Заказное убийство, стр. 50

Она сделала гримаску.

— Боюсь, что у меня нет выбора... По крайней мере, я буду в Чикаго, близко ото всего мне знакомого. Спасибо, — добавила она с запозданием. — Я не хотела бы, чтобы вы сочли меня ворчуньей, я очень ценю все, что вы для меня делаете.

— Не думай сейчас о хороших манерах; и уж, во всяком случае, я делаю все это не ради благодарности.

Мы медленно направились обратно к «датсуну». В траве жужжали и прыгали мелкие насекомые, и птицы пели нескончаемое попурри из своих песен. Пока мы разговаривали, в парк пришла женщина с двумя детишками. Дети рылись в земле, строя какие-то замысловатые сооружения. Женщина читала книгу, поглядывая на них каждые несколько минут. Под деревом стояла корзинка со съестным.

— Мэтт, Ив! — позвала женщина. — Не хотите ли чего-нибудь вкусненького.

Дети сразу же подбежали. Я почувствовала легкий укол зависти. Должно быть, в такой чудесный летний день было бы куда приятнее отправиться на пикник со своими детьми, нежели укрывать беглянку от полиции и гангстеров.

— Тебе надо что-нибудь забрать с собой?

Она покачала головой:

— Я должна только остановиться у кафе и предупредить их о своем уходе.

Я припарковала машину перед кафе, и она вошла внутрь, а я тем временем подошла к телефону-автомату на углу и позвонила в «Геральд стар». Было уже почти десять, и Райерсон сидел за своим рабочим столом.

— Мюррей! У меня для тебя есть великолепный материал, только помоги мне спрятать главного свидетеля на несколько дней.

— Где ты сейчас? — спросил он. — Впечатление такое, будто ты звонишь с Северного полюса. И кто этот свидетель или свидетельница? Анита Мак-Гро?

— Мюррей, ты просто ясновидец. Рассчитываю, что ты свято сохранишь тайну. Мне нужна твоя помощь.

— Но я уже тебе помог, — запротестовал он. — Во-первых, я дал тебе эти фотографии; во-вторых, я не распустил слух о твоей смерти и не забрал некий документ у твоего адвоката.

— Мюррей, кроме тебя, нет ни одной живой души на свете, к кому я могла бы обратиться за помощью. Если обещать тебе хороший материал, ты абсолютно неподкупен.

— Хорошо, — согласился он. — Я сделаю для тебя все, что смогу.

— По рукам. Я в Хартфорде, в штате Висконсин, с Анитой Мак-Гро. Я хочу перевезти ее в Чикаго и держать в тайном укрытии, пока расследование не будет закончено. Если хоть кто-нибудь пронюхает о ее местонахождении, тебе придется публиковать сообщение о ее смерти. Я не могу отвезти ее сама, потому что за мной ведется настоящая охота. Я хочу отвезти ее в Милуоки, посадить на поезд, с тем чтобы ты встретил ее на станции Юнион. После этого отвези ее в какой-нибудь отель. Достаточно далеко от Лупа, чтобы какой-нибудь прохиндей из свиты Смейссена не вычислил ее местопребывание. Договорились?

— Господи Иисусе, Вик, уж если ты за что-нибудь берешься то все у тебя горит в руках. Договорились. Какой же материал? Почему она в опасности? Смейссен прихлопнул ее дружка?

— Мюррей, предупреждаю тебя, если в печать просочится хоть что-нибудь из того, что ты говоришь, обещаю тебе, что из реки Чикаго выловят не чье-либо, а твое тело — уж я об этом позабочусь.

— Даю тебе слово джентльмена, что я сохраню твою тайну. Зато уж потом я удивлю город Чикаго поистине сенсационной новостью. Когда прибывает поезд?

— Не знаю. Позвоню тебе еще раз из Милуоки.

Когда я повесила трубку, Анита уже стояла возле машины.

— Они очень огорчились, когда узнали, что я ухожу, — сказала она.

Я рассмеялась.

— Вот и думай об этом по пути в Чикаго, — сказала я. — Это отвлечет тебя от других горестных мыслей.

Глава 16

Цена одного заявления о выдаче пособия

В Милуоки нам пришлось ждать до тринадцати тридцати, когда отправился поезд на Чикаго. Я оставила Аниту на станции и пошла купить ей джинсы и рубашку. После того как она умылась и переоделась в вокзальном туалете, она стала выглядеть моложе и здоровее. Как только она смоет черную краску со своих волос, она станет почти прежней. Конечно, она убеждена, что ее жизнь разбита, и не удивительно, что сейчас все представляется ей в мрачных тонах. Но ей ведь всего двадцать, и она еще оправится от пережитых потрясений.

Мюррей согласился встретить поезд и отвезти ее в отель. Он выбрал «Ритц».

— Если уж ей предстоит сидеть в номере несколько дней, пусть это будет приличный номер, — объяснил он. — «Стар» оплатит счет пополам с тобой.

— Спасибо, Мюррей, — сухо сказала я. Мы уговорились, что он позвонит мне домой и оставит запись на автоответчике: «да» или «нет». Не называя никаких имен. «Нет» — означало, что что-то сорвалось и я должна с ним связаться. Я не буду и близко подъезжать к этому отелю. Он будет заезжать пару раз в день, чтобы накормить ее и поболтать с ней немного — мы не хотели, чтобы Анита вызывала гостиничную прислугу.

Как только поезд отошел, я направилась к платной дороге, ведущей в Чикаго. Проблема заключалась в том, что я не имела доказательств, что Питера Тайера убил Мастерс. Он только организовал это убийство. Это же подтверждал и рассказ Аниты — Мастерс назначил Питеру свидание в его квартире. Но не было достаточно веских прямых доказательств, которые могли бы заставить Бобби получить ордер на арест и надеть наручники на старшего вице-президента влиятельной чикагской корпорации. Мне предстояло еще хорошенько растревожить осиное гнездо и выманить наружу разгневанную матку.

Когда я свернула с платной дороги на скоростную дорогу Иденс, я заехала в Виннетку, чтобы проверить, дома ли Джилл и нашла ли она что-нибудь среди бумаг своего отца. Я остановилась на станции обслуживания на Уиллоу-роуд и позвонила Тайерам.

Трубку снял Джек. Да, Джилл вернулась домой, но она не разговаривает с репортерами.

— Я не репортер, — сказала я. — Это Ви.Ай. Варшавски.

— А уж с вами мы тем более не разрешим ей говорить. Вы уже причинили достаточно горя ее матери.

— Торнсдейл, вы не только сукин сын, но и самый большой олух, которого я встречала. Если вы не подзовете Джилл, я буду у вас через пять минут. Я подниму шум, обойду всех соседей, пока не найду кого-нибудь, кто позовет для меня Джилл.

Он швырнул трубку, как я догадалась, на стол, потому что линия оставалась неразъединенной. Через несколько минут послышался чистый, высокий голосок Джилл.

— Что вы сказали Джеку? — захихикала она. — Я никогда не видела его в такой ярости.

— О, я пригрозила обойти всех соседей и посвятить их в происходящее, — ответила я. — Хотя полиция уже, наверное, обошла их всех, задавая свои вопросы... Как ты добралась до Виннетки?

— О, это был целый спектакль. Пол вызвал в клинику полицейский эскорт. Лотти не хотела этого делать, но он настоял. Затем он съездил за вашей машиной, и мы вернулись домой под вой полицейских сирен. Сержант Мак-Гоннигал был просто великолепен.

— Неплохо. А как дела на домашнем фронте?

— О'кей. Мама решила простить меня, но Джек ведет себя как настоящий идиот. Все время твердит, что я сделала мать очень, очень несчастной. Я пригласила Пола остаться на обед, и Джек обращался с ним так, словно он сборщик мусора или что-то в этом роде. Тут я взбесилась, но Пол сказал мне, что привык к такому обращению. Я просто ненавижу Джека, — закончила она.

Я рассмеялась при этом взрыве:

— Милая девочка. Пол — очень славный парень, за него стоит постоять. Вы просмотрели бумаги отца?

— О да. Конечно, Люси была в бешенстве. Но я вела себя как Лотти и не обращала на нее ни малейшего внимания. Я не очень хорошо понимаю, что мы искали, — сказала она, — но мы нашли какой-то документ, где значились имена мистера Мастерса и мистера Мак-Гро.

Я вдруг почувствовала полный покой, как будто перенесла глубокий душевный кризис и наконец исцелилась. Я вдруг расхохоталась и спросила:

— Но сейчас-то ты понимаешь? Что это за документ?

— Не знаю, — с сомнением произнесла Джилл. — Может быть, принести и прочитать его?