Дежавю, или Час перед рассветом (Час перед рассветом), стр. 15
— Вы тоже это слышали? — спросил Гальяно, ни к кому конкретно не оборачиваясь.
— Этого только не хватало. — Матвей снова взялся за пистолет.
В ту же секунду, заглушая волчий вой, загремели раскаты грома, и небо разразилось не по-летнему холодным, невероятной силы ливнем. В воцарившемся хаосе они вмиг перестали видеть и слышать. Из всех имеющихся чувств у них осталось только осязание. Кто-то схватил Матвея за руку, голосом Гальяно заорал на ухо, стараясь перекричать гром:
— Что-то мне не нравится все это! Надо уходить!
Точно в подтверждение его слов ближайшее к ним дерево вспыхнуло, словно факел, освещая поляну тревожным красным светом. Молния! А молния в лесу — это не шутки. Гальяно прав, нужно уносить ноги.
— Уходим! — Дэн бросился к неподвижно стоящему на коленях Туче, потряс за плечо. — Ты слышишь? Нужно уходить отсюда!
Медленно, как в трансе, Туча поднялся на ноги. В синеватом свете мобильника лицо его казалось мертвенно-бледным, взгляд — отсутствующим.
— Да двигайтесь вы! — Гальяно рванул вперед, едва не сшибив Матвея с ног. — Сваливаем, пока весь этот чертов лес не превратился в пепелище!
Снова громыхнуло с такой силой, что заложило уши, к красному свету пожара прибавился неоново-белый свет от бьющих в землю молний. Их не пришлось просить дважды. Жить хотелось каждому. Они неслись по утопающему в потоках воды лесу, падали, поднимались, вздрагивали от громовых раскатов, каждый на свой лад проклиная грозу и Чудову гарь. Ливень стих, когда они, промокшие до нитки, выбрались к ведьминому затону и, не сговариваясь, рухнули на землю. В тот момент Матвею казалось, что силы покинули его навсегда.
— Ничего себе прогулочка, — задыхаясь, прохрипел Гальяно. — Давненько я так не бегал.
— Черт, вот как специально нас из лесу вытурили. — Матвей со злостью ударил кулаком по земле.
— Может, и специально. — Дэн сел, посмотрел на медленно светлеющее небо. — Видите?!
Небо над лесом все еще клубилось темными тучами, щерилось редкими молниями. Там, среди этой круговерти, столб бьющего снизу светло-зеленого цвета был едва различим. Но им хватило и этого, чтобы понять — очень скоро в их жизнь снова ворвется самая темная ночь.
— Ну, другого мы, в принципе, и не ожидали. — Гальяно похлопал себя по карманам, достал насквозь промокшую пачку сигарет. — Курить нечего, а хочется.
— Пойдемте уже домой. — Туча говорил с закрытыми глазами. Наверное, не хотел видеть блуждающий огонь, подтверждение их самых плохих предчувствий. — У меня есть и сигареты, и сигары, и алкоголь на любой вкус. И дамы, наверное, уже волнуются.
— Ну, если сигареты, алкоголь на любой вкус и взволнованные дамы! — Гальяно резво вскочил на ноги, с тоской посмотрел на свою безнадежно испачканную одежду, поморщился.
— Нам нужно все обсудить, — сказал Дэн, не сводя взгляда с блуждающего огня.
— Вот дома, в тепле, все и обсудим! — подвел черту Матвей.
Разговор им предстоял долгий. К примеру, ему очень хотелось узнать, почему Туча считает, что тринадцать лет назад на Суворова напал не Лешак. А еще отчего Гальяно догадался, что он может видеть мертвых, и почему ни Туча, ни Дэн совсем не удивились. И про мальчика ему тоже хотелось узнать. Что за мальчик? Откуда? Зачем приходил? Пока сплошные вопросы и ни одного ответа, но кое-что можно будет выяснить уже этим вечером.
Дэн
Вернуться в поместье незамеченными им не удалось. Туча был прав — дамы волновались. Дамы поджидали их уже на подступах к дому. Стоило только подойти к воротам, как из будки охранника вслед за удалым молодцом в камуфляже выскочила Ангелина. Вид у нее был больше рассерженный, чем взволнованный.
— Степа! — Она уперлась указательным пальцем в грудь Тучи. — Степа, где ты был?! Такая гроза, в доме выбило пробки, пришлось зажигать свечи.
— Да, надо позаботиться о запасном генераторе. — Туча хотел было обнять Ангелину за плечи, но передумал. Наверное, побоялся испачкать ее одежду.
— Какой, к черту, генератор! Если тут у нас выбило пробки, то могу себе представить, что творилось в лесу. Светопреставление! — Ангелина раздраженно топнула ногой. — Степа, ты что, дурак? — вдруг спросила она.
— Почему дурак? — Туча начал покрываться нездоровым румянцем.
— Потому что только конченый дурак может гулять в грозу по лесу!
— Ангел мой, а с чего ты решила, что мы гуляли по лесу? — Гальяно попытался взять удар на себя, но у него ничего не вышло.
— Я не твой ангел, — отчеканила Ангелина. — Я вон его ангел, — она снова ткнула Тучу пальцем в грудь. — Машины ваши все на месте, а вас нету. Что еще я должна была подумать?!
— Все нормально. — Туча снова попытался обнять девушку за плечи и снова в последний момент убрал руку. Точно обжегся.
— Я, между прочим, волновалась, — сказала Ангелина уже спокойно. — У меня, если хотите знать, одноклассника вот так убило. Пошел в лес во время грозы, спрятался под деревом, а его молнией…
— Мы не прятались под деревом, — сказал Туча растерянно.
— Да, вы копали траншеи! — Ангелина бросила брезгливый взгляд на бурую от грязи рубашку Гальяно.
Тот в ответ виновато пожал плечами.
— Непредвиденные обстоятельства, мой ангел!
— Я уже говорила, я не твой ангел, — фыркнула она и, посчитав разговор исчерпанным, направилась к дому.
Шла она неспешно, выверенно покачивая бедрами, аккуратно обходя оставшиеся после дождя лужи. Наверное, ждала, что Туча бросится ее догонять. Туча хотел, по лицу было видно, но не стал. Вздохнул, посмотрел на них чуть смущенно.
— Вообще-то она хорошая, — сказал шепотом, — только вот такая… темпераментная.
— Была у меня одна такая темпераментная, — хмыкнул Гальяно. — Тоже, кстати, рыжая.
— И что? — спросил Туча с вежливым интересом.
— Променяла меня на колбасного короля. Не верь рыжим, друг мой Туча. Обманут!
— Ангелина не променяет меня на колбасного короля, — сказал Туча после недолгих раздумий.
— Да, в твоем случае колбасный король — это слишком мелко. Скажи, а есть кто-то круче и богаче тебя?
— Есть, но таких очень мало.
— Смелое заявление, — усмехнулся Гальяно, но развивать дальше эту тему не стал.
Они уже почти подошли к дому, когда из-за липы вынырнула закутанная в шаль фигурка.
— Степан! — Леся, а это была именно она, говорила едва слышно, почти шепотом. — Степан, с вами все хорошо? Я, то есть все мы волновались. Такая страшная гроза.
Она замерла перед ними, маленькая, хрупкая, смешная в этой своей шали и немодных очках.
— Все в порядке, Леся. — Степан улыбнулся успокаивающе и даже немного покровительственно. — Самое страшное, что с нами приключилось, это вот вымокли до нитки.
— Да, я вижу. — Леся поежилась. — Глупо было думать… Вы меня извините… — Она попятилась, наступила на бордюр и едва не упала. Дэн подхватил ее за талию, прижал к себе.
У нее были синие глаза. Не такие синие, как у Ксанки, но тоже необыкновенно красивые. Или он просто забыл, какие на самом деле были у Ксанки глаза.
— Осторожнее, скользко. — Он старался не смотреть в лицо Леси, не мог себя заставить.
— Спасибо, я такая неловкая. — Она улыбнулась самыми уголками губ, высвободилась из его объятий. Шаль соскользнула с ее плеч и наверняка упала бы на землю, если бы Дэн ее не подхватил.
— Я пойду. — Леся забрала шаль, прижала к груди. — Рада, что с вами все хорошо.
Несколько минут Дэн наблюдал, как она торопливо, почти бегом, идет по аллее в сторону, противоположную от дома, и только потом обернулся, посмотрел на дом. В окне второго этажа дрогнула штора. Тот, кто наблюдал за ними сверху, пожелал остаться незамеченным. Интересно, чья там комната?
— Никогда не поверю, что серые мышки в твоем вкусе, — шепнул ему на ухо Гальяно.
— Она не серая мышка, она просто странная.
— Да, они тут все странные, ни одной нормальной женщины… — Гальяно запнулся, изменился в лице.
Дэн проследил за его взглядом: на крыльце, прислонившись плечом к колонне, стояла Лена. Выглядела она точно так же, как в момент их первой встречи, только черных очков больше не было.