Только не дворецкий, стр. 58

— А если бы решился?

— Он бы погиб — сразу при падении или позже от его последствий. Его нашли бы мертвым, и индусы с серьезным видом сказали бы, что это был неудачный опыт левитации или что-нибудь в этом роде. А так им оставалось только дождаться, когда все будет кончено наверняка, затем снова опустить на канатах кровать, как попало побросать вниз постельное белье, а потом унести канаты и лестницу туда, откуда их взяли. Только на этот раз, что вполне естественно, убийцы не так старательно выравнивали канаты, и кровать опустилась не точно на прежнее место, а дюйма на два в стороне. Ее колесики не попали на линии, прочерченные на полу; это странным образом сразу натолкнуло меня на мысль о том, как все произошло. Кровать, очевидно, поднимали, а станете ли вы поднимать кровать на колесиках, если у вас нет на то особых причин? У этих негодяев они были. Бедняга Джервисон не блистал умом, но мне становится жутко при мысли о том, как он умер, и я сделаю все, что смогу, чтобы отправить этих четверых на виселицу. Будь на то моя воля, я бы не пожалел для них веревки!

Лорд Дансени

Перевод и вступление Валентины Сергеевой

ЭДВАРД Джон Мортон Драке Планкетт, барон Дансени, происходил из богатой аристократической ирландской семьи. Участник двух войн, владелец поместья — и член Академии искусств, охотник — и борец за права животных, чемпион Ирландии по стрельбе из пистолета — и шахматист, однажды сыгравший вничью с Капабланкой, эстет и знаток древних языков, член Королевского литературного общества, президент Авторского общества, лауреат нескольких литературных премий, любивший выдавать себя за прилежного дилетанта… Иными словами — человек незаурядный и многогранный.

Образование он получил в Итоне и Королевском военном училище, в 1903 году женился на Беатрис Чайл Вильер, дочери графа Джерси, в 1906-м у него родился единственный сын Рэндал. Хотя род Дансени всегда вел активную общественную жизнь, политика из Эдварда так и не получилось — вместо этого он, вдохновленный своими друзьями, известными поэтами Уильямом Батлером Йейтсом и Джоном Уильямом Расселом, начал литературную карьеру.

Дансени был плодовитым автором — он писал короткие рассказы, романы, пьесы, стихи, очерки, всего выпустив более 60 книг. В 1905 году он опубликовал за свой счет сборник «Боги Пеганы» и стал одним из основоположников жанра фэнтези; самые известные его рассказы, в том числе в жанре «иронического фэнтези», были написаны в 1905–1916 годах («Книга чудес», 1912). Его перу принадлежат и реалистические произведения, и фантастические романы, и сказки, и киносценарии — и детективы. Надо сказать, что публике писатель-джентльмен, обладавший богатой фантазией и изысканным стилем, полюбился быстрее, чем критикам.

Писательская манера Дансени имеет множество граней — от возвышенной романтики до пародии на свою же раннюю прозу, от увлечения сверхъестественным и необъяснимым до научной фантастики, а черты легкого, «сказочного» повествования присущи даже философским очеркам. В 1919 году, когда на сцене появились новые пьесы Дансени, автор заранее попросил критиков не искать в них чересчур глубокого смысла, уверяя, что они предназначены исключительно для развлечения. Правда, послушались его немногие.

Лорд Дансени скончался в 79 лет в дублинской больнице от аппендицита. На его похоронах читали «Пересекая черту» Теннисона — и говорят, в эту минуту в небе показалась стая перелетных птиц…

В ЭТОЙ антологии представлен самый известный детективный рассказ лорда Дансени, написанный в жанре «страшной истории»; за голосом простодушного рассказчика проступает усмешка ироничного автора. Если и есть у этих двоих что-то общее — так это любовь к шахматам; ведь всякая хорошая детективная история похожа на замысловатую шахматную задачу.

© В. Сергеева, перевод на русский язык и вступление, 2011

ЛОРД ДАНСЕНИ

Две бутылки приправы

Зовут меня Смизерс. Я, что называется, человек маленький, и занятие у меня не бог весть какое. Я продаю «Нам-намо» — приправу для мяса и маринадов, всемирно известную приправу, нужно сказать. Она действительно хороша, в ней нет вредных кислот, она не влияет на сердце, поэтому ее несложно продавать. Иначе я бы не получил эту работу. Надеюсь, однажды мне поручат то, что продавать сложнее — потому что, разумеется, чем труднее толкать товар, тем больше платят коммивояжеру. Сейчас я всего лишь свожу концы с концами, никаких излишеств — но зато живу в дорогой квартире. С этого-то и начинается моя история. Это не такая история, которую вы ждете от маленького человека, однако ж никто другой вам ее не расскажет. А те, кто мог бы рассказать, предпочтут любой ценой замять это дело. Итак, когда я получил место, то стал подыскивать комнату в Лондоне. Я хотел жить в Лондоне, чтоб удобно было ездить, а потому пришел в некий квартал, очень мрачный, нашел домовладельца и объяснил, что хочу снять квартиру. По-ихнему, квартира — это спальня и чуланчик. Но хозяин показывал комнаты другому, и это был настоящий джентльмен, даже более того, поэтому он почти не обратил на меня внимания — домовладелец, я имею в виду. Я какое-то время поспевал позади, рассматривая комнаты и дожидаясь, когда мне покажут жилье, которое я смогу себе позволить. Мы зашли в очень милую квартирку, где были гостиная, спальня, ванная и небольшой закуток, который хозяин называл холлом. Там-то я и познакомился с Линли — так звали джентльмена, которого водили по дому.

— Дороговато, — сказал он.

Домовладелец отвернулся к окну и начал ковыряться в зубах. Как много можно выразить таким простым способом. Он имел в виду, что квартир у него сотни, а желающих — тысячи, поэтому ему все равно, кто останется тут, а кто пойдет искать дальше. Невозможно было понять его иначе. Хотя он не произнес ни слова, только смотрел в окно и ковырялся в зубах.

Тогда я осмелился обратиться к мистеру Линли и сказал:

— Может быть, сэр, я заплачу половину и мы снимем квартиру на двоих? Путаться под ногами я не стану, работаю целый день, соглашусь на все, что вы скажете, и, честное слово, мешаться буду не больше, чем кошка.

Наверное, вас удивил мой поступок — и еще более вы удивитесь, когда узнаете, что он согласился; то есть, по крайней мере, вы удивились бы, если бы знали меня, маленького человека, занятого своим маленьким делом.

И все-таки я немедленно понял, что Линли расположен ко мне больше, чем к человеку у окна.

— Но здесь только одна спальня, — сказал он.

— Я запросто могу стелить себе в этой комнатке, — ответил я.

— В холле, — поправил хозяин, отворачиваясь от окна, но по-прежнему с зубочисткой во рту.

— Я буду убирать постель и прятать ее в чулан к любому часу, который вы назначите, — сказал я.

Он задумался; а тот, другой, у окна, все смотрел на Лондон. Наконец, представьте себе, мистер Линли согласился.

— Это ваш приятель? — спросил хозяин.

— Да, — ответил мистер Линли. Так мило с его стороны.

Я скажу вам, зачем я это сделал. По карману мне такая квартира? Конечно нет. Но я слышал, как Линли говорит хозяину, что он только что из Оксфорда и хочет несколько месяцев провести в Лондоне. Выяснилось, что он хочет найти спокойное местечко и немного передохнуть, пока не найдет себе дело — или пока деньги не кончатся. Вот я и подумал: ведь что такое оксфордские манеры в торговле? Да это же просто золотое дно. Если бы я мог усвоить хотя бы четвертую долю манер мистера Линли, то и продавать смог бы вдвое больше, а это значит — вскорости мне поручили бы товар, который труднее толкать, и, возможно, утроили бы жалованье. Ей-богу, оно того стоит. Образования полупишь на четверть — а окупится это вдвойне, если действовать с умом. Вовсе не обязательно цитировать «Божественную комедию» целиком, чтобы доказать, что ты читал Мильтона, — и полстрочки хватит.