Голубятня на желтой поляне (сборник), стр. 67
Вагончики дернулись и сразу быстро покатили. «Черт, раньше срока…» Яр вскочил, бросился за поездом и прыгнул на висячую подножку.
2
Вагон был совершенно пуст. В нем стояли потертые желтовато-лаковые скамейки – как в старой электричке, на которой маленький Яська ездил с мамой на дачу к знакомым.
В полуоткрытые окна врывался встречный воздух, катал по полу пыльные окурки. Потом среди скамеек пробежал маленький спиральный вихрь, закрутил пыль, взметнул бумажные обрывки…
Яр сел у окна. Дребезжало треснувшее стекло. За окном низкое солнце кинуло на море широкую огненную полосу.
Яр не хотел сейчас метаться по вагонам и разыскивать Игнатика. В этом крылось что-то обидное – и для Игнатика, и для него. Яр был уверен, что Игнатик в поезде. Еще совсем немного, и они встретятся. И Яр ласково и твердо объяснит, что не надо бояться тех, которые велят. Яр и Тик будут вместе. Во-первых, потому что они нужны друг другу. Во-вторых, потому что так безопаснее. Те ничего не сделают Яру и ничего не сделают Игнатику, если он рядом с Яром. И ничего не сделают Альке, Данке и Чите, если их спасло счастливое чудо.
Чудо?
Или какой-то закон, из-за которого эти манекены, одержимые космической гигантоманией, бессильны перед пятеркой друзей?
Алька, Данка, Чита… Боже мой, неужели есть надежда, что они живы? Тогда… тогда все меняется на этом свете.
Нет, надо скорее найти Игнатика и сказать ему обо всем.
Проходы между вагонами были открыты. Яр прошагал сквозь поезд туда и обратно несколько раз. Дергал дверки пустых туалетов, заглядывал под скамейки. На него оглядывались редкие пассажиры – все больше хмурые рыбацкие старухи с узлами и корзинами.
Не было Игнатика.
Яр опять сел у окна в первом вагоне. Похожее на помидор солнце тонуло в море, день угасал. И настроение угасло. Но в том, что Игнатик где-то в поезде, Яр был уверен по-прежнему.
Поезд пошел вдоль черно-ржавой стены со многими рядами круглых окон. Яр наконец сообразил: это борт громадного парохода, вздымающийся над береговой кромкой. Ну и великан! Кто его построил, зачем? Давно ли он здесь ржавеет?
«Опять вопросы, – подумал Яр. – И никаких ответов…»
Когда-то он с интересом читал фантастические книжки из коллекции Стасика Тихова. Многие из них рассказывали, как человек с Земли попадал на другие населенные планеты. На этих планетах царило зло и угнетение. Землянин храбро вступал в бой – то со сказочными драконами, то со злыми роботами, то с хитрыми диктаторами. И выходил победителем, освобождал планету. Иногда легко и весело, иногда после тяжких трудов и жертв. Но освобождал.
На самом деле пришельцы не могут освободить планету. Она, если хочет, должна освободиться сама. Планета огромна, пришелец мал, затерян, беспомощен. Он не знает ее законов…
Но Тот и его компания… Разве они не пришельцы?
Кто они такие? Могучая цивилизация или кучка авантюристов? Родились они здесь или пришли из глубины Вселенной?
«Это все равно, – подумал Яр. – Они несут Планете зло. Тот, кто несет зло, всегда чужой. Даже если он с этой планеты…
Такие встречались и на Земле. Во все времена. Сначала именем богов и владык, потом именем прогресса и любви к человечеству они делали все, чтобы уничтожить Землю и людей. Не удалось. Но не по их ли вине Земля стала похожа на подстриженный сквер с павильончиками для развлечений?… Или я не прав? Что я знаю про нынешнюю Землю? Не многим больше, чем про Планету…»
Впрочем, эти мысли волновали Яра меньше, чем одна – конкретная и неотступная. О крепости. Рухнула крепость сама или ее обрушили те – чтобы покончить с опасной пятеркой?
Если те, это лучше. Тогда, возможно, сработал закон сопротивления, и ребята спаслись…
Поезд ушел от моря, потянулись заросшие холмы. Вечер сразу потемнел, зажглись желтые плафончики. В этом печальном свете и мысли у Яра сделались печальными. Он стал понимать, что на придуманные законы и на чудо надеяться не стоит. Крепость, скорее всего, сползла сама. Видимо, электрические разряды при нашествии как-то нарушили структуру берега… И нечего тешить себя надеждами.
А Тик, напуганный мерзавцем Тотом (или просто Тем?), будет убегать и прятаться бесконечно. Думает, глупый, что этим спасает Яра от беды…
Кто-то шаркающе подошел и кашлянул. Яр опять ощутил грудью прикосновение пистолета и медленно оглянулся. Рядом стоял старичок в мятой фуражке с засаленным галуном. С зеленой повязкой на потертом рукаве.
– Билетик ваш? – попросил старичок.
– Нет у меня билета, отстаньте! – резко сказал Яр.
Старичок потоптался, поморгал и заговорил примирительно:
– Ну, нет так нет. Ругаться-то зачем? Сказали бы попросту, я разве не понимаю…
«Что это я? – ахнул про себя Яр. – При чем здесь старик?»
– Извините, папаша. Не успел билет купить, спешил…
– Ну и ладно, – покладисто отозвался старичок. – Не успел так не успел… – Он присел напротив Яра. – Если разобраться, то кому они нужны сейчас, эти билеты? Ты, главное, скажи по-человечески, я и пойму… А то вроде как тот мальчонка. Я подхожу, а он бежать.
– Какой мальчонка? – замирая, спросил Яр.
– Да шустренький такой, в рубашечке апельсиновой… Я говорю: «Ну куда ты скачешь-то? Я тебя разве буду ловить? Ты скажи по-хорошему да езжай дальше…» Ну, притих, успокоился…
– А где он сейчас?
– Тут он и есть, в соседнем вагоне прилег…
Яр поднялся и по-кошачьи пошел к тамбуру.
…В соседнем вагоне так же слабо горел желтый свет и дребезжали стекла. Вагон подпрыгивал на стыках. В такт этому подпрыгиванию вздрагивали мальчишечьи ноги – они торчали из-за спинки ближнего сиденья. Пыльные, в белых царапинах на загаре. В стоптанных полуботинках без шнурков. Яр вспомнил, что из шнурков Игнатик сделал тетиву для лука… Он перегнулся через спинку.
На голой скамейке – голова на согнутых руках – спал светловолосый остролицый мальчишка.
Яр смотрел на него с ощущением потери и усталости. И с невольной ласковостью. Пацаненок в порванной оранжевой майке был слегка похож на Игнатика.
Так продолжалось полминуты. Мальчик поднял веки, встретился глазами с Яром. Секунду лежал неподвижно, потом метнулся к выходу.
Яр постоял и пошел следом. Он чувствовал себя виноватым. На ходу он подумал: «А Игнатик-то, наверно, и не в рубашке, он же курточку с собой взял. Зря я гонялся…»
Он опять прошел поезд насквозь. Последний вагончик заканчивался площадкой с навесом и перильцами. Под кромкой навеса горел яркий фонарик.
Мальчик был здесь. Он вскочил на перила, ухватился за витой столбик и быстро сказал:
– Я могу спрыгнуть на ходу. Мне ничего не стоит.
Голос у него был тонкий, но не испуганный, а сердитый.
– Не надо, – отозвался Яр как можно спокойнее. И сел на откидное сиденьице у двери.
Мальчик стоял, покачиваясь. Глядел сверху на Яра.
– Что вам от меня нужно? – спросил он потише.
– Ничего. Я искал не тебя. Я ошибся, извини… не бойся.
Мальчик прыгнул на трясущийся пол.
– Я не боюсь ничего, не в этом дело, – сказал он очень серьезно.
– Зачем же убегал?
Мальчик сказал нехотя:
– Я тоже ошибся. Я думал, что пристанете с расспросами. Не люблю, когда много спрашивают.
– Я не буду, – пообещал Яр.
Мальчик сел на откидную скамеечку у другого косяка. Поставил на нее пятки, обхватил колени. Стал смотреть перед собой. Фонарик ярко светил ему на макушку, а лицо было в тени.
Из-под вагона убегали рельсы, они тускло отражали еще не совсем погасшее небо. Уплыл назад темный городок с острыми башнями и редкими огоньками.
Мальчик тихо спросил:
– А вы кого искали?
– Такого же мальчика… Понимаешь, он уехал не попрощавшись…
– Понимаю. А далеко уехал?
– Сказал, что до станции Мост.
– Куда? – звонко спросил мальчик. Спустил ноги и повернулся к Яру.
– До станции Мост…
– Ну, вы даете… – пренебрежительно сказал мальчик.