Сила магии, стр. 97

Надо вставать, пока он еще что-нибудь мне не сломал. Я кое-как привстал на полу, стараясь не смотреть на свои опухшие, залитые кровью пальцы, оперся ладонями об пол и с трудом поднялся на предательски дрогнувшие ноги.

– Руки, – коротко бросил советник.

– Что? – я искренне не понимал, чего он от меня хочет. Оно и не удивительно, совсем одурел от боли.

– Подставляй руки, – повторил Арси. – Да шевелись ты, наконец!

Я непроизвольно сжался в ожидании удара, но советник просто связал мне руки за спиной. Стража накинула мне на шею веревочную петлю и замерла в ожидании очередных приказаний.

– К воротам его! – распорядился Арси. – Теперь иди, сражайся.

Глава 44

Они волокли меня на аркане через весь город. Я шел и пытался… нет, не залечить разбитые руки, а хотя бы избавиться от веревок. Черная Башня в дуэте с советником вытянула из меня все. Сил хватало только на то, чтобы кое-как переставлять ноги, опухшие от палочного воспитания. Каждый камушек, попадавший под мои босые пятки, казался мне раскаленным углем.

Отменяется колдовство на сегодня, как это ни прискорбно. А битва-то мне все-таки не приснилась, судя по количеству развалин. Мы шли через то, что осталось от города после нашей с Тауром драки и, глядя на дымящиеся руины, я начал догадываться, за какие грехи схлопотал палками по пяткам. Как истинный патриот, советник отомстил за то, что этими самыми пятками было раздавлено. Интересно, Тауру по возвращении он тоже всыплет, или Магистру, как хозяину, любой беспредел дозволен?

Мы прошли через восточные ворота и вышли из Альвара. У обочины дороги два деревянных столба с толстенными цепями, между ними – груда черных камней. Мрачное зрелище.

– Все, пришли! – Арси подтолкнул меня к столбам. – Вставай на колени, лицом на восход.

Стража швырнула меня на землю. Я не удержал равновесия и грохнулся на камни, разодрав джинсы на коленях и со всей мочи боднув лбом столб, весьма некстати оказавшийся на траектории моего падения. Стражники навалились мне на плечи, не давая встать на ноги. Зря стараются, я даже пытаться не буду. Их дюжина, я один. У них мечи и луки, а у меня, кроме связанных рук с разбитыми пальцами, только веревка на шее да бесконечное количество синяков по всей личности.

– Обнажай спину, – распорядился Арси, – ну, живее.

– Руки развяжи, – напомнил я советнику, – я не фокусник, я Волшебник.

Обнажай спину, господи, ну почему я не согласился на первых два варианта? Тоже мне рыцарь добра и света, ни шагу без неприятностей. Это же ясно, зачем ему моя голая спина, не о загаре же он моем печется, мало ему моих переломанных пальцев и исполосованной задницы.

– Самостоятельно никак? – Довольно усмехнулся советник, и скомандовал стражникам, – развяжите. Снимай одежду, или сам не справишься?

Я медленно стянул через голову лохмотья, прикрывавшие мои плечи, хотя их с трудом можно было назвать одеждой.

– Подними руки! – приказал советник.

Я поднял голову и увидел на каждом столбе по пять железных колец. Это еще что? Как пить дать, очередная гадость, чего еще ждать от тандема Арсик – Таур?

– Давай-давай, пальчики свои шаловливые просовывай, чтоб не тянуло колдовством побаловаться. – Советник смотрел на меня с такой сладкой улыбкой, что зубы сводило от предчувствия грядущих неприятностей. – Не волнуйся, твой размерчик.

Я уставился на столбы, потом на свои разбитые руки. Едва ли я смогу в ближайшее время ими колдовать, даже если они будут свободны. Какой же дрянью меня Арси опоил, что я не имею сил не выполнять его приказы, руки сами тянутся к столбам. Вода-то заговоренная была, а я и не дернулся. Где ж он ей разжился, неужто сам наколдовал? Вряд ли. Наверняка Таур оставил в комплекте с инструкциями по воспитательной работе. Выходит, жив курилка, коли наговор до сих пор в силе. Эх, Илаюшка, стал-таки козленочком. Прав Локи, я – легкомысленный самоуверенный болван, за что уже не раз поплатился и сейчас опять поплачусь.

Пока я предавался размышлениям о масштабах своего легкомыслия и его последствий, терпение советника лопнуло и он от души прошелся по моей спине своим фасонистым бичом. Я поднял руки и, скрепя сердце, выполнил приказ, по доброй воле увенчав свои руки десятком колец, что, надо сказать, далось мне с большими сложностями. Пальцы советник мне, похоже, все-таки переломал, стоило шевельнуть ими – в глазах потемнело от боли. Стражи немедленно прикрутили мои запястья к столбам. Ну что, рук, считай, нет: ладони уперлись в деревянные столбы, пальцы зажаты кольцами, как тисками. Да что это со мной? Меня распинают у городских ворот, лишая последнего шанса на борьбу, а я смотрю на все это и ни словом, ни мыслью, ни жестом не сопротивляюсь. Покорно иду, как баран на бойню. Сплю и сам себя во сне вижу. Что это они делают, камни волокут зачем-то. Ага, это они меня ими решили малость завалить. Булыжники посыпались мне на ноги, насмерть прижав к земле.

– Ты мне еще кол осиновый вбей, – посоветовал я Арси, изнывая от боли в разбитых пальцах и каменной тяжести на ногах.

– Не дождешься, – передразнил меня Арси и затянул мне на шее ошейник такой высоты, что голова просто физически не могла опуститься, а дышать получалось с большим трудом и через раз. – Значит так, великий воин. Здесь, у ворот Альвара, ты будешь ждать возвращения Властелина.

– Он не вернется. Он умер, – напомнил я.

– Таур жив и вернется, как император, а ты будешь ждать его здесь, как верный раб. На коленях, с цепью на шее. Нравишься ты мне таким, просто глаз не отвести. Век бы любовался, да дела зовут.

Радуйся, пока можешь. Не навеки мне мозги вышибло твое адское пойло, уже, чувствую, отпускает. Подожди, приду в себя – без рук вывернусь. Тогда и разберемся, кто в доме хозяин.

– Ты поднял руку на Великого Магистра. Это самое тяжкое преступление. По законам Ваурии оно карается смертью для людей и обращением в рабство – для волшебников. Ты ведь, кажется, волшебник? Значит, тебе выпало рабство. Сейчас тебе поставят личное клеймо Магистра, и ты станешь его рабом, раз не захотел быть другом. Несите таурограмму.

Чего-чего, а рабства в моей бурной биографии еще не было. Это Таур перебьется, император помойки. Что там Арси чирикал про клеймо? При моем нынешнем энергетическом бессилии, сам процесс наложения клейма сейчас будет пострашнее, чем рабство у Таура в неопределенном будущем. Клеймят-то каленым железом, я где-то читал.

– Предупреждаю, будет больно. Если снова не наделаешь глупостей и воспримешь эту неприятную процедуру, как неизбежную реальность, я облегчу тебе жизнь и после клеймения плесну на твою спину водой мертвого ключа, она заживляет любые раны и снимает боль. Будешь, как обычно, нарываться на неприятности – второе клеймо украсит твою наглую физиономию, и никаких поблажек. Ты все понял?

– Да. – В Ваурии я твердо усвоил, что на адресованные тебе вопросы нужно отвечать четко и быстро, не дожидаясь напоминаний, если не хочешь лишней боли.

Каленое железо уперлось мне в спину. Арси предупреждал о боли, но он не говорил, что это будет ТАКАЯ боль. Я не заорал на все Запределье, наверное, лишь потому, что крик застрял в моем перетянутом ошейником горле. Запахло чем-то паленым. К своему ужасу я понял – не чем, а кем. Мной. Черт побери, советник прижал клеймо Таура поверх моего скорпиона. Мало ему места на спине! Я же с ума сойду, когда буду выпутывать его творчество из татуировки. Сволочной Арсик, я ухитрился не дернуться, когда ты прожигал мне дыру в спине, где твоя обещанная вода? Не обманул советник, щедро окатил меня мертвой водой. Пара минут, и боль отступила. Правда, снова заныли разбитые пальцы.

– Теперь ты просто прах под ногами, – в голосе Арси послышалось торжество. – Запомни, за жизнь императорского раба в Ваурии не дадут и огрызка гнилого яблока…

Согласен, я бы тоже не дал. Вроде и не произошло ничего, а ощущение такое, будто с ног до головы облили грязью. Хоть и не вижу тауровской печати, а статус императорского раба ощущаю всем своим существом, наваждение какое-то.