Только не дворецкий, стр. 125

Миссис Лэнделл направилась к двери.

— Пройдемте в кабинет, — сказала она, не глядя на посетителей — Пусть ваш друг идет с вами, раз вам нужна его помощь.

Она провела их через холл в комнату с французским окном, выходившим на газон за домом. У окна стоял большой письменный стол, старинный и массивный, как и прочая мебель. Кроме того, в комнате было три книжных шкафа из кленового дерева. Селби с Трентом не стали терять времени зря и сразу же выбрали себе по книжному шкафу. Миссис Лэнделл сурово взирала на них с порога.

— «Annales Thucydidei et Xenophontei» [131], — вполголоса прочитал Селби, разглядывая книжные полки. — «Miscellanea Critica» К. Кобета — нет уж, я предпочитаю «Конные прогулки» [132]. Слушай, Фил, это, кажется, не тот шкаф. «Palaeographia Graeca» [133] Монфокона. Странно, я думал, что Монфокон — это где-то в Париже, там еще кого-то колесовали [134]. И греческая драматургия — целые ряды… А у тебя как дела?

— Кажется, я напал на след, — отозвался Трент. — В этом шкафу стоит английская поэзия; правда, расставлена не по порядку. Ага! Вот она, красавица! — И он вытащил тоненькую книгу в красном переплете [135]. — Одна из самых красивых книг, которые я видел. — Он принялся перелистывать страницы. — А вот и карта морей, правда, уже не пустая.

Он протянул книгу Селби. Тот внимательно изучил страницу.

— Красиво-то как написано, — заметил он. — Буквы не больше, чем самый мелкий печатный шрифт, но прочесть можно. — Он снова принялся сосредоточенно изучать страницу, время от времени одобрительно кивая, затем поднял голову. — Все верно. Завещание составлено по правилам и даже должным образом засвидетельствовано, что редко бывает в таких случаях.

Тут вмешалась миссис Лэнделл, о существовании которой Селби, казалось, забыл.

— Вы что, хотите сказать, что в этой книге написано завещание? — выдохнула она.

— Прошу прощения, миссис Лэнделл, — подчеркнуто вежливо отвечал юрист, — но мы действительно нашли то новое завещание, о котором я говорил. Оно весьма немногословно, очень ясно сформулировано и оформлено по всем правилам. Свидетелями, заверившими завещание, стали Мэйбл Кэтрин Уиллер и Ида Флоренс Керкби — служанки, проживающие в этом доме.

— Они посмели сделать это у меня за спиной! — взорвалась миссис Лэнделл. — Это сговор!

Селби покачал головой:

— Здесь нет никаких признаков преступного соглашения, заключенного с целью причинения вреда третьим лицам. Служанки подписали завещание по просьбе своего хозяина и не обязаны были об этом никому сообщать. Возможно, он сам попросил их сохранять тайну — это не меняет дела. Что же до условий завещания, вам причитается десять тысяч фунтов, освобожденные от налога на наследство.

— Что?! — вскричала миссис Лэнделл.

— Десять тысяч фунтов, освобожденные от налога на наследство, — невозмутимо повторил Селби. — По пятьдесят фунтов причитается нам с компаньоном за исполнение обязанностей душеприказчиков — это, если вы помните, было предусмотрено и в прошлом завещании. Остальное имущество переходит к его племяннику, Роберту Спенсеру Лэнделлу, проживающему на Лонглэнд-роуд, 27, в Блэкхите, в графстве Кент.

Услышав это, миссис Лэнделл окончательно утратила самообладание. Вся дрожа и задыхаясь от ярости, она выхватила книгу у Селби из рук, вырвала страницу с завещанием и разорвала ее на части.

— Ну и что вы теперь намерены делать? — прошипела она.

— Вопрос в том, что вы теперь намерены делать, — с невозмутимым спокойствием отвечал Селби. — Если вы приведете документ в состояние, не подлежащее восстановлению, вы совершите тяжкое преступление, карающееся каторгой… Кроме того, новое завещание все равно остается в силе — я знаком с его содержанием и могу принять присягу. Служанки подтвердят, что завещание было засвидетельствовано. Наконец, мы с мистером Трентом можем рассказать под присягой о том, что только что произошло. Поэтому, миссис Лэнделл, я бы советовал отдать мне обрывки завещания. Если из них удастся склеить документ, пригодный для прочтения, то суд его примет, а я постараюсь сделать все возможное, чтобы вас не привлекли к ответственности. И еще одно обстоятельство: я прошу вас подумать о переезде. Без особой спешки, разумеется, — не хочу вас торопить, — но вы понимаете, что усадьба теперь принадлежит мистеру Роберту Лэнделлу и что вы можете жить здесь только с его позволения.

Миссис Лэнделл наконец пришла в себя. Смертельно бледная, не сводя глаз с Селби, она швырнула на стол обрывки завещания и быстро вышла из комнаты.

— Не знал, что ты можешь быть жестоким, Артур, — заметил Трент. Друзья ехали по беркширским полям по направлению к Лондону.

Селби не ответил.

— Обвиняемый воздержался от ответа, — заключил Трент. — Может быть, ты просто не замечал, что ведешь себя довольно жестоко. Чего стоят одни эти юридические разъяснения, и притом ледяным тоном. Ты все время нагнетал атмосферу в кабинете, и хозяйка была готова взорваться задолго до развязки.

Селби взглянул на Трента.

— Да, я все это видел. Знаешь, Фил, я вообще-то человек не мстительный, но миссис Лэнделл довела меня до белого каления. Что бы она там ни говорила, ясно ведь, что она сама искала новое завещание и если бы нашла, то, несомненно, уничтожила бы.

Каждую бумажку проверяла. У него не было от нее секретов! Когда приезжал Сноу, она все время была рядом! Ты можешь себе представить, каково быть под каблуком у такой гарпии?

— Ужасно, — согласился Трент. — Но я одного не понимаю, Артур: раз он смог втайне от жены взять служанок в свидетели завещания, почему нельзя было написать завещание на обычной бумаге и тайно отправить к вам в контору с этими же служанками?

Селби покачал головой:

— Я сам об этом думал. Возможно, он не хотел рисковать — вдруг служанку поймали бы с письмом. А это бы подлило масла в огонь, я тебя уверяю. Кроме того, мы обязаны были бы ответить на письмо, и миссис Лэнделл прочитала бы наш ответ. Она ведь читала все его письма, готов ручаться. Нет, Фил, Лэнделл мне нравился, и потому я хотел за него отомстить. Прости, но это правда.

— Я и не думал осуждать тебя за жестокость, — отвечал Трент. — Я полностью разделяю твое негодование и душой все время был с тобой. Особенно мне понравилось, как ты намекнул, что ее могут в любой момент выгнать из дома.

— На самом-то деле ей чертовски повезло, — сказал Селби. — На проценты от наследства она может жить припеваючи, и даже, упаси господь, снова выйти замуж. Лэнделл в конце концов взял верх, но сделал это по-джентльменски.

— Как и ты, — сказал Трент. — Славная получилась пытка.

Селби горько улыбнулся:

— Я пытал ее лишь несколько минут. Минут, Фил, не лет.

Николас Блейк

Перевод и вступление Юлии Новиковой

НИКОЛАС Блейк — псевдоним поэта-лауреата Сесила Дэй-Льюиса, чья поэтическая слава, увы, оказалась не слишком прочной. Чтобы убедиться в этом, достаточно попытаться найти информацию о нем в интернете. Набрав в поисковой строке «Сесил Дэй-Льюис», вы практически сразу позабудете о предмете своего поиска. Большинство ссылок приведут вас к известному актеру, обладателю «Оскара» Дэниелу Дэй-Льюису (сыну С. Дэй-Льюиса) или к Уистену Хью Одену, великому англоамериканскому поэту (близкому другу С. Дэй-Льюиса). А между тем при жизни Сесил Дэй-Льюис был знаменит и как поэт, творящий в сельской глуши, и как яркая фигура литературного Лондона, и как автор захватывающих детективов.