Возвращение к любви, стр. 44
Я иду к столу, где сидит «засранец». С каждым шагом смех становится все тише, парни явно растеряны. Я беру свободный стул, сажусь рядом с «засранцем» и пристально смотрю ему в глаза.
– Привет!
– Чем могу помочь? – язвительно спрашивает он, поглядывая на своих дружков. Те веселятся.
– О, ты мне еще как можешь помочь! Как тебя зовут?
Он снова смеется и явно изо всех сил пытается не ударить в грязь лицом, продолжая играть роль наглого двенадцатилетнего хулигана. Этот парень чем-то очень напоминает мне Риса в этом возрасте. Однако скрыть страх у него все равно не получается.
– Марк, – наконец отвечает он.
– Приятно познакомиться, Марк! Меня зовут Уилл. – Я протягиваю ему руку, и он неохотно пожимает ее. – Теперь, поскольку мы официально представлены друг другу, думаю, лучше всего нам сразу поговорить начистоту. Как думаешь, Марк, ты на это способен? Хватит смелости на настоящий мужской разговор?
– А то! – нервно смеется он.
– Отлично! Видишь вон ту девочку? – спрашиваю я, показывая на Кирстен. Марк оборачивается, смотрит на нее и кивает. – Не буду ходить вокруг да около: эта девочка мне очень небезразлична. Очень! Когда с небезразличными мне людьми происходит что-то нехорошее, я обычно жутко расстраиваюсь… Думаю, можно сказать, что веду себя весьма несдержанно… – Я придвигаюсь поближе к Марку и, глядя ему в глаза, продолжаю: – Поскольку мы с тобой решили говорить откровенно, признаюсь, что раньше я был учителем. Знаешь, почему я ушел из школы, Марк?
– Нет, – качает он головой, внезапно посерьезнев.
– Я больше не преподаю, потому что один из моих засранцев-учеников решил сделать гадость одному небезразличному мне человеку и дело закончилось крайне печально… – зловеще произношу я, замечая, что все трое смотрят на меня, вытаращив глаза. – Если хочешь, Марк, можешь воспринимать это как угрозу. Но, если честно, у меня нет никакого желания портить тебе жизнь: в конце концов, тебе ведь всего двенадцать лет. Обычно я стараюсь не надирать задницу парням младше четырнадцати, но тебе скажу вот что: не надо издеваться над людьми. Тем более над девочками. Да еще и над младшими. Это отвратительно. Но есть люди и похуже тебя – те, которые подражают тебе во всем. Жалкие слабаки эти ребята, если они выбрали главным такого, как ты. Жалкие слабаки. Что ж, Марк, мне пора. Рад был познакомиться. – Я с улыбкой встаю, ставлю стул на место и добавляю: – Мы с тобой еще обязательно увидимся.
Опершись на стол, я по очереди смотрю всем троим в глаза, а потом возвращаюсь к Кирстен и Келу.
– Пойдемте, ребята, Колдер нас ждет.
Мы возвращаемся в актовый зал и садимся за стол к Колдеру. Не проходит и двух минут, как в дверях появляется миссис Брилл и с недовольной гримасой направляется прямо к нам. Не позволяя ей сказать хоть слово, я с улыбкой протягиваю руку:
– Миссис Брилл, как мило с вашей стороны разрешить Кирстен и мальчикам пообедать вместе со мной! Мы очень ценим ваше внимательное отношение к семьям, оказавшимся в нестандартной ситуации. Я люблю этих детей как родных, и то, что вы проявили такое уважение к нашим отношениям, хотя я им и не отец, многое говорит о вас как о человеке. Поэтому я хотел бы поблагодарить вас от всей души.
Миссис Брилл отпускает мою руку, делает шаг назад, смотрит сначала на Кирстен, потом на Кела, а затем снова на меня.
– Не стоит благодарности! Приятного аппетита! – смущенно произносит она, разворачивается и уходит.
– Ничего себе! Вот уж отпад так отпад! – восхищенно заявляет Кел.
Глава 17
Четверг, 16 февраля
Еще один день…
– Ну как, каковы потери? – спрашивает Лейк у доктора Бредшоу.
– Потери? Чьи? Ваши? – смеется он, осторожно снимая повязку с головы.
– Я о волосах. Сколько вам пришлось отхватить?
– Видите ли, нам пришлось в некотором смысле залезть к вам в голову… Мы, конечно, постарались по возможности прическу не портить, но встали перед дилеммой: волосы или жизнь.
– Что ж, – смеется Лейк, – тогда я вас прощаю!
Как только мы возвращаемся домой от врача, она тут же бежит в душ, чтобы помыть голову. Мне уже не страшно оставлять ее одну, поэтому я уезжаю за мальчиками. Подъехав к школе, я вспоминаю, что завтра у них конкурс юных дарований и те, кто записался, сегодня остаются на репетицию. Кирстен и Колдер решили участвовать, но ни словом не обмолвились, что именно будут делать. Я отксерокопировал Кирстен все свои стихи. Она сказала, что стихи ей пригодятся в научных целях, и я не стал с ней спорить. В Кирстен есть что-то такое… В общем, с такими, как она, лучше не спорить.
В конце концов мы все-таки добираемся домой. Лейк до сих пор в ванной. Знаю, ей надоело, что я с ней нянчусь, но на всякий случай все-таки решаю проверить, как там она: слишком уж много времени прошло. Она отвечает на мой стук, но просит меня уйти, и голос у нее грустный-прегрустный. Естественно, я никуда не ухожу.
– Лейк, открывай! – прошу я, дергая за ручку, но дверь заперта изнутри.
– Уилл, подожди минутку, – всхлипывает она.
О господи! Она плачет!
– Лейк! Быстро открывай!
Вот теперь я уже волнуюсь по-настоящему. Она ведь жутко упрямая, и если обо что-то ударилась, то в жизни не скажет. Я барабаню в дверь и снова дергаю за ручку, но Лейк не отвечает.
– Лейк!!! – ору я.
Наконец ручка поворачивается, и дверь медленно открывается…
Лейк стоит, опустив глаза в пол, и рыдает.
– У меня все в порядке, – всхлипывает она, вытирая слезы туалетной бумагой. – И незачем так орать, Уилл.
– Почему тогда плачешь? – обнимаю ее я.
Она отталкивает меня, мотает головой, садится перед зеркалом и тихо произносит:
– Господи, это так глупо!
– У тебя где-то болит? Голова?
– Да нет, – всхлипывает она, снимая резинку с волос, – волосы…
Волосы! С ума сойти! Она так рыдает из-за каких-то волос!
– Волосы отрастут, Лейк, – с облегчением вздыхаю я. – Все будет хорошо.
Я подхожу к ней сзади, обнимаю и убираю волосы с плеч назад. На затылке есть набольшая выбритая область. Ее действительно толком не прикрыть, потому что она прямо посередине.
– А мне кажется, тебе пойдут короткие волосы. Подожди, немного отрастут, и сделаешь стрижку!
– Да это же целую вечность ждать придется! Я в таком виде никуда не пойду. Теперь месяц из дома носа не высуну.
Она, конечно, не всерьез, но мне больно видеть ее такой расстроенной…
– А по-моему, красиво. Это спасло тебе жизнь. – Я провожу пальцами по шраму и открываю шкафчик под раковиной.
– Уилл! Ты что делаешь?! Даже не думай! Ты что, собрался побрить меня наголо?
– Еще чего! – усмехаюсь я, доставая черную коробку, в которой лежит моя машинка. Включив ее в сеть, я снимаю защиту, подношу машинку к затылку, делаю одно быстрое движение, а потом вычищаю из нее пряди волос и выкидываю их в мусорное ведро. – Ну вот, теперь мы отличная пара!
– Уилл! Ты что наделал? Зачем? – резко поворачивается ко мне Лейк.
– Да это же просто волосы, малыш, – улыбаюсь я.
Она снова вытирает глаза туалетной бумагой и смотрит на наше отражение в зеркале, а потом качает головой и смеется:
– Ты выглядишь по-дурацки!
– И ты тоже!
Если не считать визита к врачу накануне, сегодня Лейк впервые выходит из дома. Шерри согласилась присмотреть за мальчиками пару часов после конкурса, так что мы с Лейк пойдем на свидание.
– Ты никогда меня не спрашиваешь, все решаешь сам! – возмущается она.
Поэтому мне, естественно, пришлось встать на одно колено и торжественно пригласить ее на свидание. Однако посвящать Лейк в подробности я не стал, так что она понятия не имеет, какие у нас сегодня планы. Ни сном ни духом!
Эдди и Гевин уже ждут нас в актовом зале, Шерри и Дэвид тоже на месте. Я сажусь рядом с Шерри, а Лейк – с Эдди. Ей удалось завязать хвостик, поэтому шрама практически не видно. А вот мне завязывать нечего…