Позолоченные латунные кости, стр. 32
Хорошие новости.
— Ты вытащил что-нибудь из Виндвокер?
Легкое веселье — предположительно, веселились надо мной.
«Эта женщина самая бесхитростная, самая пустоголовая из всех одаренных людей, каких я когда-либо видел. Она может полностью сосредоточиться лишь на определенном моменте. Ты мог бы влипнуть и покруче».
— Извини?
«В практическом отношении. Она бы пустила в ход весь свой феерический арсенал — и даже больше того — и твоя мисс Тейт не устроила бы по этому поводу драматических сцен».
— Э-э…
«Мисс Алгарда готова даровать кому-то свою привязанность. Привязанность будет неограниченной и абсолютной. Тебя она полагает идеальным кандидатом. Хотя она обладает огромной и грозной силой и гениальна в своей области, ее эмоциональный мир проще мира Дила Релвея».
— Это жутко.
«Так и есть. Она не улавливает оттенков и полутонов».
Ответ на вопрос «Почему именно я?» мог таиться в том, что Покойник уже передал.
Виндвокер принадлежала к другой разновидности социопаток, и ей не требовалось время, чтобы в чем-нибудь разобраться. «Это есть» — «этого нет», и ничего в промежутке.
— Ей ведь хватит ума не давить на меня, так?
«Ты возможно, прав, расценивая ее как особого рода социопатку. Она достаточно умна, чтобы демонстрировать поведение, которое видела во время ухаживаний. Но она не обрадуется, если ее введут в заблуждение, если с ней плохо обойдутся, ранят ее чувства или будут ее шантажировать».
— Да, я понял твою мысль.
«Хорошо. Ты стоишь перед большой ответственностью».
У меня было тревожное впечатление, что я знаю, о чем он ведет речь.
Первый Закон Дотса. «Держи руки прочь от женщины, которая более сумасшедшая, чем ты сам».
Справедливость этого закона я наблюдал, когда он нарушался.
Неистовый Прилив Света была такова: «Тронул — покупай».
Но я не верил, что она сумасшедшая. Не в том смысле, в каком обычно бывают сумасшедшими любовницы.
Да, ее разум наверняка работал иначе, чем мой. Она выросла защищенной от реальной жизни. Теперь она справлялась с этой жизнью, потому что нечасто бывала в обществе. А когда бывала, так скверно обращалась с людьми, которых боялась, что они и вообразить не могли, чтобы встать поперек ее пути.
Ее королевство эмоций было уникальным, но другого она не знала.
Часть меня и вправду находила ее чертовски интригующей. Эта часть выискивала лазейки в Законе Дотса.
Но другая часть устала ссориться с Тинни.
— Что ты думаешь, Старые Кости?
«Я думаю, что все это не мое дело. Я думаю, ты уже взрослый и я не должен ни во что вмешиваться — если только ты не начнешь давать волю языку, не думая о последствиях, как с Синдж этим утром».
Я был ошеломлен. Делая это тщательно нейтральное заявление, Покойник дал мне понять то, что наверняка не входило в его намерения. Он сомневался в Тинни. После стольких лет!
А я бы ожидал, что он одобрит рыжулю и отвергнет Виндвокер. Я не относился к классу Виндвокер, она вышла из совершенно другой драмы. (Я не относился и к классу Тинни тоже, но тут действовало другое определение слова «класс».)
Может, Покойник тоже устал от драм.
И все-таки я тщательно воскресил в памяти все, что он «говорил» с тех пор, как навесил на Неистовый Прилив Света ярлык пустоголовой одаренности. И у меня сложилось странное впечатление, что он и вправду предпочитает Виндвокер, но из осторожности этого не говорит.
Я бродил по собственному царству драм, гадая, что такого есть в красивой, но странной колдунье, что делает ее более предпочтительной парой для меня.
Морли попытался что-то сказать.
47
Морли проснулся.
Его веки были приподняты и трепетали. Он хотел что-то сказать.
Я и сам оказывался в подобном положении, поэтому доложил:
— Ты в моем доме на Макунадо-стрит. За тобой присматривают кроме меня Синдж, Покойник, Белинда, Джон Пружина, Гражданская Стража и проклятая богами Виндвокер, Неистовый Прилив Света. Кто-то очень хотел тебя прихлопнуть, дружище. О. И ты был без сознания больше недели. А еще тебя пытались отравить.
Насколько я помню, это, как ни странно, помогло. Его раны порядком поджили, пока он был без сознания.
Морли попытался сесть. Это ничего не дало. Его раны еще недостаточно затянулись. И теперь он их чувствовал. И у него не осталось сил.
— Воды! — То было первое слово, которое я понял.
Потом там очутился Дин, не только с водой, но и с теплым куриным бульоном. Синдж отстала от него всего на одно мгновение. Она помогла приподнять Морли так, чтобы Дин мог влить в него воду и жидкую еду.
После того как стресс пошел на спад и бульон возымел свое действие, Морли прохрипел:
— Расскажи мне.
— Будет легче, если Покойник…
— Ты расскажи.
Я рассказал свою часть истории и то, что должно было быть правдой, с той точностью, с какой обычно рапортовал Покойнику.
Морли, похоже, не очень интересовался, кто его пырнул. Он напряженно интересовался всеми «кто» и «что случилось» после того, как его уложили. Синдж и я добавили то, что мы слышали из ненадежных источников.
Выложив ему все, я начал удовлетворять собственное любопытство.
— Что ты делал в той части города, скажи-ка? Не то чтобы ты не имел права пойти туда, куда тебе, к дьяволу, заблагорассудится. Но если только за последнее время вещи не изменились, ты не имеешь к тем жителям большого отношения.
Иногда мне кажется, что Морли смущает его этническое происхождение.
Пока он был не в состоянии серьезно разговаривать. Он недоверчиво посмотрел на меня, потом его красивое лицо в отчаянии исказилось.
— Я не помню!
И мгновение спустя:
— Он не смог этого откопать?
— Нет. Он не распознал нужного факта, потому что факт этот ни с чем не связан.
Такова была моя теория.
Морли впутался во что-то совершенно другое, когда ненароком напоролся на нечто смертельно опасное.
Морли нахмурился. Я так понял — он хочет получить объяснения.
— Сарж думает, ты очутился там, откупаясь от своей фамильной невесты.
У Морли был озадаченный вид, но я не чувствовал, что за этим видом стоят истинные эмоции. Я не стал докапываться.
Старые Кости может после рассказать мне то, чего я не знаю.
Вместо этого я спросил:
— Чем ты оправдаешь то, что Белинда Контагью нарушает Первый Закон Дотса?
— Есть двенадцать разновидностей безумия, Гаррет. Самое худшее из них — романтическое влечение.
Первая полная фраза Морли и, вероятно, одна из самых правдивых вещей, какие он когда-либо говорил.
«Я не узнал ничего сверх того, что узнал, пока мистер Дотс был без сознания. В его голове ничего больше нет. Хотя, похоже, те куски памяти могли быть потеряны из-за сотрясения или лекарства».
— Жаль.
«Воистину. Все, что тут можно сделать, — это защищать его до тех пор, пока он не сможет защищаться сам».
— Он захочет пуститься в погоню прежде, чем будет физически готов.
«Если он склонен будет это сделать, я уверен: он заснет по дороге к двери».
Я захихикал.
Морли сердито нахмурился.
— Не беспокойся, — объяснил я. — Мы просто планируем твое будущее. Поблагодаришь нас позже.
Ему было слишком больно, чтобы веселиться.
— Мы с Покойником позаботились о кое-каких глупостях, — сказал я. — Что ты намерен делать?
— Собираюсь снова уснуть.
И он уснул, ни с того ни с сего. И это было лучшее, что он мог сделать, поскольку его напичкали высокоэффективным куриным бульоном.
Вскоре он получит настоящий куриный суп с лапшой и кусочками мяса.
Покойник предложил мне на время забыть о мистере Дотсе. Я должен был расслабиться в обществе Синдж, которая могла мне помочь снова начать действовать на всю катушку.
Это заставило меня чувствовать себя так, будто меня сместили с должности руководителя.
У меня было мало вариантов, если я хотел оставаться неподалеку от Морли.