Спой мне колыбельную (ЛП), стр. 56

— Это ты убежала от меня.

Я опускаю глаза в пол.

— Я не виню тебя, Бет. Кто мечтает о таком?

Я подхожу к его кровати.

— На этот раз я не убегу. — Я прислоняюсь губами к его соленой шее.

Он шепчет мне на ухо:

— Думаю, еще немного возбуждения я переживу.

Я отстраняюсь — я делаю ему больно?

Ему удается выдавить слабую улыбку.

— Но это весьма хороший метод. Хочешь вынуть мой катетер или это сделать мне?

Я не знаю, смеяться мне или плакать.

— Ты ужасен.

— Я пытался защитить тебя, как мог.

Я поудобнее сажусь на стул, скрещиваю руки и готовлюсь смотреть на него всю ночь не отрываясь.

— Что ты делаешь?

— Наблюдаю за твоим посинением.

Он ерзает на кровати.

— Я поделюсь.

— Что, если я запутаюсь в катетере?

— Просто оставайся на своей стороне.

Я вскарабкиваюсь на кровать и ложусь рядом с ним, повернувшись в его сторону, чтобы наблюдать.

Он нажимает на кнопку и свет гаснет.

Я целую его в лоб.

— Спокойной ночи.

— Я не могу заснуть. Думаешь ты…

— Я не буду трогать твой катетер.

— Можешь мне спеть? — Он дотрагивается до моего лица.

Я закрываю глаза. И пою.

Его пальцы скользят по моим скулам и бровям, дотрагиваются до моих губ, пока я пою.

Я делаю паузу и зарываю глаза. Он кивает, и я пою.

Он стремиться к освобождению, кик и эта рабыня? Вот почему он любит эту песню? Вот почему он любит мой голос?

Нет. Я не позволю. Никуда он не денется. Я меняю мотив, напевая наш дуэт, и пою ему:

Он спит. Я нет. Я лежу, мечтая никогда больше от него не убегать, мечтая, что он поднимется в мою комнату, мечтая снять его футболку. Мое сердце наполняется желанием чудовищно заботиться о нем. Я зачесываю его волосы назад и лелею как ребенка, пока пою о рабыне.

Я смотрю в потолок, закрываю глаза и шепчу:

— Он не готов переплыть Иордан.

А кто-нибудь, когда-нибудь готов? Буду ли я когда-нибудь готова отпустить его?

Ни за что. Никогда. Он останется здесь со мной.

Глава 29. Реальность

Я просыпаюсь. В комнате еще темно. Дерек лежит на боку, подложив под голову руку. Он обводит контур моего лица, едва касаясь. Он достаточно близко для поцелуя, что я и делаю. Сейчас он не такой горячий.

— Привет.

— Привет. — Я снова его целую.

— По утрам ты не самая вкусная.

Я отрываюсь от него и прикрываю рот.

— Достаточно выздоровел, чтобы прерваться в шалопая. Беспомощным ты мне нравился больше.

Я целую его в лоб. Он поднимает лицо и ловит мои губы. Он тоже не самый приятный по утрам.

— Как насчет того, чтобы почистить зубы?

Я бегу в ванную. У меня есть зубная щетка и еще кое-какие вещи в концертной сумке. Я быстро чищу зубы. На голове бардак, но у меня нет времени на прическу. Я нахожу зубную щетку Дерека на раковине в наборе для бритья и выдавливаю на неё зубную пасту. Я наливаю в стакан воду, мочу полотенце под теплой водой, отжимаю его и возвращаюсь к Дереку.

Я ловлю его за отсоединением трубки, воткнутой в живот.

— Ты сам это делаешь?

— Половину своей жизни. — Он прикрывает полоской пластиковое отверстие в животе. — Раньше трубка проходила через мой нос и спускалась вниз по задней части горла. Это легко.

Я иду, чтобы положить зубную щетку ему в рот.

Он выхватывает её у меня.

— Я не парализован. — Он нажимает на кнопку, и спинка кровати начинает подниматься, пока ему не становится удобно. Он невыносимо долго чистит зубы. — Куда я должен сплюнуть?

Я хватаю пластиковый стаканчик с тумбочки и передаю ему. Он отдает зубную щетку. Я бегу в ванную, чтобы промыть её, так что не вижу, как он сплевывает. Действительно не заводит. Ни одна дырка в животе. Ни один шприц, прикрепленный к груди.

Я возвращаюсь, когда он делает глоток воды. Я беру полотенце, хорошо, что оно еще теплое, и протираю его лицо. Медленно. Быть командиром возбуждает. Компенсирует все остальное.

— Так намного лучше.

Я вытираю его шею и двигаюсь к плечу.

— Об обтираниях полотенцем…

Он тащит меня к себе и наши губы соприкасаются. Мне удается забраться на кровать не прерывая поцелуй. Изголовье кровати плавно опускается, наш поцелуй становится страстнее.

Я лежу на боку, половина кровати его, половина моя. Я стараюсь быть осторожной. Он все еще слаб и я не хочу наткнуться на шприц, прикрепленный к потру в его груди, уходящему под кожу.

— Ты до жути хорошо делаешь это на больничной койке.

— Преимущество жизни в берлоге.

Его губы снова сливаются с моими. Его рука скользит под медицинскую футболку, которую мне дали и он ласкает мою спину. Я спала без лифчика. Я наслаждаюсь его прикосновениями к моей коже, целую его сильнее, поворачиваюсь на спину без стандартного падения на пол и жду его.

Он придвигается и ласкает мой живот. Я закрываю глаза и сосредотачиваюсь на его ласках, его пульсирующих пальцах.

— Тебя может это убить?

— Да, и я вижу, куда ты клонишь. — Его лицо мрачнеет. — Не уходи, Бет. — Он разводит руки.

Маска слетает с его лица. Я вижу его тоску и разочарование.

— Это чересчур. — Его лицо кривится. — У нас ничего не выйдет.

Я сажусь на свою сторону, обхватываю его лицо руками, целую его мягко и нежно и шепчу:

— Получится, когда придет время.

Он отворачивается.

— Оно не придет, Бет. Я болен навечно.

Он позволяет мне себя поцеловать. Я шепчу:

— Однажды ужасное чудовище, встретило прекрасного принца. Принц увидел страдания чудовища и подарил ему свой поцелуй.

— Я чудовище, Бет.

— Тссс… — Я прикладываю пальцы ко рту. — Магия поцелуя навсегда изменила чудовище. Она стала человеком. Она научилась любить и полюбила принца всем сердцем.

— И он полюбил её.

Я смотрю ему в глаза.

— И будут они жить долго и счастливо.

Он не спорит и позволяет мне себя поцеловать. Снова и снова.

Кто-то стучит в дверь, и я отскакиваю от него вся раскрасневшаяся и запыхавшаяся.

Его мама входит в комнату, следуя за крепким мужчиной ростом с Дерека с небольшой сединой в темно-каштановых волосах. Мое лицо горит, дезодорант не работает.

— Привет, пап. — Он разваливается на подушке, словно у нас только что ничего не было. — Познакомься с Бет.

Его отец кивает и подмигивает мне. Почему эти люди так милы со мной? Он подходит и целует меня в щеку.