Великий Чингис-хан. «Кара Господня» или «человек тысячелетия»?, стр. 26
Теперь Чжамуха, мстя за смерть своего младшего брата, получил долгожданный повод напасть на Чингиса. Вскоре он так и сделал. В сражении с той и с другой стороны участвовало приблизительно по тридцать тысяч человек. Сражение в Далан-Балчжутах произошло у гор Гулегу, между истоками реки Сенгур и верхним течением реки Онон. Чингис был упрежден о нападении Чжамухи. «Затем к Чингис-хану на урочище Гулегу пришло известие от Мулке-Тотаха и Боролдая из племени икирес: «За убийство своего младшего брата Тайчара Чжамуха решил воевать с Чингис-ханом. Чжадаран-цы во главе с Чжамухою объединили вокруг себя тринадцать племен и составили три тьмы войска, которое переправляется через перевал Алаут-турхаут и собирается напасть на Чингисхана» [Сокровенное сказание, с. 112]. У Чингис-хана тоже было тринадцать куреней, и он также составил три тьмы войска и пошел навстречу Чжамухе. Сражение произошло при Далан-Балчжуте, причем Чжамуха опрокинул и потеснил Чингисхана, который укрылся в Цзереновом ущелье при Ононе. «Ну, мы крепко заперли его в Ононском Цзерене!» – сказал Чжамуха, и прежде чем вернуться домой, он приказал сварить в семидесяти котлах княжичей из рода Чонос, а Неудайскому Чахаан-Ува отрубил голову и уволок ее, привязав к конскому хвосту» [там же, с. 112].
По Рашид-ад-дину, вместе с Чжамухой против Чингиса выступили и тайчиуты. «Согласно этому со стороны Чингисхана собралось тринадцать куреней войска. Войска тайджиу-тов, выступив в поход и пройдя через холмы Алауут-Тураут, пришли в местность Талан-Балджиус и стали против Чингисхана. С обеих сторон дали сражение. Всевышняя истина даровала Чингис-хану свое вспомоществование, и он перебил этими тринадцатью куренями тридцать тысяч вражеских всадников. От сияния солнца счастья Чингис-хана враги рассеялись, словно пылинки в воздушном пространстве…В той местности, на берегу реки, был огромный лес. Чингис-хан расположился там и приказал поставить на огонь 70 котлов; в них сварили заживо врагов-смутьянов, которых он захватил» [Рашид-ад-дин, т. I, кн. 2, с. 88]. Третью версию исхода сражения дает «Шэн у цинь чжэн лу». «Армия [Темучжина] была сформирована, и большое сражение произошло в степи Далань-Баньчжусы. Чжамуха был разбит и бежал. Его армия вначале перевалила через две горы; на полпути она для пропитания в семидесяти котлах сварила волков» [Пельо-Гамбис, с. 35–37].
Таким образом, по «Тайной истории», поражение потерпел Чингис-хан, а по Рашид-ад-дину и «Шэн у цинь чжэн лу» – Чжамуха. По «Тайной истории», Чжамуха сварил пленных из племени чонос, по Рашид-ад-дину, пленных сварил заживо
Чингис-хан, а по «Шэн у цинь чжэн лу», отступающие отряды Чжамухи просто с голодухи сварили и съели сваренных в семидесяти котлах волков.
Все исследователи склоняются к тому, что истинным является свидетельство «Тайной истории», и Чингис-хан свое первое большое сражение проиграл. Как писали П. Пельо и Л. Гамбис, Чингис-хан был побежден. Как позже писал Л. Гам-бис, Рашид-ад-дин и автор «Шэн у цинь чжэн лу» уже не могли сообщить, что Чингис-хан потерпел поражение [Гамбис, с. 56], П. Рачневский полагает, что Рашид-ад-дин знал о поражении Чингис-хана, но как официальный историк не мог написать истины [Рачневский, с. 43]. Кстати, он считает, что поражение при Далан-Балчжуте имело место не позднее 1187 г. П. Рачневский указывает, что между поражением, которое потерпел Чингис-хан от Чжамухи, и достоверно датированным походом Чингис-хана на татар в 1196 г. лежит промежуток в десять лет, о котором мало что известно. На трудности этих лет жизни намекает Рашид-ад-дин: «Чингис-хан в те годы испытал различного рода бедствия от племени тайджиут и других старших и младших родичей, равно и от племен джурьят, меркит, татар и прочих. Разные племена его неоднократно захватывали в плен, а он освобождался от их рук разными способами и средствами. Так как его счастье и благоденствие были предопределены, то постепенно положение его крепло…» [Рашид-ад-дин, т. 1, кн. 2, с. 248]. «Очевидно, – отмечает П. Рачневский, – нечто в жизни Темучжина стало умалчиваться, и это нечто было табу как для современников, так и для позднейших потомков, хотя бы по той причине, что это наносило ущерб репутации повелителя мира» [Рачневский, с. 45].
Он полагает, что, вероятно, несколько лет, с согласия цзиньских властей, Темучжин провел на территории чжурч-жэньского государства. В это время в результате поражения Чингис-хана оказался в изгнании и Тоорил-хан, о чем мы писали выше. Цзиньские власти были заинтересованы в возвращении и воцарении Тоорила. Они приютили Темучжина как его потенциального союзника и помогли ему окрепнуть и возвратиться в Монголию. Это случилось около 1195 г. Отсюда, поясняет П. Рачневский, и версия Чжао Хуна о том, что Чингис-хан десять лет провел в цзиньском плену [там же, с. 46].
Сам П. Рачневский допускает, что его гипотеза нуждается в дальнейшем исследовании. В ней, возможно, есть рациональное зерно. Однако почему об этом не сообщает «Тайная история», наш единственный правдивый и беспристрастный источник? Судя по духу этого источника, Темучжин и не должен был пойти к чжурчжэням, так как вражда к ним красной нитью проходит в «Тайной истории». Мы уже видели, сколько противоречивого и взаимоисключающего в ранней биографии Темучжина. Трудно даже надеяться на то, что истина когда-либо станет известной. Можно сказать одно – поражение было столь тяжким, что на какое-то время Чингис действительно был выбит из «победной» колеи и должен был собраться с силами, чтобы продолжать борьбу.
За эти годы к Темучжину – Чингис-хану вновь присоединилось несколько влиятельных людей. Это был Мунлик со своим сыном, известным шаманом Кокочу, который, по сведениям Джувейни, заявил, что он, как глашатай Вечного Неба, все то, что на поверхности земли, отдал Темучжину и его сыновьям. В это время перешел к Чингис-хану и будущий знаменитый полководец Чжэбе.
Итак, несмотря на поражение, к Чингис-хану постепенно продолжали присоединяться новые сторонники. Приход одной из таких групп вызвал ликование в его стане. По этому случаю был устроен пир, во время которого всплыли разногласия среди Чингисовой родни. Из-за порядка раздачи молока произошла ссора между ханшами, на пиру побили кравчего, а затем вспыхнула драка между Бельгутаем и Бури, ведавшим конями Сача-беки, из рода чжурки. Сача-беки пировал вместе с Чингис-ханом. Бури рассек Бельгутаю мечом плечо, и, как ни уговаривал Бельгутай Чингиса: «Пустяки! Сущие пустяки! Опасного со мною ничего нет, и я сохраняю хладнокровие и дружелюбие. Одного только боюсь, как бы из-за меня не перессорились младшие и старшие братья, которые только что примирились и соединились. Братец, подожди же, оставь, удержись!» [Сокровенное сказание, с. 112], Чингис не утерпел, схватил громадный сук и сам ввязался в драку. Дерущиеся не пускали в ход оружие, но усердно молотили друг друга сучьями, мутовками для взбивания кумыса, бурдюками и всем, что попало под руку. Чингис со своими одолел. Возмущенные и обиженные чжурки и их люди покинули его орду и улус. Правда, через некоторое время родственники примирились, тем более что представился случай совместно воздать татарам за старые обиды.
Помогло Чингис-хану выстоять после поражения и то, что в рядах Чжамухи не было единства, несмотря на одержанную победу, его улус стал постепенно разваливаться.
Набег на татар
Еще в годы царствования Да-дин (1161–1189) император Цзинь, говорят, сказал: «Татары непременно явятся бедствием для нашего государства!» Выполняя императорскую волю, войска Цзинь фактически начали войну на истребление татар. Осуществлялась так называемая политика «сокращения численности совершеннолетних». Суть ее состояла в том, что через каждые три года в восточные районы Монголии, туда, где проживали татары, отправляли экспедиционный корпус для истребления татар. Как повествует Чжао Хун, «в Шаньдуне и Хэбэе, в чьем бы доме ни были татарские дети, купленные и превращенные в маленьких рабов, – все они были захвачены и приведены войсками» [Полное описание, с. 70]. От набегов Цзинь страдали и другие татаро-монгольские племена. Нападения кочевников на границы Цзинь и карательные походы в глубь застенных для Китая степей и гор чередовались с определенными промежутками в течение тысячелетий.