Сила магии, стр. 95

Я снова ощутил свое тело. Его хлестал ледяной дождь, и пронзали тысячи молний, а я не мог ничего сделать. Я был уже не совсем я, а только отражение в разбившемся у меня под ногами зеркале. Мое живое «я» пыталось соединиться с моим «я» отраженным, но тонкая грань разбитого зеркала не давала нам такой возможности, и это меня расстраивало почти до слез. Душа металась над осколками и рвалась в царство добра и света.

Оба моих «я» сошлись в поединке. Черный рыцарь и белый рыцарь. И черный победил. Мне до одури было жалко белого – он был весь в крови и над ним рыдала Алиса. А черное «я» праздновало победу и требовало, чтобы Алиса отдала ему розу победителя. Зачем мне понадобился этот цветок, ума не приложу. Может, просто хотелось досадить белому. Но ему было уже все равно, он умирал на руках Алисы, а я оставался здесь. Со мной оставались ужас и боль, а он уходил к счастью и радости. И хоть я отвоевал билет в царство света, а он свою битву проиграл, нельзя было понять, кто победитель, а кто побежденный. И не было справедливости ни в каком мире – ни в реальном, ни в отраженном. Все смешалось, и распутать невозможно. Ничего удивительного… Ну не починил я в свое время краны на собственной кухне, что ж мне теперь, этой водой захлебнуться? А у него цветок на плаще… у него или у меня?

Альвар, Аргентина, Боливия, Город… Не дождетесь, я жил, жив и буду жить… Так решил. Так хочу… Потому, что моя реальность сильнее вашей карусели условностей.

Глава 43

– Договорись о встрече с Локи, – бросил Корн, проходя мимо секретаря. – В любое удобное ему время.

– Не думаю, что смогу, – поправив пальцем очки на переносице, сообщил молодой человек, разбиравший в кабинете бумаги. Маленькая черная бородка, тонкие усики и сросшиеся на переносье брови делали его похожим на Мефистофеля. Он и имя имел подходящее – Люцер.

– Это еще почему? – Корн затормозил на пороге.

– Локи никого не желает видеть.

– Я тоже не хотел встречаться с Велесом, но его Лора меня все-таки достала.

– Она и Локи достанет, если потребуется, – усмехнулся секретарь.

– А тебе что мешает?

– Главным образом, отсутствие ног, произрастающих от ушей, внушительного бюста, наивного взгляда и голоса-щебетунчика.

– С удовольствием устрою тебе все эти прелести для пользы дела, – пообещал, стоя в дверях, Корн. – Если хочешь сохранить прежний вид, советую постараться.

– С Локи невозможно разговаривать. Он всех ненавидит, – Люцер заерзал на стуле. – А помощница его, Севинч, еще хуже….

– Это ее ты собрался обольщать ногами и бюстом?

– Ее можно обольстить только предложением руки и сердца или шелестом наличных.

– Руку и сердце можешь оставить при себе, – проворчал Корн. – Попробуй ограничиться легким флиртом. Не поможет – возьмешь в сейфе пару сотен для шуршания. Только не забудь внести их в представительские расходы, не хватало еще платить налоги со взяток чужим секретаршам.

– Она не секретарша, она И.О., – сообщил Люцер. – Стал бы Локи работать с такой идиоткой.

– Ну, работает же, – пожал плечами Корн.

– Ага, работает! – усмехнулся Люцер. – Плетет втихаря какие-то интриги, а Севинч от звонков отбивается, чтобы посетители на гадостях сосредоточиться не мешали.

– Какие интриги? – насторожился Корн. – Откуда ты знаешь?

– Да весь город знает. Как Илка пропала, так сразу и началось.

– Считай, что я из другого города. Кто такая Илка, что там у них началось и при чем здесь Черный Локи со своими интригами?

– Илка – это его настоящая секретарша, та, что была до Севинч. Пока Локи по миру ходил, она здесь все хозяйство вела. Стерва, между прочим. Хуже Локи. А потом у них рокировочка вышла – Илка пропала, Локи нарисовался.

– Илка, Илка… что-то знакомое. Я ее знаю?

– Наверно. Блондиночка такая симпатичная с чернющими глазами. Года два, как на Волшебницу сдала. Про нее в свое время много болтали, потому чтоона Чародея не на Земле отрабатывала, а в коллегии Высшего.

– С чего бы такие привилегии?

– Так они с Инсилаем близнецы, и Чародеев одновременно получили. Чтобы они во время практики не спелись, их разделили. Илку – в коллегию, Илая – на Землю.

– И здесь без этого негодяя не обошлось! – с досадой воскликнул маг. – Ладно, с Локи что?

– Вернулся из Запределья на взводе, пообещал со всеми разобраться, снял со счета почти десять миллионов и захлопнулся в своей раковине.

– А интриги при чем?

– А чем ему в его раковине еще заниматься? Это же Черный Локи! Не завидую я тем, кто ему на хвост соли насыпал. Если он обещал разобраться – мало не покажется. А им ведь еще и этика заинтересовалась. Говорят, его Элрой лично допрашивал.

– Он с Великолепным судится, – машинально сказал маг, сосредоточившись на хвосте и анонимном послании.

– Кто, Локи? – не поверил Люцер. – Чудеса!

– Считает, что Велес виноват в его путешествии в Запределье.

– Я скорее поверю в то, что Локи в отместку зашвырнул ВВ в Ваурию, чем в то, что он пошел по этому поводу в суд.

– А куда Илка-то подевалась?

– Не знаю. Попробуйте у Лоры спросить, они, вроде, подруги. Ну и Локи, думаю, в курсе.

– Черт побери, да у них там целая шайка! – сложив воедино полученную информацию, возопил Корн.

– У кого? – оторопел Люцер, не привыкший к столь бурным проявлениям эмоций со стороны всегда сдержанного мага.

– Давить надо было этого змееныша лет десять назад, а не мораль ему читать! – продолжал бушевать Корн. – Уверен, вся эта заваруха Запредельная – Инсилаевых рук дело!

– Он-то здесь при чем?

– Да без него ни одна гадость в городе не обходится! Это не Волшебник, это кара небесная!

– Так его же нет, – растерянно напомнил Люцер.

– Это и настораживает. Раз затаился, значит, что-то замышляет. А он – пакостник похуже учителя своего драгоценного. Делай, что хочешь, но достучись до Локи. Мне необходимо с ним встретиться.

Мир раскололся и свет померк. Остался только тускло чадящий факел над головой и охапка соломы на полу, где, сжавшись в комок, пристроилось мое грешное тело. Не помню, как попал сюда, понятия не имею, где я и что со мной. Что же случилось, что я себя как зомби чувствую? Вроде ни кольца, ни Алисы, хотя их почерк. Ага, вспомнил, я пару суток отдыхал в Черной Башне. Тогда все ясно, могло быть хуже.

Яркий угол света прорезал темноту моего подвала, в вершине угла красовался советник. Длинный серо-стальной плащ и щеголеватые сапоги. Больше ничего не разглядеть. Что это у него в руках? Вот скотина. Принес с собой хрустальную чашу с водой. Взгляд мой, как зачарованный, остановился на живительной влаге. Чаша в руках советника медленно запотевала, я даже на расстоянии чувствовал прохладу воды.

– Пить хочешь? – усмехнулся Арси, заметив мой взгляд, и поставил чашу на пол в шаге от себя. Я промолчал в ответ, но глаза от воды отвел с большим трудом. Скажи я «да» и чертов советник или выльет воду на пол, или еще какую-нибудь гадость сотворит.

– Встань и возьми, – продолжил он, не двигаясь с места. – У арестантов слуг нет.

Легко сказать, встань, я и шевельнуться-то не могу. Подгоняемый жаждой, я все-таки исхитрился сесть на полу.

Хрустально-прозрачная вода притягивала мой взгляд, как магнит железные опилки. Хорошо, хоть Таур не видит, он бы от души порадовался, созерцая мою беспомощность.

Я отвернулся, пытаясь избавиться от искушения. Не помогло, прохладная вода все равно стояла перед глазами. Наваждение какое-то, ведь я даже в этом тухлом измерении могу прожить без воды не меньше месяца.

– Давай, давай, пошевеливайся, – буркнул Арси. – Мне, что, здесь целый день с тобой торчать?