Графиня Монте-Кристо (Мадемуазель Монте-Кристо), стр. 52
К несчастью, ты родилась двумя месяцами раньше срока и это, в общем-то довольно обычное обстоятельство почему-то возбудило подозрения графа. Он высчитал срок, навел справки о моей жизни в Нуазеле и от кого-то узнал (до сих пор не могу понять, от кого именно) о тайном пребывании в нашем доме шевалье д’Альже.
После этого поведение его резко изменилось, он стал почти груб со мною, и, кроме того, невзлюбил тебя, Киприенна, ибо ты, без сомнения, служила для него живым напоминанием о моей воображаемой ошибке.
Более опытная женщина на моем месте очень скоро обнаружила бы причину столь резкой перемены в его поведении и вызвала бы мужа на объяснение, которое помогло бы ей доказать свою невиновность, но у меня на это не хватило смелости и я упустила возможность оправдаться перед твоим отцом.
Однажды он зашел настолько далеко, что беззаботным тоном заговорил со мною о недавней смерти шевалье д’Альже, произошедшей в Германии.
Лицо мое покрылось смертельной бледностью и в охватившем меня смущении я допустила огромную ошибку, сказав, что не помню человека с таким именем.
Итак, пропасть между мною и моим мужем расширялась с каждым днем, а он тем временем отправил тебя на воспитание в монастырь, расположенный в городе Б…
Что касается меня, то хоть я и жила с ним в одном доме, но была так же далека от него, как и ты. Однако даже тогда примирение было бы еще возможно, если бы в нашем доме не появился злой дух.
— Это был полковник Фриц? — вскричала я, осененная внезапной догадкой.
Матушка с удивлением посмотрела на меня.
— Так ты уже обо всем догадалась? — запинаясь спросила она. — Но твой отец не знал, что в доме его появился опаснейший враг. По словам полковника, он знал шевалье д’Альже в период его жизни в изгнании и был его лучшим другом и утешителем в час смерти. Умирая, шевалье просил его передать мне медальон, который все это время хранил, как святыню.
И этот человек, это чудовище, имел наглость обмануть доверие графа и воспользоваться моей слабостью.
И я была настолько глупа, что поверила его словам!
После этого, дорогая Урсула, матушка рассказала мне все.
Милая матушка, несчастная страдалица, виновна ты или нет, но я никогда не стану твоим судьей и забуду твою историю, сохранив в памяти лишь перенесенные тобою муки!
ГЛАВА XXIII
Брачный договор
Киприенна хотела сохранить воспоминание лишь о страданиях своей матери, последуем же ее примеру и расскажем только об угрызениях совести несчастной женщины.
Она действительно была виновна, но упрекнуть ее можно было лишь в легкомыслии и безрассудстве. Графиня стала рабой жалкого негодяя и послушной игрушкой в его руках. Полковник обвинил ее перед мужем в том преступлении, которого она не совершила, но бедная женщина была лишена возможности доказать свою невиновность.
Ее муж стал считать собственную дочь незаконнорожденной, а другого своего ребенка, маленькую Лилу, графине пришлось скрыть от ее злобного отца, полковника Фрица, который не замедлил бы сделать из девочки еще одно свое орудие.
У несчастной матери осталось лишь одно существо, которое еще любило ее и доверяло ей. И этому существу, которое она когда-то носила под сердцем, которое было ее родной дочерью, графиня только что сказала полные печали слова:
— Киприенна, ты любишь меня, но забываешь при этом, что я являюсь главной причиной всех твоих несчастий. Ты испытываешь ко мне доверие, которого я ничем не заслужила. Я слаба и беззащитна, а ты призываешь меня на помощь, хотя у меня не хватает сил защитить даже саму себя. Бедная душа, ты слишком высокого мнения обо мне, а ведь я — самая виновная из всех женщин. Прокляни же меня, я недостойна называться матерью!
Разве не были эти муки раскаяния достаточным наказанием для графини? Да, измученная угрызениями совести, она сказала эти слова своей доброй и нежной Киприенне.
И Киприенна со слезами на глазах заключила ее в объятия, поцеловав в лоб и прошептав лишь одно восклицание:
— Бедная матушка!
Сквозь плотные занавеси пробивался тонкий луч занимающегося дня. Киприенна лежала в своей белоснежной постели и крепко спала после бессонной ночи. На лице ее играла слабая улыбка.
О чем же думало это прелестное дитя?
Во сне она видела себя гуляющей по саду в Нуазеле рука об руку с маленьким шевалье д’Альже, который затем внезапно превратился в дона Жозе, а сад вдруг приобрел сходство с монастырским садом в городе Б…
Урсула тоже была там. Она стояла где-то в кустах, прислушиваясь к чему-то и загадочно приложив палец к устам.
— Почему вы плачете? Почему вы так страшитесь будущего? — спрашивал Киприенну ее спутник. — Будьте мужественны и верьте вашим неизвестным друзьям.
Внезапно в воздухе появились какие-то крылатые тени. Постепенно все они приобрели сходство с теми, кого любила Киприенна и кто испытывал к ней те же чувства. Там были мать-настоятельница, Урсула и, конечно же, ее дорогая матушка.
Они подходят к ней все ближе, они хотят поцеловать ее и заключить в свои объятия, но тут появляется графиня Монте-Кристо, ведущая за руку маленькую Лилу.
— Почему ты плачешь, зачем со страхом думаешь о будущем? Ничего не бойся и верь своим неизвестным друзьям, — ласково говорит ей графиня.
Ортанс де Пьюзо еще не ложилась и все еще не спит.
Глубоко задумавшись, она по-прежнему сидит в кресле, лицо ее необычайно бледно, а глаза покраснели от слез и бессонницы.
Перед ее мысленным взором также проходят видения, она снова видит сад в Нуазеле и бледное лицо шевалье д’Альже.
Она тоже вспоминает тех, кто оказал какое-то влияние на ее судьбу, — маркизу де Симез, добрую старушку Ламбер, графа де Пьюзо и наконец причину всех ее слез и печалей — искусителя и тирана, полковника Фрица.
Все они угрожающе приближаются к ней. Лишь один маленький шевалье прощает ее и тихо плачет, как плачут ангелы в раю, видя как гаснет звезда или как душа уступает искушению.
Лишь он один прощает ее.
Нет, не только шевалье д’Альже!
Над картиной отчаяния и горя возникает еще одно видение, прекраснее и благороднее всех. Видение принимает облик графини Монте-Кристо. Рука ее указывает на небеса, а рядом с ней стоит девочка. Этот ребенок — Лила.
— Плачь, грешница! Утопи свое горе в слезах раскаяния! Плачь, кайся и получишь прощение, — слышится голос таинственной графини.
Встав с кресла, графиня де Пьюзо взяла со стола смятое письмо, которое только что читала.
— Да, именно оттуда ко мне придет спасение, если не полное забвение всех страданий, — воскликнула она, — только автор этого письма сможет помочь нам, только эта святая утешительница графиня Монте-Кристо!
Как только Ортанс произнесла это таинственное заклинание и подняла голову, то сразу же увидела перед собою графиню Монте-Кристо.
За полуотворенной дверью виднелась фигура госпожи Потель.
— К сожалению, вчера я не смогла навестить вас, — произнесла графиня Монте-Кристо, — мне помешало сделать это исполнение священного долга, которого я придерживаюсь в течение многих лет. Но сейчас я свободна и потому я здесь. Что вы собираетесь делать?
— Я хочу полностью доверить вам свою судьбу, — ответила графиня де Пьюзо, — вы знаете все о моей ошибке и вы единственная, кто дарит мне утешение и поддержку, поэтому я приму любой ваш совет.
— Хорошо, — ответила графиня Монте-Кристо, — я только что имела разговор с доном Жозе и ваше решение не является для меня неожиданностью. И вот, бедная исстрадавшаяся душа, я пришла и говорю тебе от имени всемогущего Господа: ты искупила свой грех и достаточно пострадала за него, слезы очистили тебя от греха и угрызения совести искупили твое преступление. Присоединяйся же к нам, сестра, после долгого шторма ты наконец обрела тихую гавань.
Удивленная и ничего не понимающая графиня де Пьюзо молча слушала свою гостью, которая тем временем продолжала: