Защитник и Освободитель, стр. 13

Эрлан позвонил колокольчиком. Вошел секретарь.

Пора приступать к работе в свете распоряжений «высшего начальства». Нелегка царская доля…

Глава 4

Авантюра — она и в Африке авантюра. Сколько лет тем координатам, куда отправились Рус с Гелинией, не знал никто. Может четыреста (когда этруски освоили Звездные тропы), а может и пять лет. Скорее лет сто, потому как молодожены выпрыгнули в густых зарослях «сорняковых» осин на месте больших полусгнивших пней корабельных сосен. Не в городе, как надеялся Рус, поверив наскоро сляпанной карте.

Ругнувшись, объяснил жене о сюрпризе для неё и, выслушивая язвительные замечания, пошел к дороге, направление на которую «разглядел», сам не поняв каким способом. Как бы «унюхал», что ли. Опасность, по крайней мере, обращенная лично на них, не определялась, однако продвигались со всей осторожностью — слишком часто это пресловутое «звериное чувство опасности» его подводило.

Путь очищал короткими воздействиями Духа Слияния со Смертью, превращая заросли из тонких деревьев и цепких кустарников в прах. Походя, сделал настоящий жреческий посох. Духи высушили, отшлифовали и состарили прямой ствол молодой осинки, а из комля «вырезали» натуральное круглое навершие. Прошагали по серой тропинке, как по лужайке и всего за два статера вышли на наезженную, укрепленную утрамбованным грунтом дорогу. Добрались быстро: жена не успела исчерпать всё свое красноречие.

«Нет худа без добра, — жизнерадостно думал Рус, не обращая внимания на словесные издевательства Гелинии, — посоха мне как раз и не хватало. Теперь я в натуре жрец, соответствую виду…», — ну неохота ему было одеваться в кольчугу, вешать «близнецы» (именно так описывала его народная молва) и так далее. В плаще было гораздо удобнее.

— Нам туда, — взойдя на грунтовку, Рус торжественно показал направление, — нас ждут великие дела, мой верный Санчо-Пансо!

— Чего? — от неожиданности Гелиния заткнулась. А только-только подобрала очередное ругательство.

«К Дворцу он повел, видите ли, к нашему семейному гнездышку на берегу Океана! Сюрприз, дарки бы его порвали! Вымазалась вся, как рабыня после сбора кизяка!.. Дарки, еще и по дороге пешком идти придется?! Ну, дорогой, как я тебя еще не называла?.. Какой Пансо?..».

Вместо объяснения муж при помощи Духов Воды и Ветра быстро очистил их одежды, руки и лица. Кожу приятно пощипало.

— Неужели ты не чуешь пьянящий запах близкого моря, не слышишь крики голодных чаек? Неужели тебя не восторгают крики «Пиастры!», «Полундра!», «Эй, на фок-рее! [12]». Или дикий возглас «Пираты!», что еще романтичней, — возвышенно говорил Рус, заканчивая чистку.

— Перестань шутить! — обиделась Гелиния, — обещал Дворец, а привел в какие-то заросли! Сюрприз! — язвительно передразнила, неизвестно который раз и успокоилась.

— Да, Русчик, морем пахнет, — согласилась она, — но до города еще идти и идти. Пешком, — сказала, горестно вздыхая.

— Эх, Гел! Если бы я знал, что в тебе нет ни капли воображения!.. — от хорошего настроения Рус продолжил издевку. «Последнюю», — решил для себя.

— То что?! — возмущенно переспросила Гелиния.

— Идем, Санчо, нечего терять время, — не удержался, еще разок пошутил, но «теперь стопудово — в последний раз», — тучи какие-то нехорошие, дождь напрашивается.

— Идем, мудрец ты мой, — с этими словами взяла его под руку и потянула по дороге. Вроде привыкла к его непонятным глупым выражениям, а все равно попадалась. «Все, хватит. Больше я на твои остроты не прореагирую!», — пообещала сама себе. Не в первый раз, кстати.

— А дождь нам не помеха — мы же в плащах. А если сильно припустит, то ты, — пихнула «гадкого мужа» локтем в бок, — создашь «тент»! — заявила абсолютно безапелляционно. Название структуры прозвучало по-русски.

«Тент» — Русовская вариация «сухого шатра» из арсенала Хранящих. Из «новых» он по случаю придумал только эту простенькую структуру в виде купола над головами. Вышло бы и много других, но некогда было заниматься разной мелочевкой, которая в большинстве своем уже была реализована старыми, немногим более сложными структурами. И без них дел навалилось «выше крыши»: Пиренгул поверил и не слезает с «забросок» в Кальварион; много непрочитанного оставалось в библиотеке ордена; необходимо походить к алхимикам и главное — надо переделать «обтекатель», чему в местной магии вовсе аналогов не существовало.

Опасность, как водится, почуялась вдруг. Шагах в пятидесяти по ходу движения скрывались неизвестно кто. Рус оскалился, «включив» Зверя «на полную мощность», но цели не подсветились — тщательно прятались. Вот когда он остро жалел о недоступности «общего астрала».

— Впереди засада, — предупредил Гелинию, — идем, как ни в чем не бывало, но готовь «пыльную стену».

Девушка серьезно кивнула. С Русом она ни дарка не боялась, но и просто балластом быть не желала. Идя в Этрусию, пообещала, что будет слушаться четко и без вопросов. Прикажет лечь голой в снег — ляжет, скажет обнаженной станцевать на столе перед толпой оборванцев — спляшет! «Дубины», «кубы» и «пыльная стена» — и говорить нечего, исполнит с максимальной скоростью.

А Рус взял с собой супругу только из-за одного: он довел время создания «зыбучей ямы» до пяти секунд и мог, при помощи Каменного Духа, поддерживать её в астрале целых четыре статера, совершенно не отвлекаясь от работы с иными структурами. Пять ударов сердца точно продержится, защитит жену, а далее по обстоятельствам. Главное — можно смыться в любой момент.

Трое разбойников вышли на дорогу ровно через пятьдесят шагов, когда неведомая опасность нависла четко с флангов. Она странным образом не усилилась, да и разбойники больше походили не на классических «джентльменов удачи», а на поизносившихся в лесах воинов-кочевников. Впрочем, как поговаривает мудрый народ: «Хрен редьки не слаще».

— Приветствую вас, жрецы, — вежливо поздоровался молодой воин. Он, несомненно, являлся главным. По крайней мере, в их троице. Носил аккуратно подстриженную бородку и был одет в тщательно заштопанный кожаный доспех, обшитый на груди и плечах металлическими пластинами с символами оскаленного хищника из семейства кошачьих, в которых прослеживались остатки Знаков, принадлежащих трудно определяемой Силе. Его спутники выглядели более потрепано, но в них чувствовался воинский опыт гораздо больший, чем у молодого лидера. Оружие, у всех одинаковое — кавалерийские сабли, покоилось в ножнах, круглые щиты висели за спинами. Явная демонстрация мирных намерений.

— Я не склонный к Силе, — продолжал меж тем «вождь» (так окрестил его Рус), — поэтому не могу понять, каким богам вы служите — не примите это за неуважение, — его «телохранители» при этих словах презрительно скривились. Они явно не жаловали любых жрецов. — Но позвольте узнать одно: не встречали ли вы воинских подразделений этрусков?

— О, юный вождь! — нараспев, подражая самым фанатичным жрецам, — заговорил Рус, — мы имеем честь служить Богине Гее, идем с юной жрицей в славный город Кушинар и имеем намерение нести местным жителям свет веры в Величайшую! — И прозаично добавил, — Говорят, этруски не преследуют жрецов традиционных Богов, в коих веруют в просвещенных странах.

Гелинию коробило от вранья мужа. Выдать себя за жрецов, причем подтвердив это словами — великая наглость.

«Хвала Величайшей, хоть не поклялся! Но она и на эту ложь она может обидеться… Прости его, Величайшая! Ну, такой уж у него характер, прости ради нашей любви, ты же помогала нам!», — боялась, молилась, но ни один мускул не дрогнул не её лице. Кстати, она до сих пор не знала, что её муж «играл роль Бога», думала, что во время «Ссоры Богов» Гея всё устроила сама и бескорыстно подарила ей супруга — из-за их большой любви.

А Рус продолжал разглагольствовать:

— Два месяца мы в пути, с тех пор, как варвары пошли на варварские земли… простите, уважаемые, не хотел вас обидеть, — и с достоинством, но уважительно поклонился молодому, — как зовут твой род, который ты волею Богов возглавил в столь юном возрасте?