Секреты, стр. 11

Глава 9

На следующий день Элизабет не выдержала и поделилась своими горестями с мистером Коллинзом, куратором «Оракула». Роджер Коллинз был чем-то вроде неофициального духовного отца для ребят, работавших в школьной газете. Правда, он меньше всего походил на священнослужителя — скорее напоминал Роберта Редфорда [3]: такие же голубые, всегда смеющиеся глаза, красивые, мужественные черты лица. Только ростом он был повыше. Иногда, беседуя с ним, Элизабет никак не могла сосредоточиться на разговоре, потому что любовалась его артистичностью.

— М-да, похоже, тут имеется какая-то тайна, — сказал мистер Коллинз. — Мне кажется, первое, что надо узнать, — почему кому-то понадобилось сказать Ронни об этих письмах.

— Ага, мотивы? — Мистер Коллинз затронул в Элизабет писательскую струнку. — Но вся беда в том, что кроме меня о письмах никто не знал.

— Так же считает и Инид. Но кто-то должен был знать. Может, у Джорджа есть в нашей школе приятели?

Элизабет на мгновение задумалась:

— Я думаю, о письмах он мог сказать Уинстону Эгберту.

Она знала, что Уинстон с Джорджем дружат лет с пяти. Но, по счастью, Уинстон оказался в стороне от дурной компании, в которую попали Инид с Джорджем.

— Это уже кое-что. Хотя, даже если Уинстон и знал про письма, не могу понять, зачем ему понадобилось говорить о них Ронни. — Мистер Коллинз улыбнулся:

— Я уверен, он не стал бы говорить с каким-нибудь злым умыслом; иногда люди выбалтывают секреты, чтобы просто привлечь к себе внимание.

У Уинстона действительно есть склонность распускать слухи, подумала Элизабет. Но рассказать про письма Ронни, с которым они и приятелями не были, — нет, это на него не похоже. Никакой иной версии пока не было.

— Пожалуй, надо поговорить с ним, — сказала она.

— Хорошо придумала, — подмигнул ей мистер Коллинз, как будто не он навел ее на эту мысль. — Я убежден, Лиз, правда так или иначе выяснится. Инид сейчас очень больно, а когда человеку больно, он срывает обиду на других, часто на самых близких людях.

— Но почему?

— Потому что тот, кого мы любим и кто любит нас, всегда простит нам, когда все будет позади.

Элизабет посмотрела на него, и слабая улыбка тронула ее губы:.

— Какой вы умный, мистер Коллинз! Он пожал плечами:

— Ну, я ведь все-таки немного старше тебя.

— Все-таки старше, дедуля, — поддразнила Элизабет.

— Это уж ты хватила, — рассмеялся он. — Я надеюсь потрудиться на славу, пока стану дедушкой. А то вы, бездельники, без моего ремня совсем от рук отобьетесь.

— Нам, наверное, всю эту макулатуру следует переправить в «Нэшнл Энквайерер», — вмешалась в разговор Оливия, подходя с кипой писем, которые она вынула из ящика перед кабинетом. — Вы только поглядите на этот мусор. — И она свалила письма на стол перед мистером Коллинзом.

Он просмотрел несколько писем, и лицо его помрачнело.

— А вот это, — сказал он, тыча пальцем в одно письмо, — гнусная беспардонная клевета, хуже некуда. Сегодня утром я разговаривал в учительской с Норой Дальтон. Она страшно расстроена из-за этих сплетен, и вид у нее был такой больной, что я уговорил ее пойти домой и отдохнуть.

— Я слышала, были даже непристойные телефонные Звонки домой, — сказала Оливия. — Кошмар, не представляю, что бы я делала на ее месте. Как это можно вытерпеть!

— Самое лучшее в таких случаях — не придавать сплетням особого значения. Это относится и к нам, — сказал мистер Коллинз, и одним движением сгреб и отправил письма в мусорную корзину.

Ходили слухи, что он не равнодушен к мисс Дальтон. Поэтому его так беспокоило ее состояние. По крайней мере, он-то ей верит, подумала Элизабет.

— Интересно, как Кен относится к этой сплетне, — задумчиво произнесла она.

— Никто не знает, — ответила Оливия. — Его не было в школе последние пару дней. Ходят грязные слухи, что он подхватил какую-то заразу от…

— Прекратите! — Мистер Коллинз, редко дававший волю эмоциям, в раздражении швырнул книгу на стол. — Неужели вам нечем больше заняться?!

Элизабет покраснела от стыда. Мистер Коллинз прав: лучший способ бороться со сплетнями — не замечать их. На словах-то это легко, а вот на деле… Особенно, когда сплетня касается тебя. Элизабет всем сердцем переживала за Инид и мисс Дальтон. Она прекрасно знала, как себя чувствуешь, когда при твоем появлении внезапно смолкают разговоры и окружающие смотрят так, словно у тебя выросла вторая голова. Элизабет и сама была в такой ситуации. Однажды полиция забрала Джессику во время драки в ночном баре, и она выдала себя за сестру. На другой день все презрительно ухмылялись за ее спиной. Да, такое не забывается…

И она снова стала работать над материалами для рубрики «Глаза и уши». Среди них, конечно, сообщение о предстоящем бале и история о том, как Уинстон Эгберт на занятии по вождению выехал на полосу встречного движения. Подумав об Уинстоне, она вдруг вспомнила последнюю строчку в одном из писем Джорджа:

«P.P.S. Передай привет моему дружку Уинстону».

А такой ли уж хороший приятель этот Уинстон? Элизабет решила проверить.

— Конечно, Лиз, я знал, что Джордж переписывается с Инид, — Уинстон сутуло сидел на верхних местах трибуны и наблюдая за тренировкой по баскетболу, — но никогда не видел в этом ничего плохого. Ну, вроде того, что он и Инид… Как бы это сказать, м-м…

— Я поняла тебя, Уин. Ты знал, что они просто друзья и что Инид хочет помочь Джорджу.

— Ну да, вот именно. — Он облегченно вздохнул. Несмотря на свое шутовство, Уинстон был очень скромным парнем.

Элизабет набрала в легкие побольше воздуха и ринулась, как в омут:

— Уин, а не могло так случиться, что ты сказал Ронни Эдвардсу про письма?

Уинстон растерянно уставился на нее:

— С чего бы это я стал ему говорить? Я его совсем не знаю. Да и вообще, при чем тут Ронни? — И он снова повернулся к площадке. — Эй, Уилкинз, отличный боковой бросок! Далеко пойдешь! — заорал он.

Тодд широко улыбнулся и послал Элизабет воздушный поцелуй. Даже сейчас, весь взмыленный, в мокрой майке, прилипшей к телу, он восхищал ее.

— Дело в том, — продолжала она, — что кто-то сказал Ронни про письма, а Инид думает, что это я.

— Вот черт! Плохо дело, Лиз.

— И не говори, — вздохнула она.

— Что же ты собираешься делать?

— Хочу найти виновного.

— Но ты же не думаешь, что это я?

— Я уверена, ты бы никогда не сделал этого по злому умыслу, Уин. Может, просто как-то случайно выскользнуло?

— Да что ты, Лиз! Я дал слово Джорджу, что никому не скажу. Он же понимал, что Инид не будет в восторге, если кто-нибудь узнает. Надо же, в какую она передрягу попала… А Джордж, между прочим, отличный парень. Он здорово изменился. Жду не дождусь, когда он вернется в Ласковую Долину.

— Похоже, Инид ему не безразлична.

— Ну конечно. А мы с Джорджем друзья. В моем представлении друг не выбалтывает чужие тайны направо и налево. Я знаю, меня считают трепачом, но, когда надо, я умею держать язык за зубами. Уин сразу вырос в глазах Элизабет. Она вдруг поняла, что сейчас перед ней совсем другой Уинстон: чуткий, благородный и честный. Немногие знают его с этой стороны. А вот ей посчастливилось. Как жаль, что для Джессики он лишь зануда, который в нее безнадежно влюблен. По мнению Элизабет, Уинстон куда лучше этого воображалы Брюса Пэтмена, который разъезжает в своем шикарном «порше» и ведет себя с наглой заносчивостью.

— Я верю тебе, Уин, — сказала она и, наклонившись, поцеловала его в щеку.

— Ты там полегче, Эгберт! — добродушно крикнул Тодд из-под корзины. — Это моя девушка!

«Если бы Уинстон еще сильнее покраснел, — подумала Элизабет, — на нем можно было бы нарисовать белую полосу и поставить вместо стоп-сигнала на дороге».