Пятизвездочный жених, стр. 12
– Вот только не надо мне здесь плакать! – испугалась Аполлинария. – Это вам не детский сад, а серьезная организация… Кто вы по гороскопу?
– Скорпион, – удивленно икнула Карина.
– Хороший знак, позитивный, – задумчиво проговорила Аполлинария. – Мой кот – тоже скорпион. Ладно, даю вам последний шанс. Перепишите этот текст еще раз. Если получится, я поговорю с Аркадием Георгиевичем.
Редакционная комната давно опустела. Все разошлись по домам, остались только мы с Кариной. Стажерка чахла над текстом, зевая и стеная, как голодный медведь.
– Маш, принести тебе кофейку? – неожиданно предложила она льстивым голосом.
– Ну, принеси, – удивилась я.
Сорвавшись с места, как спринтер, услышавший звук пистолета, Карина бросилась прочь. У клавиатуры осталась забытая ею книга. Я перегнулась через стол и вытянула шею. А что такого? Банальное журналистское любопытство… «Стервология, или Как добиться успеха». Ясно. Нынешние тинейджеры мечтают стать стервами. А я-то, старая дура, всегда считала это слово оскорбительным.
Услышав за дверью шаги, поспешила уткнуться в монитор своего компьютера.
– Вот, держи!
Запыхавшаяся Карина порывисто протянула мне бумажный стаканчик. Немного горячего кофе выплеснулось прямо на новые джинсы!
– Осторожнее! – взвыла я.
– Ой, Машуль, прости, пожалуйста!
Она всхлипнула, по щекам покатились слезы.
– Эй, ты чего? – опешила я. – Успокойся, это всего лишь штаны…
Но Карина уже тряслась, закрыв лицо руками. Видимо, этот кофе стал последней каплей.
Я потрепала ее по плечу:
– Ну, чего ты расклеилась? Хотя понятно: новый коллектив, нервы…
– Я так хочу работать на этой программе! – Карина закусила черную губу. – Но у меня никогда не выйдет приличного текста! Знаешь, однажды в школе я писала сочинение по «Горю от ума». Промучилась часа два, вытошнила полфразы: «Я полностью согласна с Белинским». Поставила запятую, промучилась еще два часа, зачеркнула запятую, поставила восклицательный знак и сдала тетрадку на проверку!
– То есть твое сочинение по «Горю от ума» состояло из одного предложения? «Я полностью согласна с Белинским»? – расхохоталась я. – Класс!
– Маш, помоги мне написать этот текст, а?
– Ладно, – вздохнула я, – распечатывай. Посмотрим, что можно сделать.
– Спасибо! Маш, ты очень добрая и отзывчивая. – Карина преданно смотрела мне в глаза.
Честно говоря, я никогда не грешила отзывчивостью, но была готова сидеть на работе хоть до утра, переписывая стажерский «поток сознания». Лишь бы не возвращаться к гордиеву узлу своих мыслей.
Всю ночь я продиралась сквозь дебри Карининого текста. Поспать удалось всего несколько часов, да и то скрючившись на диванчике в студии.
Утром я на автопилоте добралась до кофейного автомата и проснулась окончательно. От того, что там увидела. Густо подведенные черными стрелками глаза, розовое платье в пол с невероятным количеством стразов, «вавилон» на голове – Филипп Киркоров в масштабе один к шести!
– Мышка, это ты?!
– Нравится? – Она дернула головой, перекидывая через плечо буйный кудрявый хвост, немного отличавшийся по цвету от остальных волос.
– Да… м-м-м… в целом, да.
– Вот, решила воспользоваться твоим советом и поменять имидж.
– С чего бы это? На тусовку собралась? Постой, у тебя что же, парень завелся?
Мышка нервно крутила купюру, безуспешно пытаясь скормить ее привередливому автомату.
– Кто-то с программы? Или с того сайта знакомств?
– Пока не хочу говорить. Боюсь сглазить!
– Значит, прощай, голубой период, здравствуй, период розовый? А, мадам Пикассо?
– Да! И, надеюсь, он скоро сменится африканским. Ну, в смысле периодом африканской страсти!
Мы расхохотались.
Распрощавшись с Мышкой, я поспешила в редакционную комнату – взять кассеты для съемки. Затолкала их в сумку, сбрызнулась духами и вышла к лифтам.
В курилке на лестнице толпились люди. На фоне окна чернел знакомый силуэт.
– Привет, Карин! Ну, как текст? – спросила я, входя в сизое облако горького дыма.
– Плохо. Герыч его забраковал.
– И… тебя не берут?
– Журналистом – нет. Предложили вакансию администратора, вот думаю.
– Да, дела… И чем ему мой текст не понравился? Хотя тут уж, как говорится, на вкус и цвет… Если шеф становится красным, как рак, и орет, значит, текст плохой, – попыталась пошутить я.
Карина молчала, мрачно уставившись за окно.
– Да ладно тебе. Значит, не судьба. Не расстраивайся, пупсик!
Я честно пыталась ее утешить, хотя сравнение выбрала не самое удачное. С таким же успехом пупсиком можно было бы назвать и графа Дракулу.
– Слушай, Карин, я старалась тебе помочь, честно. И мне жаль, что ничего не вышло.
Она поджала губы.
– Да уж, понятно.
Интересно, что это ей понятно?! Малолетняя дурочка возомнила себя жертвой телевизионных интриг и думает, что провальный текст я для нее написала со злым умыслом? Хотела объяснить девчонке, что к чему, но тут к лифтам вышли Вова и Олежка, навьюченные кофрами с аппаратурой. Забыв про стажерку, я подскочила к ребятам.
– Радиопетлю взяли?
– Расслабься, будет тебе репортаж с петлей на шее, – сквозь зубы процедил Вова – когда на горизонте маячила работа, у него всегда портилось настроение. – Лифт этот до второго пришествия ждать… Пошли пешком! Маш, мы покурим внизу пять минут.
По опыту я знала, это их «покурим внизу пять минут» означает, что ближайший час я проведу, разыскивая оператора и техника по всей округе, как обезумевшая от горя мать – своих беспечных сорванцов, и мы всюду опоздаем! Стараясь не упускать ребят из виду, бросилась вниз по ступенькам и уже проскочила один лестничный пролет, как вдруг что-то заставило меня обернуться.
Карина все еще стояла у окна и смотрела мне вслед. В это мгновение она особенно напоминала готическую ведьму.
Глава 8
Ресторан, с которым я договорилась о съемке, оказался весьма романтичным местом, оформленным в стиле средневекового замка. С люстрами на цепях и уютным фальш-камином со свечами. Хозяин заведения Эдуард вышел навстречу съемочной группе, приветственно раскинув руки.
– А вот и вы! – сказал он, обращаясь преимущественно к моей груди. – Располагайтесь!
Пока ребята распаковывали оборудование в центре просторного зала, я названивала актеру.
– Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети, – в десятый раз сообщил металлический голос.
Я в ярости отшвырнула телефон и потерла виски. «Нереальный мачо», которого сосватала Викуля, не явился. Эх, надо было звонить Неберитрубе!
Съемка оказалась под угрозой. Оглянувшись по сторонам, я обследовала территорию на предмет нереальных мачо. Без особого успеха. Еще слишком рано, в ресторане ни души. Я чуть не плакала от досады.
– Ну и где средь бела дня искать рокового красавца?
– Мне бы твои проблемы, – закатил глаза водитель Жорик.
Я покосилась на Жорика. Лысина, стыдливо замаскированная остатками пегой шевелюры, обвисшие бульдожьи щечки, трогательное тату «Зина» на костяшках пальцев левой руки.
– Жорик!
– Сразу нет!
– Да почему? Там и надо-то всего лишь посидеть рядом с красивой девушкой на камеру!
Он скептически вскинул белесые брови.
– Жорик, разве я когда-нибудь тебя обманывала? – вкрадчиво поинтересовалась я.
– Миллион раз!
– Когда? Нет, ты скажи!
– На прошлой неделе! Тоже втирала, что надо всего лишь посидеть рядом с патлатым мужиком на камеру. А потом вставила это в сюжет о гомосеках! Надо мной ржали все соседи! – Жорик насупился. – Отвали, Маш! Не то зашибу!
Ну почему мне так не везет? Почему? Так и уеду из ресторана несолоно хлебавши! Хм, несолоно хлебавши… А что? Это мысль!
– Знаешь, Жорик, в последнее время ты так отощал.
Водитель посмотрел на меня с недоверчивым любопытством, как дикая обезьяна – на туриста с бананом.