Графиня Монте-Кристо (Мадемуазель Монте-Кристо), стр. 33

Вот она лежит передо мной и я снова и снова перечитываю эти строки, написанные твердым красивым почерком:

О, Господи! Может быть это и есть ответ на мой вопрос?

ГЛАВА X

Вдова Ламоро

Если в светском обществе есть свои знаменитости, то равным образом встречаются они и в низших классах.

Вдова Ламоро была хорошо известна в бедных кварталах столицы. Во многих бедных мансардах, где не было ни хлеба, ни огня в очаге, бедная хозяйка, обнаружив на столе кошелек с деньгами говорила бывало:

— У нас побывала наша добрая госпожа.

Не одна бедная девушка была спасена на самом краю пропасти, получив место у мадам Розель вместе со столь необходимым для бедного создания авансом.

Мадам Розель была во всем согласна со вдовой Ламоро, правой рукой которой она являлась.

Откуда же появилась госпожа Ламоро и кем была эта замечательная женщина?

Откуда она появилась?

Она была послана ангелами.

Куда она должна была попасть?

В рай.

Кем она была?

Провидением.

Те, кому посчастливилось видеть ее, говорили, что эта пожилая дама с большими голубыми глазами и добрым спокойным лицом была в сто раз красивее любой молодой женщины.

Госпожа Ламоро вела весьма уединенный образ жизни, почти никогда не покидала своей квартиры, расположенной под магазином мадам Розель.

Весь круг общения госпожи Ламоро ограничивался мадам Розель, ее братом Жозефом Розелем и иногда, впрочем довольно редко, господином Клеманом, знаменитым ювелиром с бульвара Капуцинов.

В мастерской, расположенной за магазином мадам Розель, сидело с полдюжины хорошеньких девушек, попавших сюда по протекции госпожи Ламоро.

Стоило мадам Розель хоть на минуту отлучиться из мастерской, как работницы тут же начинали болтать о своей благодетельнице госпоже Ламоро.

— Я видела ее вчера, — говорила одна из них.

— А я, когда спускалась по лестнице, слышала в ее комнате чей-то голос. Кажется, это была она, — рассказывала другая.

Стоило мадам Розель снова появиться в мастерской, как все разговоры тут же прекращались.

Из всех девушек лишь одна наша старая знакомая Урсула оставалась задумчива и печальна.

В ушах ее еще звучало имя, столь неожиданно названное Жозефом Розелем: «Киприенна»!

Где ты сейчас, что делаешь и о чем думаешь?

Внезапно послышались радостные крики:

— Господин Жозеф! Господин Жозеф!

Русые, каштановые и черноволосые головки девушек, до этого склоненные над шитьем, тут же поднялись, а свежие розовые губки весело заулыбались, ибо Жозеф пользовался большой популярностью в мастерской своей сестры.

В руке у него был конверт, запечатанный большой печатью с гербом.

— Здесь ли сестра? — громко спросил он у девушек.

— Она сейчас у госпожи Ламоро, — отвечали ему.

— Хорошо, я поднимусь к ней.

Вскоре на лестнице послышался шелест платья. Это спускалась в мастерскую мадам Розель, в руке она держала только что переданное ей братом письмо.

— Оставь на время свою работу, Урсула, госпожа Ламоро хочет видеть тебя, — ласково обратилась она к девушке.

Счастливая Урсула! Она будет говорить с госпожой Ламоро!

Нерешительно поднявшись по лестнице, Урсула робко постучалась в дверь.

Приятный голос произнес: «Войдите!» и Урсула оказалась в большой комнате, обставленной просто, но со вкусом.

— Подойди поближе, Урсула, — произнес тот же голос.

Жозеф, все еще находившийся в комнате, подтолкнул растерявшуюся девушку к большому мягкому креслу, откуда слышался ласковый голос.

— Ты хотела говорить со мной о своих соседях, не так ли?

— Да, сударыня, — тихо отозвалась Урсула, — эти бедные люди очень несчастны.

— Если не ошибаюсь, ты имеешь в виду синьора Чинеллу, балаганного актера, а также девушку по имени Пиппиона?

— Вы правы, сударыня. Только настоящее ее имя Бланш и я никогда не называю ее иначе. Это Чинелла придумал ей имя Пиппиона.

Кивнув головой, госпожа Ламоро благожелательно проговорила:

— Для меня это еще одна причина, чтобы заинтересоваться твоими протеже, ибо в свое время я горячо любила некую особу, носившую то же имя. Насколько я могла понять, девушка эта серьезно больна. Вскоре я собираюсь уехать в путешествие, но до отъезда я обязательно пошлю к ней доктора Озама. Лекарство по рецепту вы сможете заказать в аптеке, которую вам укажет доктор, а в остальном положитесь на мадам Розель.

— Благодарю вас, сударыня! Вы сделаете счастливыми этих бедняков.

— Никогда не благодари меня, если хочешь, чтобы мы с тобой остались друзьями!

Решив, что разговор окончен, Урсула поклонилась и сделала шаг к двери, но госпожа Ламоро задержала ее.

— Одну минуту, дитя мое, тебя ведь зовут Урсула, не так ли?

— Да, сударыня, Урсула Дюран.

— Письмо, в котором ты сообщала мне о своих протеже, хорошо написано. Должно быть, ты получила хорошее образование?

— Да, сударыня, ведь я воспитывалась благочестивыми сестрами монастыря Святой Марты в Б…

— Была ли у тебя близкая подруга в этом монастыре?

Урсула бросила взгляд на Жозефа, стоявшего, облокотившись на каминную доску. Тот ответил ей одобряющей улыбкой, которая не осталась незамеченной госпожой Ламоро.

— Думаю, что мы друг друга поняли, — заметила она. — Твоя подруга страдает, утешь же ее и скажи, что друзья готовы предоставить ей защиту, пусть лишь она окажет им помощь в надлежащий момент.

В этот момент в комнату вошла мадам Розель.

— Вы, кажется, собираетесь посетить сегодня особняк де Пьюзо, не так ли, дорогая Розель? — спросила госпожа Ламоро.

— Да, сударыня.

— В таком случае я попрошу вас взять с собою Урсулу. До свидания, дорогое дитя.

С этими словами добрая госпожа Ламоро обняла Урсулу, поцеловав ее в лоб.

Никогда еще Урсула не была так счастлива. Радостно улыбаясь, она весело сбежала по лестнице, по которой только что поднималась с таким страхом.

Опередившая Урсулу мадам Розель ждала ее внизу.

Коробки и свертки для Киприенны были уже упакованы. Одна из девушек успела вызвать экипаж.

— Кажется, мы готовы, — весело сказала мадам Розель.

Внезапно вспомнив о чем-то, она схватила только что снятый фартук, вынула оттуда письмо и спрятала его у себя на груди.

После этого они с Урсулой сели в наемную карету. Сердце девушки замирало от ожидания — ведь совсем скоро она снова увидит Киприенну!

— Дорогое дитя, — обратилась к ней мадам Розель, — я отведу тебя сразу же к Киприенне. Мне надо поговорить с госпожой Потель. От тебя лишь потребуется примерить несколько платьев и выбрать отделку. Ведь ты справишься с этим одна, не так ли?

— Надеюсь, сударыня, — весело отозвалась Урсула.

Разговор между госпожой Ламоро и Жозефом тем временем продолжался. Оба они были бледны и взволнованы, а губы у них дрожали.

— Я знаю настоящее имя Лежижана, — заявил Жозеф. — Мне его показали и, хотя он очень изменился, я сразу же узнал его. Лежижан — не кто иной, как Эркюль Шампион!

ГЛАВА XI

Мать и дочь

_{(Из голубого дневника)}

Итак, я снова увидела тебя, милая Урсула, моя дорогая сестричка! Ты проливала слезы, читая мой дневник. Узнав о всех моих муках, ты закрыла его, повторив мне слова виконта де ла Крус:

«Друзья готовы защитить тебя, от тебя требуется лишь помочь им в нужный момент!»

Мать моя не выходит теперь из своей комнаты. Отец провел у нее все утро до самого полудня, причем всем, не исключая даже меня, было строго запрещено входить к ним.

Думаю, запрет этот относился прежде всего именно ко мне, ибо они говорили о моей свадьбе. Я поняла это, когда мне наконец разрешили увидеть бедную матушку. Глаза ее были красны от слез.

Я провела с ней весь оставшийся день, устремив взгляд на свою вышивку, в то время как она делала вид, что читает.