Автобус - это другой мир, стр. 1

Стивен Кинг

Автобус – это другой мир.

Мать Уилсона, не самый жизнерадостный человек на свете, говаривала: "Беда никогда не приходит одна". Памятуя об этом, равно как и о других высказываниях, которые он усвоил, сидя у неё на коленях (другой жемчужиной было: "Апельсин золотой по утрам, но серый ночью"), Уилсон перед особо важными событиями всегда старался подстраховаться и обеспечить себе буфер, как он сам называл это. А что могло быть важнее в его взрослой жизни, чем предстоящая поездка в Нью-Йорк, где он собирался представить образцы своих работ и презентацию перед боссами "Рынка Будущего"

"РБ" была одной из ключевых рекламных фирм эры интернета. Компания Уилсона, "Концепции Юга" состояла из одного человека и находилась в городе Бирмингем. Возможности, вроде этой, не выпадают дважды, поэтому буфер был необходим. Вот почему он приехал в Аэропорт Бирмингем-Шаттлворт в 4:00, чтобы успеть на прямой рейс на 6:00. Этот рейс доставит его в ЛаГвардию к 9:20. Его встреча - собеседование, если быть точным - была назначена на 14:30.

Пятичасовой буфер казался достаточным. Поначалу всё шло хорошо. Сотрудник аэропорта проверил портфель Уилсона и разрешил поместить его в кабинку для багажа пассажиров первого класса, хотя сам Уилсон, конечно же, летел в эконом-классе. В таких случаях трюк заключался в том, чтобы обратиться пораньше, прежде чем сотрудники станут раздражительными. Раздражительные люди не желают слушать, насколько важен твоё портфель и как он может стать твоим билетом в будущее.

Ему пришлось взять с собой чемодан с вещами, потому что если он попадёт в число финалистов проекта "Зелёный Век" - а это вполне может произойти, его шансы достаточно высоки - ему придётся задержаться в Нью-Йорке дней на десять. Он не имел представления, на сколько может затянуться определение победителя, и не хотел отдавать свои вещи в прачечную отеля, равно как и не собирался заказывать еду в номер. Дополнительные услуги в отелях больших городов дороги, а в Большом Яблоке - непомерно дороги.

Всё шло нормально до тех пор пока самолёт, взлетевший вовремя, не достиг Нью-Йорка. Там ему пришлось целый час кружить в сером небе над аэропортом, который пилоты справедливо зовут Свалкой. Пассажиры пытались шутить и открыто жаловаться, но Уилсон оставался спокоен. Буфер позволял.

Самолёт приземлился в 10:30, с более чем часовым опозданием. Уилсон прошёл к ленте выдачи багажа, но его чемодан всё не появлялся. И не появлялся. И не появлялся. В конце концов, перед конвейерной лентой остался только он да пожилой мужчина с бородой и в чёрном пальто и берете, а из невостребованного багажа крутилась пара снегоступов и потрёпанное перелётом растение с поникшими листьями.

-Это невозможно, - сказал Уилсон пожилому мужчине, - Рейс был прямой.

Мужчина пожал плечами.

-Должно быть, приклеили неправильный ярлык в Бирмингеме. Наш хренов багаж, наверняка, в эту минуту на пути в Гонолулу. Я иду в "Потерянный Багаж". Вы со мной?

Уилсон пошёл за ним, думая о словах матери. И благодаря Бога за то, что, по крайней мере, портфель с материалами при нём.

Он уже прошёл половину пути, когда один из работников отдела выдачи багажа сказал у него за спиной.

-Джентльмены, это не ваше?

Уилсон обернулся и увидел свой клетчатый чемодан, который выглядел мокрым.

-Упал с тележки, - сказал сотрудник, сверяя багажный талон, приклеенный к билету Уилсона с наклейкой на чемодане, - Случается время от времени. Если что-то повреждено, напишите жалобу.

-А мой где? - спросил пожилой мужчина в берете.

-Ничем не могу помочь, - сказал сотрудник, - Но в конце концов багаж всегда находится.

-Ага, - сказал мужчина, - только конец ещё не настал.

Когда Уилсон вышел из терминала с чемоданом, портфелем и ручной сумкой, стрелки часов приближались к 11:30. За это время успело сесть ещё несколько самолётов и очередь на стоянке такси была длинной.

У меня есть буфер, успокаивал он себя. Три часа - этого вполне достаточно. К тому же я стою под навесом, а не мокну под дождём. Думай о хорошем и расслабься.

Медленно двигаясь в очереди, он повторял про себя слова презентации, мысленно визуализировал картинки из своего портфеля и напоминал себе, что должен оставаться спокойным. Призвать на помощь всё своё обаяние и выбросить из головы мысли о возможном изменении своего финансового состояния в ту минуту, как войдёт в здание по адресу 245, Парк Авеню.

"Зелёный Век" была транснациональной нефтяной компанией, и её название, внушавшее мысль об экологичности, стало обязательством, когда на одной из её подводных скважин в Мексиканском Заливе в штате Алабама произошла утечка. Не такая ужасная, как во время катастрофы на "Глубоководном Горизонте", но всё же достаточно серьёзная. А тут ещё это название. Комики из вечерних программ вдоволь нашутились по этому поводу. (Леттерман: Что это такое: зелёное и с чёрными пятнами?). Вялый ответ исполнительного директора "Зелёного Века" - "Мы должны добывать нефть там, где она есть. Надеемся, люди это понимают" - тоже не помог: ролик с фонтанчиком нефти, бьющим из задницы исполнительного директора и этой цитатой по низу экрана, распространился в интернете, подобно вирусу.

Пиарщики "Зелёного Века" обратились к "Рынку Будущего", своему постоянному агентству со идеей, которую они сами считали блестящей. Они хотели поручить рекламную кампанию своей борьбы с последствиями аварии какому-нибудь маленькому агентству с Юга, рассчитывая получить дивиденды уже от самого факта, что не используют прожжённых типов из Нью-Йорка для того, чтобы успокоить американский народ. Особенно их беспокоило мнение людей, живущих к Югу от линии, которую прожжённые типы из Нью-Йорка называли на своих пафосных коктейльных вечеринках "Линия Тупого Работяги".

Очередь в такси двигалась медленно. Уилсон взглянул на свои часы. Без пяти двенадцать. Беспокоиться нечего, сказал он себе, но было поздно.

Он наконец-то забрался в такси в двадцать минут первого. Ему была не по душе идея тащить свой промокший чемодан в дорогущий офис в манхэттенском бизнес-центре - это выглядело бы чересчур провинциально - но он начинал думать, что, возможно, заезд в отель придётся пропустить.

Такси представляло собой ярко-жёлтый минивэн. За рулём сидел печальный сикх под огромным оранжевым тюрбаном. На зеркале заднего вида, побрякивали, болтаясь, фотографии его жены и детей в оболочке из люсита. Радио было настроено на станцию 1010 WINS, и примерно каждые двадцать минут из него раздавалась их заставка, напоминавшая клацанье зубов.

-Двежэние очень плохой сегодня, - сказал сикх, пока они медленно ползли к выезду из аэропорта. Этим разговор и ограничивался, - Двежэние очень, очень плохой сегодня.

Дождь усиливался по мере того, как они в черепашьем темпе приближались к Манхэттену. Уилсон чувствовал, что его буфер уменьшается с каждой остановкой в плотном потоке. На его презентацию ему отводилось только полчаса, всего лишь полчаса. Оставят ли они для него "окно", если он опоздает. Может, они скажут:

"Парни, из четырнадцати агентств, которых мы просматриваем сегодня, чтобы дать им шанс пробиться в высшую лигу и всё такое, только одно имеет отличный послужной список работы с компаниями, нанесшими ущерб окружающей среде - и это "Концепции Юга". Так что не будем исключать мистера Джеймса Уилсона из числа претендентов только потому, что он немного опаздывает".

Конечно, они могут так сказать, но, скорее всего, подумал Уилсон ... не скажут. Больше всего они сейчас хотят положить конец всем этим шуточкам в вечернем эфире. Больше всего они сейчас хотят найти выход. Это делало его речь ещё более важной, но ведь у других тоже заготовлены речи. Так что надо быть там вовремя.