Земля обетованная, стр. 23

— Полное имя Хоука? — спросил Слейд.

— Не знаю. Просто Хоук.

— У него должно быть полное имя.

— Должно быть, но я с ним близко не знаком. И хотя знаю его лет двадцать, ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь называл его как-то иначе.

Слейд пожал плечами и вписал имя «Хоук» в свой желтый линованный официальный бланк.

— О'кей, — сказал Слейд. — Тебе кажется, что Шепард должен кому-то деньги, но не платит, поэтому человек, которому он должен, послал костолома. Что говорит Шепард?

— Ничего. Говорит, что у них с Хоуком общий бизнес и я не имею к этому никакого отношения.

— А ты ему не веришь.

— Нет. Во-первых, Хоук никогда не занимался бизнесом, по крайней мере такого рода. Он может подписаться, чтобы кого-нибудь убить, чтобы украсть, вытащить из тюрьмы, но не согласится на бизнес, с большой буквы "Б", который имеет в виду Шепард. Хоук — независимая натура.

— Как и ты, — подметил Слейд.

— Нет. Совсем не так, я никогда не подписываюсь делать то, что делает Хоук.

— Я слышал, ты можешь и на это пойти.

— От кого?

— От знакомых ребят в Бостоне. Сделал по поводу тебя пару звонков.

— А я думал, что ты все время проводишь, выслеживая нарушителей санитарных правил.

— Я звонил во время обеденного перерыва.

— Не верь ушам своим.

— Вот именно. — Слейд едва не улыбнулся. — Насколько ты уверен, что его избили?

— Шепарда? Абсолютно. Я уже встречался с подобными вещами, даже сам когда-то занимался этим. Знаю, как это выглядит, как чувствует себя пострадавший.

— Да, вносит в свободу движения некоторую скованность. Чем объясняет это Шепард?

— Говорит, что упал с лестницы.

Слейд что-то записал.

— Есть идеи насчет того, кто мог нанять Хоука?

— Думаю, Кинг Пауэрс. Хоук в первую очередь работает на него.

Слейд еще что-то записал.

— Пауэрс — ростовщик, — уточнил я. — Обычно...

— Я знаю, кто такой Пауэрс, — перебил меня Слейд.

— В любом случае у Шепарда неприятности. Серьезные, по моему мнению, но он слишком напуган, чтобы позвать на помощь.

— Или у него рыльце в пушку.

Я с немым удивлением посмотрел на Слейда:

— Ты знаешь больше, чем я.

— Нет, просто предполагаю. — Он покачал головой. — Харви всегда не терпелось всех опередить. Он чересчур честолюбив. Зона отдыха, которую он пробивает, вызывает тьму кривотолков, строительство идет не слишком быстро, и люди начинают интересоваться, а все ли там в порядке.

— А там все в порядке?

— Черт, не знаю. Ты когда-нибудь занимался мошенничеством с земельными участками? Требуется сотня следователей, сотня адвокатов и сотня лет, чтобы разобраться, надо ли в чем-нибудь разбираться. — Слейд изобразил гримасу презрения. — Обычно даже не удается узнать, кто же владелец этой поганой собственности.

— Шепард не произвел на меня впечатления мошенника.

— Ну, скажем, он не мошенник, скажем, шагнул слишком широко. Вполне возможно, — буркнул Слейд.

— Да, возможно. Но что мы можем предпринять?

— Откуда мне знать, черт возьми. Я что, крутой парень из большого города? Ты мне посоветуй. Как я понимаю, у нас пока нет ни состава преступления, ни жертвы, ни нарушения уголовного законодательства, как вы, парни из больших городов, любите говорить. Я могу сделать так, что патрульные машины будут почаще проезжать мимо его дома, что все ребята будут незаметно присматривать за ним. Могу узнать, нет ли у прокурора каких-либо материалов относительно операций с землей. Есть другие мысли?

Я покачал головой.

— Нашел его жену? — спросил Слейд.

— Да.

— Она вернется домой?

— Не думаю.

— Что он собирается предпринять по этому поводу?

— Он ничего не может предпринять.

— Может поехать за ней и притащить домой?

— Он не знает, где она. Я ему не сказал.

Слейд, нахмурившись, смотрел на меня секунд тридцать.

— Ты кого угодно из себя выведешь, Спенсер, это несомненно.

— Ага.

— Шепард нормально это воспринял?

— Уволил меня. Сказал, что подаст на меня в суд.

— Значит, ты без работы?

— Вероятно да.

— Еще один турист.

— Ага.

На этот раз Слейд улыбнулся. Широкой улыбкой, которая поползла по его лицу, прорезав морщины на щеках, по одной на каждой щеке.

— Черт возьми, — сказал он и покачал головой. — Черт возьми.

Я тепло улыбнулся ему, встал и вышел. Вернувшись в машину, сел на раскаленное сиденье, опустил верх и подумал о том, о чем уже думал прежде. Я не знал, что делать. Завел машину, включил приемник и немного посидел, гоняя мотор на холостых оборотах. Я даже не знал, куда поехать. Несомненно, миссис Шепард была несчастна, и, несомненно, мистер Шепард был несчастен. Это, конечно, не делало их особенными. Я сам в данный момент чувствовал себя достаточно несчастным. Вероятно, следовало отправиться домой. Дом — это такое место, куда можно пойти, а люди, которые там живут, обязаны будут впустить. Кто это сказал? Не помню. Впрочем, какой же ты циничный ублюдок. Я включил передачу и медленно поехал по Мейн-стрит в направлении мотеля. Хотя в моем доме, кроме меня, не было никаких других людей. Был один только я. Я мог себя впустить в любое время. На перекрестке пришлось остановиться. Мимо прошла рыжеволосая девица в светло-голубых расклешенных джинсах и короткой обтягивающей футболке цвета лайма. Джинсы были настолько тесны, что я заметил на ее ягодицах линию от трусиков. Она довольно дружелюбно взглянула на машину. Я мог предложить ей выпить, поплавать и ошеломить своим австралийским акцентом. Но она больше всего была похожа на студентку колледжа, ей захочется покурить травки и потрепаться о необходимости любви и нового сознания. Загорелся зеленый, и я двинулся дальше. Ворчун средних лет, которому некуда податься. Был уже второй час, когда я наконец влетел на стоянку мотеля. Пора обедать. С новой энергией я ворвался в фойе, повернул налево рядом с конторкой и зашагал по коридору к своему номеру. Быстрый душ, потом, немедленно обед. Кто мог всего несколько мгновений назад заподозрить, что у меня нет цели в жизни? Когда я открыл дверь, то в постели увидел Сьюзен Силверман, она читала книгу Эрика Эриксона [4]  и выглядела именно так, как должна была выглядеть.