Пираты Карибского моря. Проклятие капитана, стр. 112

В начале XVIII века, в районе Карибского моря пиратская корпорация «Береговых братьев» практически полностью распалась, однако «гнездами» английских пиратов оставались Ямайка, Багамские острова и крупные порты Североамериканского побережья.

Глава 2

ПРИЗЫВ КОРОЛЯ

Де ла Крус, под радостные улыбки всех присутствовавших, окончил рассказ о том, как он сдавал губернатору Сантьяго захваченных им английских пиратов с Ямайки и как недостойно для мужчин вели себя некоторые из них. Особенно неистовствовал, дико выкрикивая всякие самые нецензурные ругательства и в тоже время пресмыкаясь, Острый Нож. Собравшиеся сидели за вечерней чашкой шоколада в доме Хорхе и доньи Кончиты. В основном то были бывшие английские пираты, оставившие это преступное занятие. Кое-кто, как и сам Хорхе, уже обзавелся семьей.

— У нас в Англии и в других странах Европы, говоря об устройстве современной жизни, иные деятели и философы начинают делить людей на богатых и бедных, — по лицу Хорхе было видно, что он поведет сейчас речь о чем-то важном, что его волновало, потому он и поглядел на донью Кончиту, и та согласно кивнула головой. — На самом деле я, а точнее, мы с женой считаем, что люди делятся на образованных, упорядоченных, в своих действиях организованных, отличающихся собранностью, самодисциплиной, умеющих действовать точно и планомерно, и тех, кто малообразован, груб и потому часто мыслит ошибочно. Эти последние, к сожалению, их большинство, малосведущи, нетерпимы, склонны к грубостям, глупым необдуманным поступкам, жестокостям, и потому они пылают скрыто, а иногда и открыто нетерпением, а то и ненавистью к тем, кто принадлежит к иной, первой группе людей.

Возникла тишина, которую нарушила донья Кончита:

— Это многих лишает счастья. Неразвитость, темнота этих людей делает из них неучтивых, резких.

— Не говорите так! Я не один год плавала рядом с отъявленными пиратами. Правда, они уже были немного не чистые англичане, а американцы. Я видела среди совсем неграмотных, но очень хороших людей, — заявила Каталина и внимательно поглядела на своего мужа.

— Вот я и говорю, что главной заботой людей более организованных и является стремление совершенствовать тех, кто менее организован, улучшать их качества, давать им большие знания, — пояснил Хорхе.

Кто знает, как бы дальше развивалась в разговоре друзей эта очень интересная и важная тема, если бы не послышался стук дверного звонка. Чугунной рукой, висевшей на калитке высокого забора, скрывавшего за собой зеленый дворик и жилой дом, стучал посыльный от губернатора. Дон Кристобаль Франсиско Понсе срочно просил зайти к нему Педро де ла Круса.

— Приношу мои извинения за столь позднее приглашение, сеньор де ла Крус. Однако только сейчас я раскрыл почту, полученную пополудни из Гаваны. Есть письмо, я бы сказал, официальная бумага от хорошо известных вам аудитора Вандебаля и генерала Чакона. Они куда лучше управляют Кубой, чем прежний генерал-губернатор. В послании говорится о просьбе короля Филиппа V, который предлагает испанским корсарам, в частности вам и сеньорам Васкесу и Тристе, усилить свою борьбу с пиратами в Вест-Индии. К сожалению, это вас очень огорчит, Вандебаль и Чакон сообщают о гибели Тристы в бою с английскими пиратами. Это случилось неподалеку от мыса Канаверал, что на полуострове Флорида. — Губернатор поднялся на ноги, и де ла Крус, у кого сжалось сердце, понял, что следует почтить память погибшего Тристы минутой молчания.

— Судьба, дон Кристобаль. Однажды мне удалось спасти друга Тристу от гибели. Жаль, что на этот раз меня не было рядом.

— Это как раз и имеет в виду наш король Филипп V. Вы же, де ла Крус, прекратили крейсировать. Конечно, сейчас Гаване стало легче, ее более не блокируют англичане.

— Спасибо французам. Адмиралу Дю Кассу!

Далее губернатор заговорил о том, что весной 1707 года у берегов Гаваны вновь появилась небольшая эскадра английских кораблей. Появление их имело прежнюю цель — склонить жителей Гаваны и всей Кубы к выступлению на стороне австрийского эрцгерцога Карла II против короля Испании француза Филиппа V. Губернатор подтвердил, что в апреле 1708 года из Веракруса на выручку гаванцам пришла внушительная эскадра прославленного Дю Касса, и англичане ушли, не приняв боя.

— И все-таки английские пираты Ямайки и теперь^ еще в большей степени, Багамских островов ощутимо беспокоят испанские поселения в Вест-Индии. Активизировались и английские поселенцы Северной Америки. А вы?

— Моя жена ждет ребенка, дон Кристобаль. И потом шхуна…

— До вас, насколько я знаю, на этом самом судне успешно плавал американский пират. А что касается ребенка, он так или иначе появится на свет. И тем порадует вас. Однако долг перед королем, перед государством превыше всего! Тем более к бумаге из Гаваны приложен новый патент короля на ваше имя. Гордитесь, Педро!

— Я несказанно благодарен нашему королю, однако, дон Кристобаль, мне необходимо побеспокоиться, чтобы обеспечить существование семьи на некоторое время и сменить корабль. Я схожу в Портобело, уверен, что хорошо заработаю…

— Я понимаю. В августе у вас должен появиться ребенок. Вы очень любите свою жену. Однако почему бы вам не обратиться за помощью к финансовому королевскому инспектору Тринидада дону Херонимо Фуэнтесу. Он ваш друг, может помочь деньгами. Выдаст ссуду. Я вас поддержу. Ну да ладно! До осени осталось не так уж далеко. Улаживайте свои дела, однако о причинах задержки сами сообщите Вандебалю и Чакону. Если договорились, то держите патент, и я вам желаю всяческих успехов!

— Я оправдаю ваше доверие!

Между тем де ла Крус среди причин того, почему он не очень спешил вернуться к занятию корсарством, мог бы указать и на то, что Война за испанское наследство, длившаяся с 1701 года уже семь лет, была очередной войной, которые велись между Англией, Францией и Испанией за господство в колониях, и возникла она только по причине того, что испанский двор сам уже не мог ни руководить колониями, ни вести должным образом внешнюю политику в Европе.

Дома Каталина с нетерпением ждала возвращения мужа и, когда узнала о причине его вызова к губернатору, загрустила. Однако не прошло и недели, как Каталина внезапно повеселела. Причиной было то, что она договорилась с матерью, сестрой, которая собиралась выйти замуж, и с доньей Кончитой. Все трое согласились взять на себя заботу 6 воспитании ребенка, который должен был родиться. В один из вечеров Каталина заявила мужу, что пойдет вместе с ним в опасное плавание.

— Ты же знаешь, что не принято быть женщине на борту боевого судна.

— А я плавала с Бобом!

— Любимая, то был пиратский, а не военный корабль.

— Однако во всех правилах существуют исключения! Не все женщины бывают слабее мужчин! — Каталина не собиралась сдаваться.

— Не забывай, что ты ждешь ребенка.

— Я рожу! Мама и сестра вынянчат его. А я не буду помехой! Буду первой твоей помощницей. Подстригу волосы, надену мужскую одежду.

Педро задумался. Он вспомнил курьез, описанный в одной из книг по истории пиратства.

— В конце XVI века жила ирландка Грейс О'Мэйлл. Она руководила целой флотилией пиратов. Пусть небольшой, но грозной в сражениях с англичанами. Грейс попала в плен, год просидела в тюрьме, но сумела избежать наказания. Вернувшись, вышла замуж, однако продолжала быть предводителем пиратов. В одном из боев с испанским галеоном ею был пленен бравый, статный, белокурый кастилец, в которого она влюбилась. Гневной была Грейс и настолько, что королева Елизавета I пригласила ее в Лондон, в Гринвичский дворец, обласкала за то, что и Грейс О'Мэйлл была грозным мечом врагов Великобритании. Интересно, что когда Грейс умерла, то испанец, который с тех пор, как увидел ее и стал возлюбленным, сопровождал ее во всех битвах, извлек тело Грейс из могилы и на небольшом суденышке ушел в океан, чтобы никогда больше не вернуться на землю.

Наш герой, будь он провидцем, мог бы рассказать своей любимой жене и историю об Анни Бонней и Мэри Рид, которая происходила именно в то самое время неподалеку на острове Ямайка. Обе носили мужские одежды и были матросами на пиратском корабле.