твой красивенький будет там как раз к месту. Он мне очень нравится, твой детёныш. Прямо как ты сама. Давай я знаешь что с делаю? Дам тебе ещё ночку на раздумье. А завтра приду, и ты будешь снова угадывать с трёх попыток. Не угадаешь — моя навсегда, вместе с ребёнком.
— А если угадаю? Уберёшься ты наконец с глаз долой на веки вечные?
— По рукам, Долл Кодлинг!
Долл на миг задумалась, а потом сказала:
— Что ж, по рукам.
Но тут, вспомнив ещё о чём-то, снова заплакала, заламывая руки.
— А сейчас чего слёзы льёшь? — осведомился бес.
— Kaк же мне не плакать? Я ведь должна сегодня до вечера спрясть целую гору льна, иначе мне завтра отрубят голову.
— Вот ещё напасть! Чтоб я упустил добычу из-за какой-то ерундовой работёнки? Да спряду я твой лён, Долл, спряду. А ты тогда пойдёшь со мной прямо нынче.
— Ну уж нет, — приободрилась; Долл. — Обещал ещё три попытки — держи слово. А сейчас спасай мою голову, чтоб было завтра чем угадывать.
— Всё равно не угадаешь! — воскликнул бес. — Не угадаешь! Никому моего имени не отгадать, ни за три раза, ни за тридцать три. Что ж, королева Долл, я сдержу своё слово. Но и ты от своего не отступайся. Сегодня я спряду за тебя лён, а завтра ты и детёныш достаётесь мне — навсегда!..
И он завертелся, закрутился, закружился, всё быстрее, быстрее, в глазах у Долл так и мелькало. А когда она протёрла глаза, Прядильного беса уж и след простыл.
Глава XII. ПОЛЛ и ДОЛЛ
— Девятьсот девяносто семь, девятьсот девяносто восемь, девятьсот девяносто девять, тысяча! И один! — торопливо добормотала Полл у самых дверей детской. — Уф! Всё. Я вперёд Нолличека досчитала. Он на седьмой сотне запутался, вот и пришлось ему заново начинать. Привет! Я твоя тётя, — сказала она, склонившись над колыбелькой. Но обнаружила, что там пусто. — Где ребёнок? А, у тебя… Дай подержать.
Долл взглянула на неё безучастно, крепко прижимая к себе дочку.
— Ну, дай же. — Полл забрала у сестры младенца. — По-моему, она меня узнаёт! Да, маленькая? Я твоя тётя!.. Доллечка, хорошо, что ты больше не плачешь.
— Все слёзы выплакала, — сказала Долл.
— Но из-за чего? Из-за кого ты плакала? Неужели из-за Нолличека? Он, конечно, вёл себя по-свински, но не впервой же. — Долл отрицательно покачала головой. — Тогда не оттого ли, что тебе сегодня лён прясть? Велика работа! Вспомни, как ты лихо в прошлом году управилась! Значит, и в этом спрядёшь — не подведёшь.
— Но это не я… — тихо сказала Долл.
— Ух, ты и ловкая: всю гору льна за каких-то полчаса! — без умолку тараторила Полл, ие услышав сестриных слов. — Я прямо не поверила, что ты — и вдруг столько льна спряла!
— Но это не я, — повторила Долл.
— Не ты?
— Не я.
— Что — не ты? — Полл недоумённо нахмурилась. — Что ты болтаешь? Мы же все видели эту гору льна, а потом — раз — и всё спрядено. Если не ты пряла, то кто же?
Долл молчала. И было что-то в её молчанье, в её безысходной грусти, заставившее младшую сестру взглянуть на старшую попристальней. Положив младенца в колыбель, Полл встала на колени перед Долл и обняла её за пояс.
— Ну, скажи мне, кто прял лён? — попросила она ласково.
Но Долл, казалось, была не в силах вымолвить ни слова. Полл не на шутку встревожилась.
— Доллечка, не пугай меня, не томи. Кто спрял лён вместо тебя? Кто?
— Маленький, противный, мерзкий бес, нечисть лесная, — прошептала Долл.
— Нечисть лесная? Маленький, противный… Погоди, кто он? Откуда он взялся?
— Кабы я знала! — горестно воскликнула Долл.
'Полл схватила сестру за плечи и принялась трясти.
— Ну же! Говори! Не таись! У тебя раньше не было от меня секретов! Говори!
И слова посыпались — отрывистые, сухие, точно горошины, что одна за другой вываливаются из прорехи в мешке.
— Сижу я запертая с прялкой, вдруг, откуда ни возьмись, — бесёнок, чернющий как смоль, и хвостик этак покручивает. И хвастает, что спрясть лён ему — раз плюнуть. Спряду, говорит, твой урок, коли ты через двенадцать месяцев имя моё угадаешь. А не угадаешь, приду, говорит, и заберу, моей будешь. Я и подумала: год — срок долгий, и согласилась. А сегодня срок настал и бес-вертун уж тут как тут, за мной пришёл…
— Пришёл за тобой? — ахнула Полл, оглядывая комнату. — Но ты же здесь!
— Он пришёл, и ушёл. Завтра вернётся. Он и на ребёнка позарился, завтра вместе со мной заберёт.
— Что!!! — закричала Полл так громко, как не кричала прежде никогда.
— Он взялся снова спрясть за меня лён, — простонала Долл. — А завтра, если я не угадаю его и мени, он нас заберёт.
— Заберёт мою племянницу?! — Полл бросилась к колыбели и обхватила её двумя руками. — Не отдам! Пускай со мной дело имеет!
— Тебе с ним не сладить! Это самая мерзкая и гадкая тварь на свете. Ох, если б узнать его поганое имя! Я уже девять раз пробовала, и всё без толку. Завтра он мне ещё три попытки даст, да только зря всё это, нипочём не угадаю. Сгину я, сгину вместе с доченькой…
— Ни за что! — Полл обхватила колыбель ещё крепче. — Ни за что! Не отдам!
— Как не отдашь-то? Имени нам всё равно не угадать.
Полл вскочила, грозно сжав кулаки:
— Надо узнать! Во что бы то ни стало! Я узнаю имя!
— Чьё? — на пороге появилась Нянька с охапкой чистых пелёнок. Долл предостерегающе взглянула на сестру, но Нянька, как видно, спросила для порядка и ответа не ждала. Она решила, что сёстры все выбирают, имя для наследной принцессы. К тому же в дверях детской возник Нолличек и отвлёк Няньку окончательно.
— Девятьсот девяносто восемь, девятьсот девяносто девять, одна тысяча ровно, одна тысяча и один. Всё, Нянюшка!
Нянька привстала на мысочки и потрепала воспитанника но щеке.
— Ну как, исправился? Будешь паинькой?
— Я уже паинька, — сказал Нолличек и, крайне довольный собою, повернулся к Долл: — Слышишь? Я уже хороший. Ой! Ты плакала? — в тревоге воскликнул он. — Моя Доллечка! Моя куколка! Ты не должна плакать! Это совсем не годится.
И, вытащив из кармана носовой платок, он принялся утирать заплаканные глазки королевы Долл. — Нельзя портить слезами такое прелестное личико. Я этого не допущу!
— Правда, Ноллик? — Долл с надеждой взглянула на короля. — Тогда мне можно не прясть лён?