Голубятня на желтой поляне (сборник), стр. 172

— Вы ошиблись местом, полковник, — сказал Фа-Тамир.

— Когда возвращались к Стану, я приказал держать на холм с каменными столбами, где висели три колокола. Их тоже нет… Я бросил в пески полсотни всадников, они к середине дня вернулись в смущении. На всем пространстве, что успели они обскакать, не жалея коней, нет ни одного колокола. И словно не было никогда… То же говорят кормчие двух лодок. Не видя привычных знаков, они заплутали в песках…

Урата-Хал покачал головой, бросил повод и скрестил на груди руки.

Фа-Тамир сказал:

— Еще одна загадка нашего мира. Это смутит многие умы.

Вождь тауринов усмехнулся:

— Только не их… — Он показал на гребень стены, где четверо мальчишек весело спорили и смеялись, готовясь отпустить еще один шар.

Они отпустили его.

Шар — большой, ярко-оранжевый — проплыл над всадниками. На нем было нарисовано смеющееся лицо с прищуренным глазом и крупными темными веснушками.

Кони стали. Всадники, запрокинув коричневые лица, смотрели, как шар уходит в непривычно посветлевшее небо…

— У нас ведь еще будет время, — сказал Фаддейка.

«А правда, у нас еще будет время!» — радостно подумала Юля. Фаддейка дергал ее за левую руку, правой она сдернула с него вязаный колпачок и растрепала его апельсиново-морковные кудри. Тогда он заулыбался и сказал:

— А про песню не забудь. Сегодня же споешь.

— Ох, ну какая я певица?.. Да ладно, ладно, попробую.

Они зашагали к калитке, и почти сразу Юля услышала, что кто-то идет по пустой улице следом — большой и осторожный. Оглянулась.

Золотисто-оранжевый конь шел за ними в пяти шагах. Мягко ставил копыта на гибкие доски тротуара.

Серебристое дерево с поющим котом

ВСТУПЛЕНИЕ Кап

На ночь Кап устроился в зарослях опушки. На лесной паутине. Он прилег на скрещение двух упругих шелковых ниток и сразу уснул – как в черную воронку упал. Но и тогда он продолжал тихонько вздрагивать от всех дневных огорчений и, главное, от одиночества, которое ощущалось даже сквозь беспамятный сон…

А утром стало легче. Лучше. Очнулся Кап от ласкового щекотания. Оказалось, что здешнее Лау-ццоло (очень по­хожее на то, что дома у Капа) просунуло сквозь листья желто-белый луч. Потрогало им прозрачное тельце Капа. Может быть, хотело поиграть с малышом. Кап обрадовался. Живая искорка в нем благодарно разгорелась в ответ. Кап решил, что нет никакого резона унывать раньше времени. Просто случилось приключение. В приключениях всегда так: сперва неприятности и опасности, а потом все конча­ется хорошо. И, конечно, его найдут. Вернутся домой, за­метят, что одного путешественника нет, и тут же бросятся назад, на поиски… Да, разумеется, такие поиски – дело непростое. Очень даже непростое: кое-кому покажется да­же, что совсем безнадежное. Но сам Кап вовсе так не ду­мает…

А есть еще и другая надежда! Кап сам отыщет разум­ных существ и попросит о помощи. Правда, пока он их не видел. Но ведь он здесь всего сутки. Не может быть, чтобы на такой громадной и красивой планете не нашлось никого, кому известны законы движения в Пространстве… Да, ко­нечно, старая ворчливая тули-ббуба утверждает, что ра­зумная жизнь во Вселенной крайне редка. Но ясно же: эти слова, для того, чтобы маленькие капли не шастали без спросу где не надо…

Шелковые нитки закачались. Кап увидел, что к нему подбирается существо. Страшилище! С мохнатым телом, на восьми кривых ногах, со множеством свирепых глаз на бе­зобразной голове. Ну и создание!.. Но кто его знает? Мо­жет, по здешним меркам это красавец. Кап на всякий слу­чай послал навстречу существу осторожный магнитный импульс:

– Здравствуй. Ты разумный?

Существо не ответило и продолжало подбираться. Кап не испугался. Страшилище ничего не могло ему сделать. Впрочем, и он страшилищу тоже. Разве что кольнуть его насмешливым лучом своей искорки, слегка подразнить. Кап так и сделал. Потом нащупал тельцем силовую линию здешнего магнитного поля и скользнул по ней с паутины. На простор, на свет!

Мир, открывшийся Капу, был зеленым и голубым. При­ветливым. Веял ветерок. Вот и прекрасно! Кап растянул прозрачное тельце в прозрачную пленку, сомкнул ее в не­весомый пузырек, вобрал внутрь пузырька тепло утренних лучей. Воздух в нем нагрелся. Летучий искрящийся шарик, поднимаясь все выше, поплыл в мягком воздушном потоке.

С высоты здешняя планета была похожа на Ллиму-зину. Только зелень посветлее и не такая густая. И в реке (Кап чуял это издалека), кроме воды, было много каких-то незнакомых смесей. Но голубое небо отражалось в реке яр­ко и весело. Знакомо… Кап оглядел небо. Оно было почти пустое, только напротив яркого Лау-ццоло, у горизонта, желтело небольшое облако. Кап слегка похолодел от гру­сти: нет, он больше не обманется. Вчера он с надеждой и радостью кинулся в гущу облаков, но не встретил там ни­кого. Ни одна – понимаете, ни одна! – из миллионов ка­пелек не отозвалась на его зов. И не потому, что они не понимали языка. Нет, они вообще были какие-то… или на­глухо уснувшие, или ненастоящие. Страшно сказать – не­живые…

И Кап – он, хотя еще не взрослый и не очень-то об­разованный – но все же сообразил (вернее, почувствовал), что в облаках никого он не найдет. Грустно и непонятно, да что поделаешь. Видимо, здесь свои законы, своя жизнь…

Воздушный поток нес Капа вдоль речного русла. Кап отдался теплу и полету бездумно, лениво. Тревога его рас­таяла. Он был словно в полудреме. И сперва не обратил внимания, что по берегам все чаще стали возникать гро­мадные сооружения. Наконец их стало гораздо больше, чем зелени. Тогда Кап встряхнулся и стал соображать: куда его принесло?

Сооружения безусловно были жилищами. Кап и вчера видел такие, только издалека. В жилищах обитали велика­ны, которые двигались на двух конечностях. Такие води­лись и на поверхности Ллиму-зины, они назывались уу-гы. Правда, там жилища уу-гы были гораздо меньше – из дре­весной коры и веток. И еще различие: на Ллиму-зине ве­ликаны поросли шерстью, а на здешних шкуры были явно искусственные. Но это, конечно, ничего не меняло. Ника­кого контакта между летучими каплями и жителями пла­нетной поверхности быть не могло. Это два совершенно разных мира, два совсем непохожих разума. Если вообще можно допустить, что двуногие обладают разумом. Скорее всего – нет. Известно, что они и охотятся на других су­ществ и друг на друга, нечувствительны к голосам магни­тосферы и не в состоянии подняться даже до нижнего об­лачного слоя… Короче говоря, пользы и помощи от этих существ не могло быть ни малейшей.

Кап хотел поскорей покинуть это неприятное место. Но вдруг уловил в хаотическом дрожании здешнего магнитного поля что-то необычное. Какую-то стройность и осмыслен­ность!

Ничего он, конечно, не понял в услышанных сигналах, но это были именно сигналы. Их посылали друг другу явно разумные существа!

Кап так заволновался, что забыл о температурном ре­жиме. Воздух внутри шарика резко нагрелся и разнес обо­лочку на мельчайшие брызги! Но центральная магнитная точка тут же собрала водяную пыль обратно в каплю. Кап, обмерев на секунду, начал падать в реку. Однако тут же пришел в себя. Опять нащупал одну из линий планетного силового поля и помчался по ней к жилищам двуногих ве­ликанов: в то место, откуда доносился особенно явный сиг­нал.

Сквозь прямоугольный проем Кап влетел в громадное помещение, замкнутое квадратными плоскостями. Здесь было много непонятного. Но Кап не стал оглядываться. Главное – сам обитатель жилища. Он сидел перед каким-то блестящим предметом, от которого как раз и шли сиг­налы. Перед глазами великана блестели две круглые пла­стины – словно линзы из неживой затвердевшей воды. Такой же материал покрывал слегка выпуклую переднюю стенку той штуки, с которой великан общался. Над этой штукой торчал металлический стержень, на которой горела искра от Лау-ццоло (или как оно тут называется).