Призрак Мими, стр. 21

Теперь разговор зашел об отпуске. Бобо сообщил, что Антонелла собиралась в Турцию, но, может быть, имеет смысл поехать в Калифорнию, хоть это дороже. Моррис так и не сумел перехватить взгляд жены, зато нащупал под столом ее ногу и легонько коснулся лодыжки. За стеклом без скатерти это было довольно рискованное предприятие, но при свечах прозрачная крышка лишь отражала блаженные лица плотно поевших людей. Моррис начала – двигать ногой вверх-вниз. Через несколько секунд Паола напряглась в недоумении, затем блаженно расслабилась. Моррис поднял ногу выше и прошелся по внутренней стороны ее бедра.

– Povero piccolo, – тут же промурлыкала она, – если тебе так нездоровится, бедный малыш, может, и правда лучше отправиться восвояси. Пошли, Мо, я не хочу быть эгоисткой.

И тут Антонелла, подавшись к Моррису через стол, спросила:

– Ты ведь, кажется, как раз туда ездил в тот год?

Пышная грудь невестки под довольно старомодным зеленым платьем снова напомнила Мими.

– Scusa, – извинился он, – я прослушал. Так мы пойдем, пожалуй…

– Мне вспомнилось, что ты вроде бы ездил в Турцию тем летом, когда…

Она осеклась, не в силах договорить до конца, но Моррис и так потерял голову оттого, что Антонелла сказала слишком много.

– В Турцию? – он едва не пустил петуха. – Каким летом?

Стэн радостно заржал.

– Да чего там, мы же собирались с ним вместе, а он в последний момент взял и передумал. – Американец ехидно ухмылялся в свою дурацкую бороденку. – Вы что, Моррис у нас такой английский денди, куда ему колесить в фургонетках.

– А разве?.. – заикнулся было Бобо. Моррис метнул ему поспешный взгляд, означавший: «Я вам все расскажу, только позже, не при нем». Он почти не дышал.

– Повезло тебе, что не поехал, – хохотнул Стэн, – команда, конечно, обломалась как всегда. Помнишь, мы с тобой встретились в Риме на вокзале Термини, а у меня обе ноги в гипсе до самой задницы?

– Идем, Мо, – Паола поднялась из-за стола. – У тебя бледный вид. – Она явно была и озадачена, и подозревала какой-то подвох, и в то же время восхищалась столь мастерской симуляцией ради совершенно очевидной цели. Развратная дрянь уже предвкушала, как Моррис, очутившись на улице, вмиг вернется в форму и тут же начнет к ней грязно приставать.

Он наконец смог набрать воздуха в грудь, но сказать было нечего. Стэн жадно запихивал в себя очередную порцию деликатесов. Бобо тупо уставился в пространство. Антонелла же как ни в чем не бывало продолжала:

– А я была совершенно уверена, что ты в Турции, Моррис. Я тогда еще подумала, как мило с твоей стороны позвонить нам из Анкары… – Она снова замолчала.

– Ну да, – подхватил Бобо. – Я точно помню, ты оттуда звонил, когда пропала Мими.

Морриса парализовал ужас немоты, так часто наполнявший его ночные кошмары. В наступившей тишине лишь Стэн громко чавкал и яростно скреб по тарелке; от этого молчание становилось еще более угрожающим. Паола застыла как соляной столб, не понимая, чего ради ее муж дал себя втянуть в абсурдный диалог о какой-то там Турции, когда за порогом ждут радости секса. Про Мими, с горечью понял Моррис, она даже и не вспоминает, ясное дело – у нее что между ног, то и в голове. Это отчаяние неожиданно привело его в чувство. Хладнокровие вернулось к нему, словно хрупкий ялик, чудом ухитрившийся в самый последний момент не сверзиться в Ниагарский водопад.

– Ну конечно, я был в Анкаре! – Теперь он обернулся к Стэну: – Просто тебе не говорил, чтоб не обидеть ненароком. С тобой увязалась парочка типов, которых я терпеть не мог.

– Ну ты даешь, старик, – воскликнул Стэн, мешая итальянские слова с английскими, – ты davvero туда добрался? И как оно тебе? Что-то не заметно, чтоб ты был сильно preoccupato, нет?

Моррис почувствовал, что Бобо теряет интерес к разговору.

– Как место отдыха не советую, – сказал он, обращаясь к Антонелле. – Грязь, жара, и сумку у меня украли. Не говоря уже о том, что дозвониться до Италии оказалось целой проблемой.

Как бы в унисон его словам, в кармане у Бобо зазвонил телефон.

– Придется вас покинуть, – заявил деловой человек, насупив брови. – Arrivederci. – С тем и скрылся в своем кабинете.

Все поспешно распрощались. Моррис с Паолой снимали пальто с вычурной старинной вешалки у входа, когда Стэн вдруг снова захихикал, не переставая жевать:

– Это ведь из-за той телки на станции, верно? Ты ж ее собрался уговорить, а тут я навстречу. А до меня-то, как до жирафа… Ты меня за кого держишь, старик?

Моррис уже готовился влететь обратно в гостиную, вцепиться подонку в горло и разорвать его на куски – если уж садиться в тюрьму с пожизненным сроком, так какая разница, за двойное или двухтысячное убийство… И тут до него дошло, что Стэн сказал это по-английски. Из всех посторонних, наверное, одна Паола смогла бы хоть что-то разобрать в его жаргонных словечках и гундосом американском выговоре сквозь плотно набитый рот, да еще под возню горничной, убиравшей со стола. Но Паола больше ничего не желала слушать: она крепко обхватила Морриса поперек туловища и толкала его к дверям.

Шутливым тоном, но не тая угрозы, Моррис ответил:

– Ты все же думай, приятель, что несешь при родственниках моей жены.

Стэн подавился икотой, и они с Паолой вышли вон.

– Caro, caro mio, – набросилась Паола на него на ступенях. – До чего ж ты сексапилен, когда вот так придуриваешься. О Господи! Хочешь, отсосу прямо в машине? Ты же хочешь? – она на ходу расстегивала блузку.

С огромным облегчением Моррис понял, что сегодня ему не придется разбираться с самим собой.

Глава тринадцатая

На следующее утро около восьми часов в дорогом автомобиле зазвонил сотовый телефон. Водитель положил руку в перчатке из телячьей кожи на трубку, но поднимать ее не стал. Он ехал медленно, наслаждаясь кристально ясным утром, дорогими обтягивающими перчатками и тем восхитительным ощущением, которое не покидало его со вчерашнего вечера, когда он сумел, фигурально выражаясь, обезвредить ядерную бомбу за несколько секунд до взрыва. Он думал, что, возможно, и неплохо время от времени чувствовать опасность, затаившуюся в прошлом: она придает жизни некий привкус драматизма, заставляет поддерживать тонус. В конце концов, зачем-то ведь живут люди на склонах Этны. Опасность позволяет острее ощущать жизнь. Потому даже неплохо иметь в женах такую извращенку, как Паола, которая делает тебе минет в машине, а затем кончает, оседлав – рукоятку переключения скоростей. Надо проверить, пахнет ли еще кожаный набалдашник ее выделениями.

– Слушаю? – он поднял трубку после нескольких сигналов. Наверное, Форбс решил проверить телефон, только что установленный на Вилла-Каритас. Или Бобо привяжется с какой-нибудь технической дребеденью. В последнее время барахлила машинка для наклейки этикеток, это могло задержать очередную партию поставок «Доруэйз», а Бобо всегда отличался ненужной щепетильностью в таких вопросах.

– Мо! – голос жены звучал так, будто она запыхалась.

– Паола? – Моррис был уверен, что после прошлой ночи она не поднимется до полудня.

– Слушай, я только что говорила с Антонеллой. Ей позвонила сиделка. Мо, мама умерла.

– Что?! – Моррис резко затормозил и свернул на обочину, включив аварийную сигнализацию. – Сиделка позвонила Антонелле? Но почему ей? Почему не тебе?

– Cristo! – Паола начинала злиться. – Сейчас не время беспокоиться о такой ерунде.

Это могло означать только одно: Паола не сочла нужным договориться с медсестрой и сейчас увиливала от ответа. А покаяться стоило бы, учитывая, что ни работать, ни учиться она не собиралась.

– Послушай, Мо, надо срочно ехать в Квинцано, принести соболезнования и добыть завещание.

– Я возвращаюсь за тобой.

– Нет, ты туда должен попасть раньше Бобо, так что езжай один. Не дай ему увидеть завещание прежде тебя.

– Погоди, не вешай трубку! – быстро глянув в зеркало заднего вида, Моррис обнаружил, что автобус местной линии приближается гораздо скорее, чем можно было ожидать. Тем не менее ему удалось вывернуться буквально из-под колес. Если пассажиры и попадали на пол, то он здесь ни при чем. «Мерседес» набрал скорость и ввинтился в поток машин.