В глубине Великого Кристалла. Том 2, стр. 24
— А почему автобуса нет?.. Может… это нарочно…
— Просто из-за разгильдяйства чиновников. Обычное дело.
— А если и завтра не будет?
— Утром я пойду на шоссе, там телефоны-автоматы городской линии… Или уговорю водителя какого-нибудь пустого автобуса отвезти нас в Краснохолмск, деньги у меня есть, не разорюсь… Так что завтра ты будешь веселый и счастливый, поверь мне.
Илюшка вздохнул со всхлипом, но уже успокоенно…
— Спи и не думай о плохом… — Валентин уложил его и сам лег на свою кровать — ближнюю от двери. Не раздеваясь.
Юрик тихо поднялся, подошел к окну. Сел на подоконник, прислонился к косяку. Наверное, смотрел на луну. Или ждал чего-то? Валентин не стал окликать его. Уснул…
2
Утром телефон по-прежнему мертво молчал. Создавалась уже явно ненормальная обстановка. Инстинкт подсказывал даже какую-то опасность. И голос Валентина приобрел сдержанно-командирское звучание.
— Шамиль! Раздувай костер, испечете картошку. Я двигаюсь на шоссе. Я и… — Валентина словно толкнуло. — Юрик! — Он заметил, как опять ревниво напрягся Сопливик. Однако в разведке нужны не такие вот липучки, а деловые ребята постарше. Вроде Шамиля или Юрки. Но Шамиль должен остаться командиром здесь…
В лагерной кладовой нашлись два велосипеда (на одном раскатывал в свое время Мухобой). Валентин подкачал колеса, подогнал для Юрки седло, и они покатили по проселочной дороге — рядышком, по двум травянистым колеям.
Велосипеды были старые, да и путь — не асфальт. Но до шоссе не больше шести километров, и Валентин рассчитывал добраться самое большее за полчаса. Молча давили на педали. Только где-то на полпути притомившийся Юрик выдохнул:
— Давно не ездил на такой… бабкиной прялке… Это мой друг Филька Кукушкин так про свой велосипед говорит — “бабушкина прялка”… Он маленько на Женьку похож.
— Велосипед?!
— Филипп. Филька… — засмеялся Юрик.
— А… на какого Женьку? — не понял Валентин.
— Ну, на здешнего, на Протасова…
“На Сопливика!.. Значит, он — Протасов…”
Юрик сказал:
— Только Филипп побойчее… И не сирота…
— А у тебя какой велосипед? — спросил Валентин, чтобы сменить разговор. — Или никакого?
— У меня… боевая лошадь, — почему-то вздохнул Юрик. Видать, пошутил так.
И в этот момент им перегородил дорогу черно-белый полосатый шлагбаум. Которого здесь, в лесу, никогда не было.
С обочины шагнул навстречу парень в пятнистом облачении, в такой же кепке с большущим козырьком и полевой армейской кокардой. С маленьким автоматом под локтем.
— Куда?
— Туда, — сразу наливаясь раздражением в ответ на казарменный тон, сказал Валентин. — К шоссе, естественно.
— Не положено.
— Не положено, так положи… — не сдержался Валентин. — Позови начальника.
Парень пожал плечами, поправил под локтем короткоствольную машину. Дунул в сиплую дудку, вроде боцманской.
В кустах пряталась раскрашенная под плащ-палатку фанерная будка. Оттуда выбрался широкоплечий, черноусый. Тоже в камуфляже. Старше первого. У левого локтя нашиты четыре желтых квадратика, знак вместо погон. Мода сейчас такая пошла у всяких “спецов” и прочих пятнистых героев. Капитан, значит…
— Командир, пузом прут, — сказал часовой, хотя никто пузом не пер. — На шоссе им…
— Вертайте назад, — с зевком велел пятнистый капитан.
— С какой стати?
— С такой, что сказано…
— Сказано непонятно. — Валентин еле сдерживался. — Объясни тогда, где объезд.
— Нет никакого объезда! — Капитан зло зыркнул на бестолкового штатского. — Сиди дома и не рыпайся!
Ощущая за поясом “бергман”, Валентин внятно проговорил:
— Ты не хами, генерал. На новобранцев можешь пасть разевать, а я не у тебя в гарнизоне…
Они встретились глазами. Капитан сказал негромко:
— Вот прикажу ребятам отвести в овраг и объяснить… Никто потом не найдет. Пацана только жаль…
— У меня их там еще одиннадцать! — гаркнул Валентин. — Без жратвы, без связи! Мне их вывозить надо! А вы…
— Вся страна без жратвы, — ухмыльнулся капитан. — Потерпите…
— Кто должен терпеть? Дети? Из-за того, что тут у вас идиотские учения или еще какая-то дурь?
— Тут зона, — вкрадчиво объяснил капитан. — Понял, фраер? Зона. И не у нас, а у вас. И сидите, пока не откроют. А будете соваться — могут и пальнуть. Есть полномочия.
— Ну еще бы! — взвился Валентин. — Полномочий у вас всегда больше всех!.. А может, уже случилось? Может, господин военный министр уже глава государства? Тогда понятно. Такие, как дорвутся до власти, — прежде всего зоны и война с детьми! И безопасно, и впечатляет…
— Доскребешь… — пообещал капитан и сузил глаза. А часовой поддернул автомат.
“Не знают, кретины, что мог бы их обоих положить на месте…” — эта мысль доставила Валентину некоторое удовольствие.
— Ладно, Юрик, поехали…
Метров через десять Валентин не выдержал, оглянулся.
— Жаль, мы не одни. Я бы показал тебе “объяснение в овраге”, Гарнизонный герцог… Рожу твою усатую я запомню…
— Мотай, мотай, — отозвался капитан, уже спокойно.
Когда отъехали, Валентин сумрачно сказал Юрику:
— Фиговое дело. Если зону устроили, значит, кругом оцепление. Не выберемся.
— А чем это вызвано? — деловито спросил Юрик.
— А ч-черт их знает! Может, правда инопланетян боятся каких-нибудь. А может, переворот. Или просто господам военным силушку девать некуда, решили поиграть мускулами… Вот и тебя теперь никто здесь не найдет.
— Меня-то найдут, — откликнулся Юрик рассеянно.
Минут десять ехали молча. Уже недалеко от лагеря вдруг затрещало в березняке и прямо из чащи выскочил на дорогу легкий мотоцикл. С пятнистым седоком.
Это был не прежний солдат и не капитан. Молодой парнишка с автоматом за спиной, с непокрытой головой и запыленным лицом. Сдернул с багажника, бросил на дорогу рюкзак.
— Возьмите, здесь еда… Для себя собирал… И мотайте из вашего лагеря! Как можно быстрее! Скоро будет поздно! — Синие глаза парнишки резко блестели в пыли и загаре. — Уходите прямо сейчас, через болото! Там нет постов…
Волна вопросов готова была выплеснуться у Валентина. Однако он видел: парень “на нерве”, вот-вот нажмет на педаль.
— Спасибо, служивый… Только скажи там своему капитану, что мы все равно…
— Да ничего я не скажу, я к ним не вернусь! А вы срывайтесь немедля!.. — И умчался напролом в березняк.
Валентин подхватил рюкзак, сунул руки под лямки.
— Жмем, Юрик…
И они нажали.
3
Слова дезертира “скоро будет поздно” засели в голове колючей щепкой. И все следующие действия Валентина диктовались только этим: непонятной, но близкой опасностью. Он был уверен, что солдатик не соврал…
— Шамиль! Собери всех… Немедленно!
Сбежались, столпились. Поняли: что-то неладно.
— Ребята, я принес еду, но сейчас некогда. Уходим! Сию минуту! Кто знает тропинки через болото — вперед!..
— А шмотки-то! — удивился Ласьен. — Здесь бросить?
— Куртки возьмите. А остальное потом заберут… Автобус придет… — Неизвестно было, сколько шагать, не до багажа тут…
— А куда пойдем? — спросил Шамиль.
— Главное — подальше. Так велено. Перейдем болото, будет видно…
— Разве ж его перейдешь… — вздохнул Кудрявость Номер Один. Больше, однако, никто не спорил.
…Шамиль пошел первым. Валентин замыкал цепочку, которая протянулась по тропинке среди рогоза и поросших осокой кочек. Перед ним шел Сопливик, а впереди Сопливика — Юрик.
Минут через пятнадцать Шамиль нерешительно остановился.
— Здесь теперь две тропинки. Я не знаю, по какой лучше…
И неожиданно двинулся вперед Сопливик. Раня ноги о режущие листья, обошел всех, стал рядом с Шамилем.
— Я знаю. Если через все болото, надо вот тут, по левой!
— Ну его, он нас утопит, — заявил приятель Ласьена Сенчик.
— Помолчи, Сено-Солома, — сказала Алена. — Женя, веди.