Этот безумный, безумный, безумный мир..., стр. 48
На Крещение в очереди за святой водой с утра давка из желающих опохмелиться.
— Куда ты лезешь, козёл?
— Сам козёл, я за святой водой…
— Ты свою рожу видел когда-нибудь? Какая святая вода. Тебе рассол нужен! Освященный.
Все научились каяться! После того, как изменил жене, обворовал соседа и заказал начальника: «Прости меня, Господи, что я в пост съел два перепелиных яичка!».
Единственное, что осталось логичным, это наша символика. Особенно символ главной российской политической партии «Единая Россия» — медведь! Удивительно точный символ. Летом разоряет улья, птичьи гнезда, в цирке катается на мотоцикле и танцует барыню, а главное, полгода спит и сосет собственную лапу!
В остальном законы логики нарушились. У Земли поднялась температура. Но даже это всепланетное потепление обернулось в России удивительно снежной и морозной весной, которая припорошила и украсила до самого лета наше мутное время!
А У НАС ВО ДВОРЕ!
(не то сценарий, не то пьеса, а точнее ни то, ни сё)
март 1994 года
Утро новостройки. Спальный район все равно какого города. Лежащие небоскребы. Солнце первыми лучами уже задело верхние этажи домов. Оно отражается в окнах множеством маленьких розовых солнц. Постепенно наполняются светом этажи пониже. В их окнах тоже зажигаются утренние солнышки.
Один из обычных дворов. Редкие деревья с запыленной к концу лета зеленью. На ветру поскрипывают инвалидные качели. Самодеятельная хоккейная площадка — пародия на хоккейное поле. Калеки— ворота — пародия на хоккейные ворота. На бортиках разноцветные надписи: Мальборо, Спартак-чемпион, Витька — Лох, Юлька-Лошица.
Первым во двор выходит дворник с метлой и с кошкой. Зевнул. Потянулся. Точно вторя ему, зевнула и потянулась кошка.
ДВОРНИК (кошке): Ну, что скажешь, Лиза?
Кошка мяукает.
ДВОРНИК: Вот и я тоже так считаю...
Из подъезда в белых кимоно выпорхнула стайка юнцов — каратистов, похожих на голубей. Потрусила со двора на разминку. Впереди главный «голубь» — учитель.
Молодая мама с сыном лет шести выходит играть на хоккейную дворовую площадку с мячом. Мама с фанерной рассохшейся бывшей снежной лопатой становится на ворота вратарем. Сынишка пробует ей забить гол детским мячом. Смех, радость, пыль...
По верхушкам деревьев скользит тревожный ветерок.
На балконе примерно десятого этажа появляется бабушка мальчика. В руках у нее детская кофточка.
БАБУШКА (кричит вниз): Марина, еще прохладно. Одень Андрюшу.
МАРИНА (кричит наверх бабушке): Уже тепло. Не волнуйся.
БАБУШКА (кричит вниз Марине): Где ж тепло? Вон ветер... Немедленно поднимись за кофточкой. Он вчера кашлял.
МАРИНА (кричит наверх бабушке): Лифт не работает!
Ещё более тревожный ветерок сносит слова Марины.
БАБУШКА (кричит вниз что есть силы): Не слышу! Что? Кричи громче!
МАРИНА (кричит громче): Лифт не работает!
ЗАСПАННЫЙ ГОЛОС (из недр дома): Как не стыдно так орать утром в воскресенье?
БАБУШКА (кричит из последних сил): Поняла. Бросаю кофточку. Лови!
Примеряется и бросает вниз детскую кофточку. Кофточка планирует на ветру и попадает почти на верхушку березы под домом.
БАБУШКА: Ай— яй-яй-яй! (пытается сдуть кофточку с дерева. Понимает, что это бесполезно, начинает причитать): Это же кофточка из Венгрии! Ай-яй-яй!
Мама пробует мячом сбить кофточку. По ее движениям видно, что последний раз она занималась спортом в начальной школе на уроке физкультуры.
МАЛЬЧИК (хнычет): Моя кофточка... Папа привез из Венгрии.
БАБУШКА (кричит): Я сейчас разбужу папу. (Уходит с балкона)
МАЛЬЧИК (хнычет): Я в ней в детский сад хожу. Я не смогу теперь ходить в детский сад.
Мама не может попасть мячом по кофточке, да и мяч слишком легкий. Неожиданно рядом с ней появляется мальчик, чуть старше ее сына. Он в костюме индейца. На голове перья. За спиной лук. В руке что-то типа самодельного копья. Индеец издает клич и бросает свое копье в гущу ветвей. Копье не долетает до кофточки.
МАРИНА: Мальчик, дай мне копье. Я попробую.
Берет у него копье. Мальчик издает клич. Марина бросает копье. Копье застревает в ветвях и беспомощно повисает.
ИНДЕЕЦ (хнычет, стоя под деревом): Ой, мое копье... Меня ж батя пришибет. Это он выстругал.
МАРИНА: Не плачь, мальчик. Сейчас копье к тебе вернется.
Трясет дерево. Копье падает прямо на голову индейца.
ИНДЕЕЦ (хватается за голову и начинает реветь, что есть силы): Убили! Бледнолицые... Мама! Мама!
За решеткой балкона первого этажа появляется мама индейца. Утреннее отсутствие прически.
МАМА ИНДЕЙЦА: Что такое? Что случилось? Кто?
МАРИНА (осматривая голову индейца): Ну не надо. Не надо так плакать, мальчик. Ничего страшного. Небольшая шишка. До свадьбы заживет.
ИНДЕЕЦ (вырывается из ее рук): Не... Не заживет. Мама, мама!
МАМА ИНДЕЙЦА (кричит в дверь своей квартиры с балкона): Федор! Проснись! Нашего сына какая-то халда бьет.
ГОЛОС (из недр дома): Они когда-нибудь угомонятся, козлы?!
На балконе десятого этажа, прыгая на одной ноге, натягивая пижамные брюки на вторую и одновременно поправляя спрыгивающие с интеллигентного носа очки, появляется взволнованный муж Марины.
МУЖ МАРИНЫ: Что случилось?
Пока бабушка сбивчиво пытается ему объяснить, как кофточка попала на дерево, во двор выбегают мать и отец индейца. Отец в спортивных штанах, в старой советской футболке. Живот, выпученные глаза — все выражает обычную агрессию обычного бывшего советского обывателя.
МАТЬ ИНДЕЙЦА (Марине): Как вам не стыдно! А на вид приличная женщина...
Индеец плачет навзрыд, одним глазом подглядывая за происходящим.
МАРИНА (оправдываясь): Я не хотела. Это случайность. Дерево потрясла. Копье упало.
ОТЕЦ ИНДЕЙЦА (осматривая голову сына): Вы потрясли, а нам сына лечить. А если у него сотрясение мозга?
ИНДЕЕЦ: Ой, точно у меня сотрясение мозга.
ОТЕЦ: Где?
ИНДЕЕЦ: Вот тут. Нет, вот тут... И еще тут.
ОТЕЦ: Какая огромная шишка! Вы только посмотрите! (Как психиатр щелкает пальцами справа и слева от индейца): Посмотри направо, посмотри налево, сынок. Ты, почему не смотришь? Да, не нравится мне это. Не реагирует. А лечение нынче, сами знаете, сколько стоит. Так что с вас 25 долларов.
МАТЬ ИНДЕЙЦА: Ты что, Федор? Какие 25 долларов? А если сотрясение? На одни лекарства уйдет 30.
ОТЕЦ: Мать права. С вас еще 30 долларов на лекарства. И того — 55, и мы не вызываем милицию.
Подходит дворник с метлой и кошкой на плече. Наблюдают.
МАРИНА: Хорошо, хорошо. Только успокойтесь. (кричит наверх мужу): Гена, принеси 55 долларов.
ОТЕЦ ИНДЕЙЦА (своей жене): Что-то они быстро согласились. Может, мы мало потребовали?
МАТЬ ИНДЕЙЦА (Марине): Смотрите, у него еще царапина на руке.
ИНДЕЕЦ (удивленно): Где? (разглядывает руку).
МАТЬ ИНДЕЙЦА: Спрячь руку! Сейчас же! (Марине) Придется 60 долларов с вас взять.
МАРИНА (кричит наверх): Мама! Пусть Гена возьмет 60 долларов.
ИНДЕЕЦ: Мама, мама! А вон у меня еще царапина! И еще. Смотри: у меня еще царапин долларов на 15.
ДВОРНИК (Марине): Вы с ума сошли. Кого вы слушаете? Да вы знаете, кто это такие? Вот этого (показывает на отца индейца) за жлобство даже из ментов выгнали. Если с ними так вести себя, они через пять минут с вас тысячу долларов потребуют.
МАРИНА: Вы что? Какая тысяча долларов? У нас нет таких денег.
ОТЕЦ ИНДЕЙЦА (дворнику): За мента года два назад дал бы по голове, и уши отвалились!
ДВОРНИК: Ты особенно не хорохорься. Я не вшивый интеллигент. С такими, как ты, быстро расправляюсь. Воду горячую как дам на лето в оба крана, — на коленях приползешь!
На балконах домов появляются люди. Майки, пижамы, спортивные костюмы, сигареты, растрепанные волосы, татуировки...