Только не дворецкий, стр. 117

Маллет поклонился даме. Она безжизненно кивнула ему и отвернулась. Инспектор встал в центре зала и откашлялся.

— Как вам уже известно, — сказал он, — я расследую обстоятельства смерти мисс Камиллы Фрейн. Нам, конечно, придется провести дознание, и все, кто находился в доме во время этого события, будут важными свидетелями. По некоторым причинам, распространяться о которых я пока не могу, мне необходимо знать все о ваших перемещениях с того момента, как мисс Фрейн покинула зал, и до тех пор, как ее нашли за домом.

— Но мы ведь все уже рассказали, — возразил Дик.

— Согласен. Но некоторые детали мне бы хотелось прояснить, и, думаю, лучший способ это сделать — воссоздать события прошлого вечера. По крайней мере то, что происходило с каждым из вас. Я хочу, чтобы вы в точности повторили все, что делали вчера вечером. Согласны?

Все невнятно пробормотали что-то утвердительное.

— Вот и прекрасно. Начнем с того момента, как мистер Константинович просит миссис Бранкастер препроводить мисс Фрейн в постель. Где вы стояли?

— Здесь, — ответил Гус.

— Замечательно. Миссис Бранкастер, пожалуйста, тоже встаньте там. Вы были с ними, мистер Бранкастер? Тогда тоже, пожалуйста. А где были вы, мистер Бартрем?

— У бара на той стороне зала.

— Тогда, будьте любезны, отойдите туда. Итак, миссис Бранкастер, что вы сделали?

— Я ушла из комнаты с Камиллой, вот так.

— Вы отправились следом, мистер Бранкастер?

— Не сразу.

Маллет прошествовал за Женевьевой до двери в холл. Она поднялась по лестнице и встала у входа в комнату Камиллы.

— Я вошла внутрь ненадолго, чтобы поговорить, — объяснила она.

— Тогда войдите туда, — сказал ей Маллет из холла.

— Войти? Туда? Я не могу… я не буду. Там нехорошо.

Маллет пожал плечами.

— Ну ладно, — разрешил он. — Постойте у двери, пока не настанет пора выходить. Теперь мистер Бранкастер.

Из танцевального зала появился Тедди.

— Я вышел в нижнюю гардеробную, чтобы переодеться в плавки, — сообщил он.

— Значит, идите туда.

— И переодеться?

— Разумеется. Я хочу понять, сколько времени это у вас займет.

— Можно переодеться в любые плавки или обязательно в те же самые? — съязвил Тедди.

— Это не важно. Кто следующий?

— Я вышел из зала сразу за Бранкастером, — сказал Дик на ходу, — и сел в холле, вот здесь.

Сверху раздался голос Женевьевы:

— Теперь я выхожу из этой комнаты и иду в свою.

— Прекрасно, миссис Бранкастер.

Гус прошел через весь зал.

— Я иду в кабинет поработать с бумагами, — сообщил он.

Наступила пауза, во время которой никто не двигался. Маллет взбежал по лестнице, оглядел холл сверху и снова спустился. Вошел Тедди в плавках.

— Вот и я, Шерлок, — объявил он. — Куда мне теперь?

— Туда же, куда вы пошли прошлой ночью.

Тедди вошел в танцевальный зал, но тут же вышел.

— Я ищу мою жену, — объяснил он.

— Он зовет, и я выхожу сюда, — донесся сверху голос Женевьевы. — Потом Камилла открывает дверь, и я захлопываю ее обратно, вот так.

— Я отправляюсь плавать, — сказал Тедди, снова выходя в танцевальный зал.

— Постойте минутку, мистер Бранкастер. Что делаете вы, мистер Бартрем?

— Зову миссис Бранкастер.

— Не поднимаясь?

— Да.

— Тогда спуститесь пожалуйста, миссис Бранкастер.

Женевьева спустилась.

— Теперь мы идем в курительную, — сказала она.

Проследив за их маневром, Маллет вернулся в танцевальный зал, где его ждал Тедди.

— Что дальше? — спросил тот.

— Куда вы пошли?

— Туда, — сказал он, махнув в сторону французских окон.

— Тогда идемте.

Маллет прошествовал за ним в сад. Светила луна, и было прекрасно видно все вокруг.

— Вчера, конечно, было хоть глаз выколи, — сообщил Тедди.

— Но вы хорошо знали, куда идти?

— Да-да. Надо просто не сходить с дорожки. Здесь она уже не петляет.

— Ну идемте.

Тедди пожал плечами, и они пошли дальше. Дойдя до зарослей кустарника, он остановился.

— Вот и все, — сказал он. — Отсюда я разбежался и нырнул.

— Ну что ж, бегите, — дружелюбно сказал инспектор.

Они поравнялись с краем бассейна.

— Ныряйте, — предложил Маллет.

— Эй, что все это значит? — вскричал Тедди.

Перед ними в лунном свете сверкал чистотой совершенно пустой бассейн.

— Ныряли ли вы вчера вечером? — спросил Маллет совсем другим, страшным голосом. — Или в него нырнул кто-то другой, кто не знал, кто не мог видеть, что ныряет в пустой бассейн?

Позади них из тени неслышно появился сержант Паркинсон и встал у плеча Бранкастера.

— Вы знали, что бассейн пуст, — продолжал Маллет. — Вы сами слили воду. Вы хотели заманить сюда свою жену, чтобы в темноте она разбилась. Вы ждали здесь и видели, как она нырнула навстречу своей смерти. По крайней мере, вам показалось, что это была она. Спустившись вниз, вы обернули ее голову полотенцем, чтобы капли крови не выдали вас, и перенесли тело под окно жены, перед уходом повернув кран, чтобы бассейн снова наполнился. Затем вы вошли в дом и начали расспрашивать, где Женевьева. Лишь когда вы нашли ее, вам открылась правда: что к бассейну за вами пошла не она, а Камилла Фрейн, что вы убили женщину, ради которой хотели убить жену. Разве не так?

Тедди дышал прерывисто, его трясло.

— Да-да, это так, — забормотал он. — Все так, все так. Я ее убил… Я убил ее! Единственную девушку, которую я любил! Я убил ее! Пустите меня!

Не успел Маллет опустить руку ему на плечо, как Тедди резко развернулся, отбросил его мощным ударом, сшиб с ног Паркинсона и бросился к трамплину. Одним скачком он опустился всей своей тяжестью на конец доски и взмыл в небо. Описав идеальную дугу, его загорелое тело сверкнуло в лунном свете, и в то же мгновение его голова разбилась о кафельное дно.

Э. К. Бентли

Перевод и вступление Екатерины Кузнецовой

ЭДМУНД Клерихью Бентли, как и Филипп Трент, его герой, был человеком удивительно разносторонним: выпускник Оксфорда, юрист, историк, преуспевающий журналист, автор романа, положившего, по мнению современников, начало Золотому веку британского детектива, изобретатель нового поэтического жанра. Кроме того, современники отмечали его необычайную сдержанность и столь же необычайное — а для многих и неожиданное — чувство юмора.

Бентли родился в Лондоне в 1875 году. В 1887 году поступил в известную лондонскую школу Святого Павла, где познакомился и на всю жизнь подружился с Г. К. Честертоном. В школе же он сочинил первые биографические четверостишия, назвав их клерихью — по своему второму имени. Самое раннее из этих четверостиший, согласно легенде и свидетельству Честертона, было создано на уроке химии. Честертон иллюстрировал и первый сборник клерихью, изданный в 1905 году. Подобные сборники издавались и позже, в том числе с рисунками младшего сына Э. К. Бентли — Николаса, известного иллюстратора, тоже писавшего детективы [117]. Жанр клерихью прижился в английской поэзии наряду с лимериком.

В девятнадцать лет лет Бентли поступил в Оксфорд, в Мертон-колледж, где изучал древнюю историю, а попутно выступал в Оксфордском союзе (университетском клубе дебатов) и участвовал в соревнованиях по гребле. И в дискуссиях и в гребле он добился больших успехов: стал президентом Оксфордского союза и капитаном своей команды. С учебой оказалось сложнее: вопреки своим надеждам, Бентли не получил высшей степени отличия на выпускном экзамене. Окончив Оксфорд в 1898 году, он сразу же уехал в Лондон учиться на адвоката, а выучившись, занялся журналистикой, сначала в «Дейли ньюс», затем, с 1912 года, в «Дейли телеграф», где в течение многих лет писал передовицы. Там же работал другой популярный автор детективов — Г. К. Бейли.